Серенада над морем - Кэрол Грейс

Но Оливия не такая. Она не боится полуденного солнца и грязи по колено. Она будет просеивать и перебирать грунт, ощущая пальцами черепки древних ваз, угадывая их каким-то звериным чутьем.

— Ночью кто-нибудь еще остается на участке? — спросила она, и в ее голосе слышалось какое-то беспокойство. Может быть, она нервничала, предвидя, что останется с ним вдвоем, да еще в одной палатке?

— Не знаю, останется на раскопе кто-то еще или нет, — проговорил Джек таким тоном, будто ему все равно. Он вспомнил те ночи, когда они оба лежали рядом под звездами и разговаривали. Только вдвоем. И смотрели на небо. Их мысли слагались в мелодию, и слова стали не нужны. — Студенты берут напрокат мопеды, и каждый вечер уезжают в город, а утром приезжают. Молодые… Боятся упустить ночную жизнь. Ты помнишь, как это было…

— Нет! По правде говоря, не помню. Ты, наверное, забыл, какая я была. Я оставалась на раскопе и до середины ночи изучала журналы и карты или пыталась собрать черепки глиняной посуды. — Она печально улыбнулась. — Совсем не так, как ты. Плейбой западного полушария. Я никогда не понимала, как тебе удается всю ночь веселиться и утром являться как ни в чем не бывало на раскоп.

— Я, должно быть, именно так сжигал лишнюю энергию.

— У тебя и сейчас много энергии, — заметила она. — Как ты вчера выжил, когда затонул паром, ума не приложу.

— Знаешь, когда я был помоложе, все время что-то искал. Даже не знаю, что… — Джек лукавил — он знал, что искал. Он искал ее еще до того, как узнал о ее существовании. Он мог пить, всю ночь танцевать, флиртовать, смеяться, становиться душой компании, но при этом всегда знал, что упускает что-то главное. Но что? Или кого?

Он понял все, когда увидел Оливию. Это произошло в один прекрасный день. Она заворачивала фрагмент маленькой фигурки Зевса. Он тогда сфотографировал Оливию, и этот снимок до сих пор стоял у него на столе.

— Я думал, что был греком Зорбой.

— Я тоже так думала. — Он не мог видеть ее лица — Оливия смотрела в боковое окно. Но в ее голосе прозвучала нотка печали.

— Я не знал, что ты заметила, — удивился он.

— Тебя все замечали.

— Тогда я еще не встретил тебя!

— Но вот ты встретил меня, но не заметил.

— Как я мог тебя заметить? Ведь ты вся была покрыта пылью.

Она засмеялась. Но это не было похоже на смех. Словно звук пробки, вылетевшей из бутылки с шампанским. Пузырьки газа, шипение, вскипание и вкус — еще до того, как вино попало на язык… Джек словно пил ее смех. Как шампанское…

— Ты всегда был любителем вечеринок.

— Не всегда.

Только когда ее нет рядом. Тогда он становился беспокойным, не способным расслабиться. Вначале, когда Джек только приехал в Калифорнию, он не мог долго находиться в помещении, все время искал компанию, болтался по университетскому городку, обедал с коллегами — никогда не оставался один. Но зачем вспоминать старое?

— Давай не говорить о прошлом, — предложила она.

Он всей душой стоял за это. Но иногда все-таки придется вспоминать. Иначе они не смогут двигаться вперед.

— Почему ты считаешь, что это могила Александра Македонского? — спросила она.

— Александра? Может быть, и не его. Но кого-то тоже важного. Иначе зачем так старались спрятать ее? Фальшивые входы, тупики-ловушки.

— А если это его жена или сын или начальник личной стражи? Ведь его могилу так и не нашли, правда? — Разговор переключился на безопасные темы, она откинулась назад и вроде бы расслабилась.

— Все уверены, что Александр похоронен в египетском городе Мемфисе. Кроме меня, — заявил Джек.

— Ты все еще думаешь, что его могила в Александрии?

— Его тело тайно вывезли из Вавилона, где он умер, и отправили туда, где ему следовало быть. Он основал город. Город назвали его именем. Это был научный центр с самой богатой библиотекой, какая только известна в Древнем мире.

— По-твоему выходит, что могила именно там потому, что это справедливо? — Она покачала головой. — Хотя то, во что ты хочешь верить, часто бывает на самом деле. У тебя очень развит инстинкт. В большинстве случаев ты бываешь прав.

— Что ты говоришь, Оливия? — с насмешливым удивлением воскликнул он. — Это комплимент?

— Ты не нуждаешься в моей оценке, Джек. Твои студенты и так считают, что ты супергерой. Ты — Мистер Археолог. Слышал бы ты их прошлым вечером! Они даже не беспокоились, что тебя нет на берегу.

— А ты?..

— Я не просто беспокоилась. Я была в ярости. Вспоминала тот случай, когда тебе во что бы то ни стало надо было залезть на скалу. И ты упал с высоты более трех метров и потерял сознание.

— Конечно, всего на несколько минут. И скала осталась целой. И моя голова в порядке. Как новенькая.

— А на следующий день, — продолжала Оливия, — ты залез в пещеру между двумя скалами и застрял там. Почему? Потому что хотел увидеть, нет ли там наскальных рисунков.

— Они там были!

— Их там не было!

— Ну, может быть, не рисунки. Что-то похожее на гравюру.

— Всего лишь обычные царапины.

— Оливия, если ты не будешь использовать все шансы, никогда не найдешь, что ищешь.

— Если ты не будешь безумно рисковать собой, можешь дожить до старости.

— Ценность старости сильно преувеличена. Конечно, если не говорить о твоей тете. Когда тебе будет восемьдесят восемь, ты, наверное, будешь похожа на нее…

— Восемьдесят девять, — поправила она. — Сомневаюсь. Это тот тип женщин, который нужен тебе. Темпераментная, взрывная, способная танцевать до рассвета…

— Неправда, — вдруг посерьезнев, возразил он.

— Во всяком случае, студенты думают, что ты великий, — засмеялась Оливия.

— Но не такой великий, как Александр.

— Таких великих, как он, больше не было. Поэтому империя и рассыпалась после его смерти.

— И его жене пришлось бежать. Вместе с их сыном.

— С сыном, которого он так и не увидел.

Оливия рассматривала его руки на руле. Она была влюблена в его руки. Длинные, сильные, ловкие. Способные счищать столетия грязи со статуэтки, разглаживать страницы книги или нежно смахивать слезу с ее щеки.

— Конечно, я бы порадовалась, если бы нашла древнее захоронение. Как и любой археолог.

— И поэтому ты здесь? — Он сощурился и улыбнулся. — Чтобы найти следы Роксаны?

— Она один из самых интересных характеров той эпохи. Но нельзя надеяться на такую удачу. Я буду счастлива, если мы найдем могильник, полный монет и стеклянных сосудов.

— Я читал твою статью о жене Александра.

— И что ты думаешь?

— Очень симпатичная.

— В самом деле? — удивилась она. — Это самое приятное, что ты сказал мне с тех пор, как мы приехали сюда. Будь осторожнее. Я могу вообразить неведомо что. — Джек не разбрасывался пустыми комплиментами в ее адрес.