Врата чудовищ - Дара Богинска

тишине, а ей она требовалась с каждым годом всё больше. Порой в голове было слишком шумно от мыслей, не хватало ещё охов и вздохов послушников.

– Доброго вечера, Ваша Святость.

– Спокойной ночи, Чонса.

Уже в спину он сказал ей:

– Не волнуйся. Я пригляжу за ней. Честное слово.

Чонса вспомнила о море, потому что у неё стало горько в горле. Будто наглоталась воды в прилив.

Но сон не шел. Виной тому были старые каменные стены, изученные ею до последней шероховатости побелки еще в подростковом возрасте, и мысли о будущем. Она крутилась, но любые намеки на усталость пропали, когда Чонса осознала, что вместо одеяла у неё – мешковина, как у Дебби.

Как там синеглазка? Интересно, утром Феликс скажет ей о том, что Брок ошибся, ведь правда?

Чонса скинула мешковину с себя ударом ноги и с раздраженным стоном потянулась к сундуку за чистой одеждой. Она взмокла. Все тело ныло от долгого путешествия, но, видимо, этого было недостаточно, чтобы уснуть быстро, как в Аэрне. Одевшись в тунику и штаны под робу послушницы, она решила скоротать время за прогулкой в саду.

– Благодать, – выдохнула она, шумно втянув воздух.

Тихо и темно, только в паре мест окруженные металлической сеткой факелы топили снег. Стражники проводили её блестящими глазами, Чонса с непривычки кивнула им и прошла в глубину зимнего сада по памяти. Ярко-жёлтый плащ увидела издалека, как и блеск стали, пошла на это видение и нашла черноглазого мечника.

– Не знала, что они разбили здесь тренировочную площадку, – сказала она, когда Джо опустил меч, переводя дыхание. На соломенное чучело без слез было не взглянуть, но Чонса кивнула на него с ухмылкой. – Дай угадаю. Представляешь меня на его месте?

Джо фыркнул, откидывая кудрявые пряди с лица. Его волосы были убраны в пучок на затылке, уже изрядно растрепавшийся. Плащ, замеченный Чонсой, сидел на соседнем чучеле, и ей очень хотелось его поколотить.

– Слишком много чести.

– Да ладно. Я же знаю, ты без ума от меня.

Он снова зло, по-кошачьи фыркнул, втянул в нос сопли и нанес по чучелу кромсающий удар. Кажется, ему было гораздо лучше, его удары были сильными. Болезнь выдавал только нездоровый румянец и периодическое шмыганье носом.

В морозный ночной воздух взлетела солома. Чонса засмеялась.

– Может, тебе нужен нормальный противник? Много ли прока от избиения несчастного чучела.

– Именно поэтому я и не собираюсь с тобой тренироваться.

– Ауч.

Учебные мечи тупые, но увесистые и сбалансированы неплохо. Шестипалой ладони рукоять показалась слишком короткой, и Чонса прокрутила оружие с неприятной гримасой, неумело, но с достоинством.

– Что, лишние пальцы мешают?

– Обычно мужчины не жалуются на это. Держать удобнее.

До него дошло не сразу, он вспыхнул с короткой отсрочкой, и тут же перетек в защитную стойку, подняв меч перед собой обеими руками. Смущаясь, Джо выглядел ещё злее, но это нравилось малефике.

– Нападай.

Малефиков не учат сражаться, только убивать неверных и смирять себя. Но Чонса прошла Шорскую войну, видела своими глазами, как перерезали горло генералу Чезаре Лобо в битве на Девяти Холмах, и ей приходилось обнажать оружие. Иногда сил не оставалось, а иногда противники были защищены проклятыми костями святых. Несколько шагов, скольжение в сторону, укол в бок Джо, блок, короткий замах в ноги, его скачок назад и тут же – контратака, быстро, четко, серией ударов, которые Чонса прервала не сразу, но поймала ритм и шажком вперед свела в сцепку клинки, прижимая лезвия у самых рукоятей.

– Неплохо, – Чонса сбилась с дыхания, – для бальных танцев.

Он тихо зарычал, отталкивая девушку, и малефика отпрыгнула в сторону, скользя по снегу подошвами.

– Почему тебе так нравится бесить меня?

– Бесить? Я думала, мы флиртуем.

Удар, удар. Звон блока, вибрацией отдающийся в руку. Облачка теплого пара в холодном зимнем воздухе. Чонса устала: отвлекла Джоланта взмахом руки, сделала подножку и уронила в сугроб.

– Это нечестно! – сказал он, проигнорировал протянутую ладонь и выбрался сам.

– Это бой. Тут нет правил.

Колючка посмотрел на неё какое-то время и вытер мокрое от пота лицо. Чонса поддела самым кончиком меча снег и подкинула вверх. Здесь он был более рыхлым, чем на болотистом западе, поднялся сонмом снежинок, красиво закружился в иссиня-черном воздухе.

– Давно ты тренируешься? Выглядишь уставшим.

Юноша немного помялся с ответом, но не нашел тот, что поострее, и в итоге просто вздохнул:

– Пару часов? Не знаю. Брок отправился на встречу с Его Святейшеством, так что мне нечем заняться.

– Прелатом? Тито прибыл?

Чонса сжала зубы и продолжила ковыряться в сугробе, не поднимая голову. Не хватало, чтобы он увидел в её глазах то, что ему знать не следует.

– Вот так новость. Путь от Канноне неблизкий.

Джо спрятал меч в стойку и набросил свой плащ.

– Он редко покидает Канноне, да? – задумчиво протянул он. Джо свел к переносице брови и прикусил губу. Чтобы не спугнуть настрой ключника, Чонса подобралась к нему осторожно, как к дикому зверю.

– О чем думаешь, Колючка?

– Не нравится мне это. Нас бросают с места на место, Церковь явно тревожится, а Шорское перемирие подходит к концу. Чёрное безумие, из-за которого теперь мы потягали запад, ведь единственного ребенка ландграфа спятившая мамаша скинула с башни, а пока придёт наместник…

Чонсу как-то резко перестал забавлять гундосый прононс ключника. Он говорил мрачные вещи, которые малефика уже слышала из уст наставника: какая-то дрянь на востоке, странные знамения… Тогда она не обратила на это внимание, слишком злилась неизвестно на что, но сейчас почувствовала, как в животе холодеет.

– Думаешь, будет война?

Он пожал плечами.

– Не знаю. Но что-то будет. Я чувствую это.

– Странно. Я ничего не чувствую, – имея в виду свои способности, попыталась успокоить ключника девушка, но он только бросил на неё колючий взгляд, не веря мягкости в её скрипучем голосе.

– Будет хорошо, если я ошибаюсь, Ищейка. Мне бы очень этого хотелось.

Они какое-то время тихо стояли, после чего парень молча развернулся и побрел прочь.

Чонса была бы не Чонсой, если бы не крикнула ему в спину:

– А поцелуй на ночь?

В ответ он вскинул руку, показывая ей средний палец.

Лучше бы она не засыпала. Нужно было бродить в саду и теплицах, перетирая в руках благоухающие травы, а не пробираться обратно в келью, укрываться мешковиной и устраивать руку под головой.

Сон… Какой странный и страшный сон! Она была Дебби. Бежала, падала и боялась. Волочила за маленькую ручку свою сестру, спасала её от ужасной участи. Бежала так быстро, что зимний воздух