Сын Солнца - Кристиан Жак

Старый возничий проверил стрелы с кремниевыми остриями. Закраины оканчивались двумя выступами с закругленными краями, которые служили грузом.

— Стрелы не лучшие, конечно, но нам и такие сойдут.

— Пещера еще далеко?

— Примерно в часе ходьбы. Ты хочешь вернуться?

— В путь!

Ни змеи, ни скорпиона… Казалось, в этой унылой местности не было ни одной живой души. Может быть, они зарывались в песок или укрывались под скалами, дожидаясь прохладного вечера, чтобы выйти из своих укрытий.

— У меня болит левая нога, — пожаловался спутник Рамзеса. — Старая рана дает о себе знать. Нужно бы остановиться и немного отдохнуть.

Когда наступила ночь, он все еще не мог идти.

— Ты спи, — посоветовал он Рамзесу, — боль не дает мне уснуть. Если почувствую, что засыпаю, я тебя предупрежу.

Сначала тепло первых лучей было приятным, но очень скоро стало жечь невыносимо. Солнце на рассвете только короткое время ласкало: выйдя победителем из схватки с тьмой и драконом, пожирающим жизнь, оно, ликуя, демонстрировало свою победу с такой силой, что людям приходилось искать от него укрытия.

Рамзес проснулся.

Его спутник исчез. Сын Фараона был один, без еды и оружия, в нескольких часах ходьбы от места, где охотники разошлись. Он тут же пустился в путь размеренным шагом, чтобы не тратить сил понапрасну.

Возничий бросил его, надеясь, что он не выдержит этой изнурительной ходьбы и погибнет. Чей приказ он выполнял, когда подстроил эту ловушку, которая умышленное убийство превращала в несчастный случай на охоте? Все знали пыл юноши, и объяснение выглядело правдоподобно: бросившись в погоню за добычей, он позабыл о всякой осторожности и заблудился в пустыне.

Шенар… Это мог быть только Шенар, коварный и злопамятный! Поскольку брат отказался покинуть Мемфис, он послал его в страну смерти. С яростью в душе — Рамзес отказывался смириться со своей судьбой. Обладая прекрасной зрительной памятью, с легкостью вспоминая пройденные места, он шел вперед с упорством завоевателя.

Вдруг впереди пробежала газель, вскоре промчалась еще одна, с загнутыми рогами. Она долго смотрела на чужака, прежде чем обратиться в бегство. Означало ли их появление близость какого-то источника воды, о котором спутник не сказал ему? Он стоял перед выбором: продолжать свой путь, рискуя умереть от жажды, или довериться животным.

Сын Фараона выбрал второе.

Когда он увидел газелей, птиц и — вдалеке — баланит высотой в десяток метров, он подумал, что впредь всегда будет повиноваться своему внутреннему голосу. Дерево с обильной листвой и серой корой было все в маленьких душистых цветках желто-зеленого цвета; оно давало съедобные плоды яйцевидной формы со сладковатой нежной мякотью, которые достигали четырех сантиметров в длину. Охотники называли их «финиками пустыни». Дерево обладало устрашающим оружием — длинными прямыми колючками со светло-зелеными кончиками. Из-под дерева, дававшего скудную тень, бил один из тех таинственных источников, какие обычно возникали в чреве пустыни с благословения бога Сета.

Сидя спиной к дереву, какой-то человек ел хлеб. Подойдя ближе, Рамзес узнал его: это был главарь конюхов, издевавшихся над его другом Амени. Он зарос щетиной, волосы его были всклокочены.

— Да будут боги благосклонны к тебе, мой царевич; уж не заблудился ли ты?

С пересохшими губами, распухшим языком, горящей головой, Рамзес не сводил глаз с бурдюка прохладной воды у ног человека.

— Ты хочешь пить? Тем хуже для тебя. Зачем мне тратить зря эту драгоценную воду, отдав ее человеку, чья смерть близка?

Сына Фараона теперь отделяло от его спасения всего метров десять.

— Ты унизил меня, потому что ты — Сын Фараона! Теперь мои подчиненные смеются надо мной.

— Бесполезно лгать. Кто тебе заплатил?

Конюх зло усмехнулся.

— Я объединил приятное с полезным… Когда твой товарищ по охоте предложил мне пять коров и десять штук льна, чтобы избавиться от тебя, я сразу же согласился. Я знал, что ты придешь сюда: продолжать путь, не утолив жажду, было бы равносильно самоубийству. Ты думал, что газели спасли тебе жизнь? Они превратили тебя самого в добычу.

Он поднялся, держа в руках нож.

Рамзес прочел мысли своего противника он ждал с его стороны той же тактики, что и в предыдущей драке, с приемами бойца, которыми владели только представители знати. Но безоружный, усталый, умирающий от жажды юноша решил сделать то, чего не ожидал от него убийца — применить грубую силу.

С диким криком, освобождая всю свою энергию, Рамзес накинулся на конюха и опрокинул его назад. Тот, не успев опомниться от внезапного нападения, напоролся на колючки баланита, которые вонзились в его тело, как кинжалы.

Охотники были довольны своей добычей: они поймали живьем две газели и одного овцебыка, которых держали за рога. Напуганные животные решались идти только тогда, когда их легонько похлопывали по животу.

Один из охотников нес на спине детеныша газели, другой держал за уши напуганного до смерти зайца. Эти животные будут доставлены опытным дрессировщикам, которые, понаблюдав за ними, попытаются их приручить. К шесту, который несли два помощника, была за лапы привязана гиена, бегущая рядом собака, подпрыгивая все время, пыталась ее достать. Хотя откармливание гиен для получения их печени давало посредственные результаты, некоторые все еще занимались этим. Другая добыча предназначалась для храмовых скотобоен: после принесения в жертву богам их мясо пойдет в пищу людям.

Все охотники, за исключением Рамзеса и его возничего, собрались в исходную точку. Обеспокоенный распорядитель охоты напрасно собирал сведения. Ждать дольше не представлялось возможным, надо было послать повозку на поиски пропавших, но в каком направлении? Если случилось несчастье, ответственность ляжет на него и его карьере придет конец. Хотя Сына Фараона, по слухам, не ждало блестящее будущее, его исчезновение не могло пройти незамеченным.

Распорядитель охоты и с ним еще два человека прождали до трех часов после полудня, а остальные были вынуждены вернуться в долину, чтобы предупредить о случившемся стражу. Нервничая, писец написал на дощечке отчет, стер слой гипса, начал было писать заново и бросил, он был не в силах прятаться за привычными формулировками. Как это ни называй, пропали два человека, и один из них — младший сын Фараона.

Когда солнце добралось до середины неба, распорядителю охоты показалось, что он различает силуэт, медленно двигающийся в потоках света. В пустыне зрительные иллюзии были нередки, поэтому он обратился за подтверждением к охотникам. Но и они тоже были уверены, что видят человека, идущего по направлению к ним.

Избежавший гибели, приближаясь, обретал знакомые черты.

Рамзес вышел из ловушки.

Глава 11

Шенар сидел, расслабившись, с закрытыми глазами. За его телом ухаживали опытные мастера, прошедшие школу при дворце. Старший сын Сети занимался собой. Общественный деятель и будущий правитель богатой и могущественной страны, он всегда должен показываться своим подданным в лучшем виде. Именно утонченность, по его мнению, характеризовала цивилизацию, для которой гигиена, забота о своем теле и его украшение ценились превыше всего. Он очень любил, когда за ним ухаживали, как за драгоценной статуей, когда, перед тем, как парикмахер займется волосами, ему натирали кожу изысканными благовониями.

Голос нарушил спокойствие большого мемфисского поместья. Шенар открыл глаза.

— Что происходит? Я не допущу, чтобы…

Рамзес ворвался в роскошную залу.

— Правду, Шенар! Я хочу знать правду — и немедленно!

Недовольный Шенар выпроводил слуг.

— Успокойся, любезный брат, о какой правде идет речь?

— Ты заплатил кому-то, чтобы меня убили?

— Что ты себе вообразил?! Подобные мысли ранят меня до глубины сердца!

— Было два сообщника. Один мертв, другой исчез.

— Объясни, в чем дело, прошу тебя. Ты что, забыл, что я твой брат?

— Если ты виновен, я это узнаю.

— Виновен… Ты осознаешь всю тяжесть тех слов, которые сейчас произносишь?

— Меня пытались убить во время охоты в пустыне, на которую ты меня пригласил.

Шенар взял Рамзеса за плечи.

— Послушай… Мы с тобой очень разные, я признаю это, и мы не очень-то любим друг друга, но зачем нам без конца ссориться, вместо того, чтобы смириться с реальностью и принять нашу судьбу такой, какая она есть? Я действительно хочу, чтобы ты уехал, потому что считаю твой характер несовместимым с требованиями придворной жизни. Но у меня нет намерения причинять тебе хотя бы малейшее зло, и я ненавижу насилие. Поверь мне, прошу тебя, я не твой враг!

— В таком случае помоги мне вести расследование. Надо найти возничего, который завел меня в западню.