Наблюдатель - Николай Буянов

А сильно поредевший отряд воинов-теней держал путь в крепость Нахи, последний опорный пункт правителя Ся Мея на Окинаве, все еще оказывавший яростное сопротивление имперским войскам.

Гарнизон крепости был велик, стены ее толсты и высоки, но дни ее были сочтены, как и независимость всего острова. Королевство Рокю, расположенное на Окинаве, отказал ось поддержать военные авантюры императора Тоетоми Хидееши в Корее, чем дало японским самурайским кланам формальный предлог для вторжения на архипелаг. В августе 1610 года три тысячи самураев клана Симадзу Иэхисы на ста кораблях пересекли пролив, отделяющий Окинаву от империи, и высадились на пологом северном берегу. Операция зaxвaтa прошла молниеносно. Уже к концу недели Окинава фактически превратилась в протекторат Японии. Последняя надежда бывшего правителя заключалась в том, чтобы предложить японскому наместнику сделку: раздел земель Окинавы в обмен на жизнь двух мальчиков. Шестеро ниндзя (среди них одна женщина) выполнили свою задачу. Старший сын дайме Итиро Иэхиса шел по дороге в простой крестьянской одежде, загребая пыль босыми ногами. Разум его под влиянием сока лунной травы помутился, и мальчик блаженно улыбался, счастливый в своем неведении.

Младшего вела за руку заботливая мать, и лишь чересчур внимательный взгляд могло бы удивить то, что натруженные руки крестьянки, кроме мозолей от мотыги на ладонях, имели мощные костяные наросты на костяшках пальцев. Но недоброго никто не заметил. Шестерых крестьян много раз останавливали конные патрули и даже дважды обыскивали, но Будда, казалось, покровительствовал крестьянам, и их отпускали.

На развилке отряд разделился. Молчаливым жестом, понятным только немногим избранным, ниндзя пожелали друг другу удачи, и каждая тройка пошла своей дорогой. Одна из них прошла без помех. Другая среди многочисленных тесных горных ущелий напоролась на засаду.

Все трое были мастерами высшего класса. Они великолепно владели приемами боя любым оружием, и не существовало препятствий, которые они не смогли бы преодолеть - будь то высокие крепостные стены, непролазные джунгли или рота натасканных телохранителей.

Против тех, кто ждал их в засаде, трое ниндзя были бессильны. Только один из них успел выхватить из-под одежды оружие, прежде чем стрела пронзила его горло. На дороге остался только мальчик, который безучастно глядел на людей, вышедших из-за камней и спустившихся к нему.

Те, кто ждал в засаде, не были бесчувственными убийцами. Они выполняли задание. Крайне важное, они не пожалели бы ради этого своих жизней, что уж говорить о чужих.

Они не перекинулись ни единым словом. Им слова были не нужны, они и так прекрасно понимали друг друга, действуя как хорошо отлаженный механизм.

Они бережно усадили мальчика на лошадь. Тот было заплакал, но чужие руки были ласковы, голоса добры, и он успокоился. Он так устал, что очень скоро уснул и проснулся только тогда, когда его подобрал на дороге конный разъезд и доставил в замок дайме. Прижимая к себе вновь обретенного сына, старый Симадзу-сан сохранял сурово-бесстрастное выражение лица, но по щекам его текли и текли предательские слезы.

Младшего найти так и не смогли. По всей Окинаве были разосланы словесные описания и портреты Сэмари, конные разъезды проверяли каждого, кто попадался на их пути, они обшаривали все гостиницы и постоялые дворы, заходили в каждый дом, в каждую хижину. Но все было бессмысленно.

Глава 8

Великий князь постарел.

Эта неотступная мысль крутилась в голове советника при дворе дайме Иоро Мацусато. Мацусато и сам знавал лучшие времена. Он находился рядом с Симадзу-сан с того момента, когда тот начал свою изнурительную, полную опасностей жесточайшую борьбу за власть среди верхушки самурайских кланов Канори, Миото и Миочако. Долгие годы жизни на лезвии меча сделали лицо Иоро Мацусато похожим на гранитную маску, но и не застраховали от преждевременных морщин, закалили организм, но добавили ночные приступы боли в печени.

Прохаживаясь по великолепному саду, держась, как и положено по этикету, справа и чуть сзади от светлейшего дайме, советник не спешил с докладом, так как знал: его слова вызовут гнев господина, который в первую очередь падет на его голову.

- Слухи об организации заговорщиков подтвердились, мой господин, - наконец проговорил Мацусато. - Сначала этому не придали особого значения, полагая, что участившиеся нападения на наши обозы с податями связаны с неурожаем в этом году. Но верный человек сообщил, что крестьянами кто-то руководит.

Дайме Симадзу Иэхиса чуть заметно усмехнулся.

- Я не для того пришел сюда, чтобы раздавать милости, - жестко сказал он. - Эти земли благодаря мне теперь принадлежат великой Японии, и я установлю на них порядок.

В крохотной крестьянской лачуге на самом краю деревушки поздно вечером собрались шестеро. Среди них своей мощной статью выделялся один - лет пятидесяти, с небольшой бородкой, широкоскулый, с широко расставленными черными глазами - деревенский кузнец Кэрои Нуэми. Рядом на соломенной циновке сидел его сын Такаси, крепкий и суровый под стать отцу.

Четверо его товарищей расселись вдоль стен, стараясь не пропустить ни одного сказанного кузнецом слова. Все они были одеты бедно, но на последнем из них, шестом, одежда была побогаче и подобротней, и походил он на горожанина среднего достатка. Все собравшиеся относились к нему с большим почтением, лишь Кэрои Нуэми держался с ним на равных, как с ближайшим помощником. Звали этого человека Оуэма Тэдзива, он был одним из руководителей тайного общества «Белый Лотос».

Говорил Такаси Нуэми, и его голос прерывался от волнения.

- Они схватили Онуко Тэрая.

Онуко Тэрай возглавлял заговорщиков на севере Рокю. Обычно, если кто-то из членов тайного общества подвергался опасности ареста, он в последнюю секунду предпочитал проглотить яд или убить себя ножом, так как прекрасно знал: в плену его ждут такие пытки, перед которыми смерть кажется избавлением. Онуко Тэрай был схвачен внезапно, не успев покончить счеты с жизнью.

- Много ли у нас времени? - глухо спросил Оуэма Тэдзива.

Такаси Нуэми с яростью посмотрел на него.

- Как ты мог спросить такое? Ты считаешь, что Тэрай может предать?!

Кэрои Нуэми положил руку на плечо сына. Он, простой деревенский кузнец, ощущал на себе тяжелую, почти непосильную ношу руководителя тайного общества. Жизнь для него и для многих других превратилась в балансирование на острие ножа. Его волосы, бывшие недавно черными как вороново крыло, поседели за считанные месяцы, глаза покраснели от недосыпания, широкий лоб прорезали глубокие морщины. Обремененный большим жизненным опытом, он втайне завидовал своему сыну - его молодости, энергии и глубокой вере. Онуко Тэрай - всего-навсего человек. Каким бы преданным делу он ни был, какое бы бесстрашие ни показывал ранее, все это было на глазах у других, друзей или врагов. Но выстоит ли он под нечеловеческими пытками, не сломается ли в каменном мешке без крошки еды, слизывая драгоценную влагу со стен в предрассветные часы?

- Связь эстафетой нужно сменить, - распорядился Кэрои. - В последнее время аресты участились, это не случайно. Я не хочу думать, что Онуко Тэрай мог предать. Но тогда получается, что внутри нашего общества есть скрытый враг. Надо быть осторожными.

Он обратился к Оуэме Тэдзиве:

- Сюда тебе больше приходить нельзя. В городе будешь встречаться с человеком, который скажет кодовые слова. Нам нужно попытаться спасти Онуко Тэрая из тюрьмы. А сейчас расходимся. Чико, проследи, чтобы все ушли благополучно.

Они попрощались друг с другом и по одному выскользнули из хижины, растворившись в ночи. Было тихо. На гладкой воде небольшого озера играли лунные блики.

- После того, как ты раздобудешь нужные сведения, - тихо сказал Кэрои Нуэми, - можешь уходить из города. Тебя переправят подальше отсюда, дадут новые бумаги.

- Я буду в городе до тех пор, пока это нужно нашему делу, - спокойно ответил Оуэма. - Не беспокойся, я на хорошем счету у князя. Вряд ли меня в чем-то заподозрят. Если я исчезну, вы лишитесь глаз и ушей.

- Удачи тебе!

- И вам удачи, - отозвался Оуэма.

Глава 9

Среди многолюдного базара плыл, будто утлая лодочка по бурному морю, бродячий фокусник. Его халат местами совсем вытерся и потерял свой первоначальный цвет, но зато был расшит серебряными звездами и диковинными драконами. На худом плече сидела ручная обезьянка и потешно корчила рожи.

Со всех сторон на разные голоса торговцы предлагали свой товар. Под самодельными навесами высились горы морской рыбы, как сырой, так и уже приготовленной сотней разных способов. Здесь же можно было купить и рис, и специи, и хозяйственную утварь. В отдельном ряду свой товар выставляли ткачи и продавцы одежды - от совсем простой и дешевой крестьянской до изысканных туалетов из тончайшего китайского шелка, вывозимого контрабандой из Поднебесной. Если у покупателя водились деньги, он мог приобрести змею в тэнусамене (террариуме) и даже наблюдать, как змеелов сам отсечет голову змее острым, как бритва ножом и наполнит чашу черной желчью пополам с рисовым вином. Впрочем, сейчас для охоты на змей уже не сезон. Такой напиток, по уверению врачевателей, очень благотворно влияет на печень. За мизерную плату уличные целители могли с помощью трав, игл для акупунктуры, а то и просто прикосновением пальцев снять головную боль, вылечить от несварения или снять проклятие злых духов. То тут, то там на импровизированных сценах давали представления музыканты, акробаты и фокусники.