Убитые девушки - Хизер Критчлоу

может, самостоятельность. Яростное отстаивание собственной независимости. И Марго, и Лейла – женщины, опередившие свое время.

Кэл пересекает комнату, скользит взглядом по цифрам на корешке папки. Родственники Лейлы уверены, что знают, кто ее убил, но тело не найдено, и им требуется помощь в поиске доказательств. Кэл берет папку с полки, просматривает распечатки, газетные вырезки и свои заметки, сделанные почти неразборчивой скорописью. Точка на карте, оконечность Северо-Шотландского нагорья по дороге в Инвернесс. Всего двадцать миль от Абердина, но так далеко от всего, что ему досаждает и мучит его. Кэл смотрит на контуры карты долго – пока они не сливаются, а его самого не начинает пошатывать от усталости.

К действительности его возвращает телефонный звонок. Это Сара. Опять. Должно быть, она увидела его в сети. Кэлу не хочется отвечать, но не может же он скрываться в мансарде вечность.

– Кэл! Почему вы не отвечали на мои звонки?

– Простите… – запинается он. – Надо было решить несколько… семейных вопросов. Так сложились обстоятельства.

– Неудачное время для телефонных переговоров… – Кэл знает, что Сара не станет ни о чем расспрашивать: ее не волнуют его обстоятельства. Она лишь больше раздражается. – Ладно. Мы должны выпустить в эфир записи интервью.

– Пока рано.

– Что вы хотите этим сказать? Что значит «пока рано»? Дюбуа мертв. Все кончено. Чего вы выжидаете? Телевизионщики интервьюируют всех, кто когда-либо с ним встречался. Даже какого-то опустившегося урода, сидевшего с Дюбуа в камере.

– Я видел это интервью. Наши материалы потеряются в этой шумихе. Давайте подождем. Они выстрелят по-настоящему, когда все уляжется.

Сара молчит. Кэл чувствует ее колебания, как будто маленькие металлические зубья шестеренок, заедая, проворачиваются со скрипом в ее прагматичном, бесчувственном мозгу.

– Я не уверена, – наконец выдает Сара.

– Дюбуа намекнул на другие жертвы. Дайте мне время на расследование.

– У вас нет никаких имен. Это пустая затея.

Кэл сглатывает. Перед глазами всплывает черно-белая фотография с места преступления: женщина, привязанная к дереву; подбородок опущен, на коже черные потеки. Лучше бы он его никогда не видел! А теперь этого не стереть из памяти, как ни старайся. Плечи Кэла сутулятся, когда он делает признание:

– Дюбуа назвал мне одно имя под конец.

– Что? Вы ничего не говорили мне об этом. Что за имя? Это же здорово!

Рядом с Кэлом появляется фантом женщины, по которой он так тоскует.

– Марго…

– А фамилия?

Теперь колеблется Кэл.

– Пока не могу сказать точно. Но я докопаюсь. Мне только нужно время.

Пару секунд Сара молчит, а когда она заговаривает, Кэл ощущает в ее голосе груз обязательств и страх провала. Он даже проникается к ней жалостью. Какая же она еще молодая! В ней вдруг говорит растерявшийся, ранимый ребенок.

– Но наша программа уже в сетке. Она должна выйти. Иначе наш проект закроют. Мы очень близки к этому, Кэл. Я не могу вам сказать, насколько близки…

Значит, их карьеры связаны. Взгляд Кэла падает на папку в руке. Сам того не сознавая, он положил ее на стол. Голова раскалывается от мигрени, уставший мозг гудит.

– Есть еще одно дело. Я занимался им какое-то время. – Кэл надеется, что Сара не почувствует в его словах преувеличения.

– Продолжайте.

– Речь о Лейле Макки. Она исчезла в 1986 году в Абердиншире. Поехала кататься верхом и пропала. Лошадь вернулась в конюшню одна, с пораненной ногой. Лейлу долго искали, но никто ее больше не видел. Родные девушки уверены, что знают убийцу. Это беспроигрышный вариант.

Кэл ненавидит себя за то, что произносит такие слова, за то, что допускает такое даже в мыслях.

– Сколько времени вам потребуется, чтобы подготовить выпуск? – Уязвимость улетучилась, сейчас заговорила та Сара, которую он знает.

– Месяц.

– Не пойдет.

– Ну три недели устроит? Две, если из кожи вон вылезти.

– Хорошо, две недели.

Сроки нереальные. Такие вещи занимают месяцы, а то и годы кропотливой работы. Нужно разыскать людей, наладить с ними контакт, склонить к откровенности. И действовать осторожно, аккуратно, а не нахрапом, ради быстрого результата. Спешка до добра не доводит. Кэл это прекрасно понимает. Но он не позволяет себе задуматься. И к нему уже приходит осознание: он не в силах оставаться здесь, и ему необходимо выторговать себе время. Он собирается это сделать, используя дело Лейлы.

Глава седьмая

Кэл сует стопку боксеров в угол потрепанного вещевого мешка. Ему крайне неловко под пристальным взглядом Элли, хочется все бросить как есть и вырваться из дома как можно скорее.

– Я думала, мы все обговорили. Ты не можешь взять и исчезнуть в любой момент, когда тебе заблагорассудится.

– Есть масса вещей, которые мы не можем и не должны делать и которые все-таки делаем.

– Что ты хочешь этим сказать? Что все это значит?

Кэл прикусывает губу, едва справляясь с искушением признаться жене в том, чему стал свидетелем всего пару дней назад.

Руки Элли уперты в бока, в карих глазах расстройство, даже отчаяние. Смерть Дюбуа встала между ними, тьма разлилась вокруг, поглотив все хорошее, что было. Кэлу невыносимо напряжение в голосе жены, оно словно привязывает его к ней, когда ему необходима свобода, чтобы все как следует обдумать. Он хватает несколько футболок, но рука Элли перехватывает его руку, и, боясь почувствовать ее прикосновение, Кэл резко отдергивает пальцы – он помнит, что видел через дверное окошко.

– Кэл, ты меня не слушаешь. Ты можешь остановиться хоть на минуту? Сколько раз мне надо повторить, чтобы ты наконец-то прислушался?!

– Я делаю свою работу, Элли. Это недолгая поездка.

– Но что-то не так. Ты изменился. С того самого момента, как начал общаться с этим человеком.

Элли говорит шепотом, почти шипит, потому что Крисси дома и она не хочет вмешивать дочь. Их нынешние разборки совершенно не походят на прошлые ссоры. Они оба на взводе. Или на грани?

– О чем ты?

– Ты носишь его в себе, Кэл. Такого раньше не было. Никогда. И это уже чересчур. Ты привносишь эту атмосферу в наш дом, в нашу жизнь. Я так больше не могу. Я не в силах жить с ходячим мертвецом, с тем, во что он тебя превратил!

Слова жены – острые стрелы правды. И Кэл ненавидит Элли за них.

– Прости, что я недостаточно хорош и весел для тебя. – Он повышает голос. – Если мое прошлое, моя потребность найти ответы на мучающие меня вопросы настолько тебе в тягость, я действительно очень сожалею.

В глазах Элли вспыхивает гнев. Всплеснув руками, она выпаливает:

– Я совсем не это имела в виду. Не приплетай сюда Марго. Я всегда поддерживала тебя в отношении нее. – Из глаз жены грозят брызнуть слезы. – И продолжала бы поддерживать, если бы ты мне позволил.

Кэлу становится стыдно, но он отмахивается от этого чувства, потому что не желает, чтобы более благоразумная Элли оказалась права, как всегда. Кэл хочет только одного – сбежать от нее куда угодно, хоть