Протестное движение в СССР (1922-1931 гг.). Монархические, националистические и контрреволюционные партии и организации в СССР: их деятельность и отношения с властью - Татьяна Бушуева

Другие из нас возлагали надежды на свержение советской власти при активном вмешательстве иностранных государств, учитывая также возможность комбинированного свержения советской власти – при одновременных волнениях крестьянства и участия иностранных держав. Предвидя скорое свержение советской власти, некоторые из нас, как то: Савин А. А., Киселев П. Н. считали необходимым подготовиться к этому моменту путем создания из подходящих людей ячеек в различных учреждениях. Люди эти должны быть русские, православные, твердых монархических и вообще правых убеждений, закаленные и вполне надежные»».

В целях организационного оформления активистских настроений группы ею были разработаны программа и устав «Русского национального Союза», принятые и утвержденные на организационном собрании РНС. Организация преследовала цель – «объединение национальной России путем свержения советской власти». Основные расчеты возглавлялись на крестьянское восстание, руководимое городом. Образ будущего правления должен был решить «Русский всенародный земский собор».

В документах ОГПУ приводятся показания обвиняемых по этому делу. Так, обвиняемый В. Р. Захаров утверждал, что «организация преследует цель создания «единой России», причем главным ядром должна быть Великороссия», а «после свержения советской власти должна быть объявлена частная собственность на землю и недвижимость (фабрики, заводы и т. д.)».

В соответствии с показаниями обвиняемого А. М. Виноградова, цели организации заключались в свержении советской власти и установлении в России конституционной монархии. Он показал, что «должна быть установлена после свержения советской власти частная собственность, свобода личности и свобода вероисповеданий, кроме иудейского, защита православной церкви».

ОГПУ отмечало, что инициаторы создания РНС – Виноградов, Чачин и Захаров, учитывая историю деятельности контрреволюционных организаций в предыдущие годы и, в частности, деятельность «Национального центра», пытались обеспечить преемственность от них тактических вопросов и даже названия. По этому поводу обвиняемый В. Р. Захаров говорил:

«Обсуждая в дальнейшем вопросы создания контрреволюционной организации, мы вспоминали теорию прошлых контрреволюционных организаций и, в частности, историю «Национального центра» и пришли к заключению придерживаться преемственности в названии организации, причем на слово «национальный» особое ударение сделал Савин Апполон. В результате было решено назвать организацию «Русским Национальным Союзом»».

Касаясь политических взглядов членов организации, обвиняемый В. Р. Захаров говорил: «Среди членов организации большинство высказывалось за установление в России конституционной монархии, возможно, что кое-кто из нас стоял и за абсолютную монархию».

В соответствии с показаниями арестованных Савина, Захарова, Костина, Виноградова и других, уставные положения организации были следующими:

«Членами организации могут быть лишь русские люди»; «члены организации вносят ежемесячно один процент отчислений от своего заработка на нужды организации»; «среди членов организации проводится спецификация деятельности по линиям: организационной, хозяйственно-финансовой, пропагандистской, связной и боевой»; «члены организации беспрекословно повинуются своим руководителям»; «во главе организации стоит руководящая пятерка»; «организация строится по принципу создания «двоек» и «троек»»; «каждый вновь вступающий в организацию дает подписку: «Прошу в моей смерти никого не винить» (в целях легализации убийства члена организации в случае его измены)».

Как свидетельствуют документы, руководящее ядро и актив организации состоял почти исключительно из представителей научной и технической интеллигенции: 1) В. Р. Захаров – научный работник Университета Свердлова; 2) Н. П. Чачин – заведующий бактериологической лабораторией в Алатыре; 3) Н. И. Илия – инженер МОГЭСа; 4) А. М. Виноградов – инженер-химик Центрогидростроя; 5) А. А. Савин – инженер МОГЭСа; 6) И. А. Кудрявцев – инкассатор Всекомпромсоюза; 7) А. Д. Костин – педагог; 8) К. П. Цветнов – педагог; 9) Н. Н. Семигановский – химик; 10) А. Н. Гартьев – инженер МОГЭСа; 11) Н. Н. Колесницкий – геолог;

12) П. Н. Киселев – инженер (работает на Турксибе и пока не арестован); 13) И. А. Петров – инженер; 14) В. В. Кудряшов – научный сотрудник Центральной торфяной станции Наркомзема; 15) С. Б. Зубарев – помощник заведующего аналитической лабораторией Центральной торфяной станции НКЗ; 16) В. А. Барнашвейлев – старший инженер Отдела пути Московско-Казанской ж. д. и др.

По мнению участников организации, «близость гибели советской власти» должна произойти «от руки восстающего крестьянства». Организованная городская контрреволюция расценивалась как «штаб борьбы с большевиками», который должен дать крестьянству «руководителей и организаторов». Деятельность организации выражалась в вербовке новых членов, агитации, разработке планов активистских действий (в особенности террора и крестьянского восстания), установлении наблюдения за членами организации, обеспечении твердой дисциплины, сплоченности и взаимной поддержки в их рядах и изыскании способов приобретения оружия.

Члены организации, как показывал обвиняемый А. М. Виноградов, «должны были вести пропаганду против советской власти и партии и против отдельных правительственных мероприятий, как госзаймы и т. п., вызывая крестьянство на волнения». Виноградов говорил о том, что необходимо было вести контрреволюционную работу через членов организации и среди рабочих. Много внимания уделялось тому, чтобы все это сочеталось с пропагандой среди крестьян и рабочих, направленной на защиту православия и церкви. При возникновении волнений среди крестьян нужно было всячески поддерживать и направлять их. Вовлекать в организацию считали главным образом интеллигенцию».

В документах ОГПУ отмечалось, что, «считая террор, как индивидуальный, так и массовый, одним из наиболее радикальных и действительных способов организационной борьбы с советской властью, организация уделяла вопросам подготовки террора особое внимание.… Помимо этого велся разговор о необходимости совершения теракта против Сталина… Упоминались помимо грубых приемов террора и др. приемы терактов и, в частности, применение ядовитых веществ и применение бактериологических культур…».

ОГПУ сообщало, что члены организации высказывали мысль о том, что можно было бы в водопровод Кремля пустить какие-либо ядовитые вещества, бактерийные разводки, например, чумы и таким образом уничтожить почти всех представителей советской власти и партии, проживающих в Кремле», что «…можно было бы облить жидкостью, содержащей бактерии, пол какого-либо учреждения. При этом учитывалось, что при использовании такого способа можно нанести вред нежелательным, не имеющим ничего общего с советской властью, лицам». Члены организации вели разговоры о том, чтобы «снять квартиру вблизи Большого театра и вести подкоп под этот театр с тем, чтобы взорвать его во время какого-либо заседания или съезда». Из сохранившихся показаний члена организации Захарова следовало следующее: «Возник разговор в связи с заявлением Савина о необходимости уничтожения «Лубянки», являющейся очагом всех бедствий в стране. Я понял эту фразу Савина как его желание физического уничтожения ГПУ путем террора. Дальше Савин стал развивать мысль о возможности применения в качестве средств борьбы газовых бомб с аэропланов, бактерий».

Обвиняемый Попов показал: «Совершение терактов при помощи ядовитых веществ и бактерийных культур РНС рассчитывал осуществить путем использования членов организации – врачей (Захаров и др.), провизоров (Чачин). Организация стремилась также к приобретению оружия различными путями; для этой цели также использовались и средства, имевшиеся у руководителей «пятерки» «Русского Национального Союза»».

Учитывая опасность количественного разрастания основного ядра организации, а, с другой стороны, ставя перед собой задачу охвата своим влиянием возможно большего круга лиц, «Русский Национальный Союз», как свидетельствуют документы ОГПУ, стремился к установлению связей с родственными в идеологическом отношении группами и организациями, могущими быть использованными в интересах «Русского Национального Союза», рассматривая их как свои «филиалы», где производилась идеологическая обработка и окончательная проверка нужных лиц для последующего их перевода в ряды «Русского Национального Союза».

Одним из таких «филиалов» «Русского Национального Союза» являлась ликвидированная ОГПУ одновременно с РНС монархическая организация, возглавлявшаяся членом «Русского Национального Союза» инженером Барнашвейлевым. Эта организация возникла в кругу инженеров Правления Московско-Казанской железной дороги. В ее состав входили инженеры Савин, Семенов, Ильин, Зеляков, Петров, Леонов, Лучинский, Лоданов, архитектор Сюненберг и другие. Организация имела связи с иностранными миссиями в Москве, в частности, происходившие систематически собрания на квартире у Барнашвейлева неоднократно посещал морской атташе японского посольства Массаки-сан (введенный туда профессором Военной академии и Института востоковедения М. Г. Поповым) и американец Колленс – представитель Форда.