Доля ангелов - А. Веста

   Я перевел дыханье, как после бега.

   – Вы не спите? Простите, если я вас разбудила, – произнесла незнакомка с явным европейским акцентом.

   Она накинула блестящую шелковую пижамку. Взвизгнула застежка-молния, отрезая призрачный рай от дорожной обыденности.

   – Все нормально, не беспокойтесь.

   Она с легким вздохом, одинаково похожим и на легкую досаду и на смущенное хмыканье, легла и отвернулась к стене.

   Поезд летел сквозь ночь, мелкие городишки осыпали нас огоньками света, в конце концов, я понял, что не могу спать, и впервые пожалел, что бросил курить.

   – У вас бессонница? – промурлыкала она. – У меня с собой отличные таблетки, могу поделиться.

   И я принял вызов:

   – Ну, раз уж вы все равно не спите, давайте знакомиться. У меня очень редкое, нетривиальное имя: Арсений, правда, в таблице Менделеева «арсеникум» означает мышьяк.

   – Ах, какая химическая прелюдия, – усмехнулась девушка. – Я – Анелия, а для друзей – Нелли.

   – Вот и познакомились. Как-то неудобно так, лежа. Давайте зажжем свет, закажем чаю и разгоним дорожную скуку.

   Я нажал кнопку ночника и зажмурился: Нелли была из редкой породы подлинно рыжеволосых, сочетающих тонкий профиль античной камеи с прозрачной, жемчужно голубоватой кожей, почти без румянца. И, конечно же, глаза! Зеленые, смеющиеся озера, опушенные густым лесом темных ресниц. Вырез ее губ и рассеянная улыбка манили загадочно, так что у меня предательски екнуло: «Хороша, ведьма!»

   Нелли села, оперлась о столик мраморным локотком и с усмешкой смаковала мое изумление. И чем дольше я смотрел на нее, тем яснее осознавал, что уже где-то видел это запоминающееся лицо и отточенные линии: тут мой «тайный советник» не мог обмануться.

   – А давайте вместо чаю выпьем-ка на брудершафт! – предложила Нелли, – у меня совершенно случайно есть бутылочка «Муската».

   – Благодарствуйте, пани Анеля, но я не беру в рот спиртного. Знаете, еще вчера пил, как полковая лошадь, но теперь все – завязал.

   – Почему?

   – Теперь я не имею права губить свое здоровье и будущее нации.

   – Ой, какой красивый! – Нелли заметила перстень на моей руке.

   Она взяла мою руку в свои теплые соблазнительно нежные ладони, потрогала кончиком пальца граненую вершину камня.

   – Осторожнее! – я остановил скользящий полет ее пальцев.

   – Не волнуйтесь, я хорошо знаю камни. Это рубин редкого «винного» окраса, а в каждом рубине есть немного крови. Отсюда их зловещее обаяние и дурная слава. Вы что ограбили антикварный магазин?

   – Нет, я всего лишь Гарун-аль-Рашид, путешествующий инкогнито.

   – И какая же у вас легенда?

   – В миру я писатель-детективщик, – доверительно признался я.

   – А почему детективы? Все ясно: вы – бывший милиционер!

   – Нелли... Как вы могли подумать такое?... – и тут меня понесло, как мустанга, – Детектив, Нелли, это начало всего. Ни больше, ни меньше! История всей нашей цивилизации началась с детектива. В первой книге Библии «Бытие» описан криминальный случай. Это история первого убийства. Она как подошва айсберга подпирает всю историю человечества. Помните, Каин убивает Авеля камнем, и когда сам Господь вопрошает, где его младший брат, Каин отвечает с беспримерной наглостью, что он не нанимался сторожить своего брата. В некоторых гностических текстах написано, что отцом Каина был лукавый демон, принявший облик змея. Как бы то ни было, но Каин получил Каинову печать, Божью кару. Загадка! Так и в детективе преступление, или тайна – всего лишь приманка, главное – скрытые вещи, которые обнажаются в результате расследования.

   – И какие же вещи... обнажаются?

   – Я только сегодня узнал об этом из одной старой рукописи: по происхождению Каин был шеддим. Наполовину человек, а на другую – падший ангел!

   – По-моему, в каждом из нас есть что-то от Каина, но в целом, интересно... Так давайте же выпьем за ваш будущий роман!

   – Нет, моя славная, пить мы не будем.

   «Проклятие... – безмолвно чертыхался я, – такая женщина предлагает выпить за мой скорый и несомненный успех, а я уже влез в тесную маску Штирлица, вынужденного подозревать все и вся, включая самого себя».

   – На нет и суда нет...

   «А может, ты меня боишься?» – смеялись ее зеленые глаза.

   – Ну, раз вы отказываете мне в теплой кампании, мне ничего не остается, как залечь спать.

   Она картинно взбила подушку, и по-кошачьи сладко зевнув, устроилась ко сну.

   Да, гениальный автор, сочинивший этот детектив с моим участием, не ошибся. Этот тип рыжей соблазнительницы навеки останется камнем преткновения для резидентов всех разведок и агентур. И кто сказал, что наша цивилизация уже исчерпала лимит на чудеса? Они еще витают вокруг нас и даже способны к обвальной материализации в виде драгоценных камней, реликвий исторического значения и просто рыжих красоток с зелеными кошачьими глазами. Гитарный изгиб ее бедра и рассыпанные по подушке рыжие пряди заставили мое сердце выстукивать в лад колесам.

   Но я определенно где-то уже видел ее, и совсем недавно? Однако за точеным плечиком Анели, зиял пустой файл. Я не мог заснуть, и чтобы не смотреть безнадежно на Нелли, я раскрыл папку и предался чужим воспоминаниям.

   «...После разговора со Сталиным Кинг спустился в столовую. На его представление собрались почти все насельники кремлевского общежития с чадами и домочадцами. У ног Сталина устроились нарядные дети, он шутил и был в отличном настроении. Вольф, напротив, был непривычно скован в общении с публикой. Берия сидел в первом ряду, высоко закинув и вывернув ногу в мягком кавказском сапоге.

   Во время «каскада плановых чудес» Кинг незаметно приблизился к Берии и под смех кремлевского общежития извлек из кармана его френча женский чулок и нитку жемчуга, а из кармана брюк – перстень с большим рубиновым камнем. Одарив зрителей улыбкой, Вольф сложил все эти предметы в цилиндр, перемешал и вытащил лопоухого белого кролика. Громче всех смеялся Сталин, подмигивая наркомам:

   – Я всегда знал, Лаврентий, что у тебя есть секреты от политбюро. Так вот откуда ты достаешь свежие лимоны, когда в пайках у всех прошлогодние!

   Лицо наркома побледнело, но смеялся он вместе со всеми. В конце выступления он дольше всех трескучими хлопками благодарил Вольфа, и в этих раскатах чудилось что-то зловещее.

   Когда публика удалилась и стих шум в коридорах, он как ни в чем не бывало обратился к Вольфу:

   – Мы собирались проверить служащих кремлевской охраны на профпригодность. Вы согласны нам помочь?

   Вольф замялся и заметно побледнел сквозь слой рисовой пудры. Его обычный грим состоял из этого прозрачно-белого покрова на лбу и щеках и штриха черного грифеля, приподнимающего уголки бровей.

   – Я готов, товарищ нарком.

   – Постарайтесь заставить их спать, но так, чтобы они могли выполнять ваши команды, к примеру, выстрелить в меня.

   – Солдаты довольно легко впадают в гипнотическое состояние, – заметил Вольф.

   – Вот как! Почему?

   – Привычка к послушанию и вера в авторитет руководства способствуют трансу. В солдате всегда присутствует обезличенность, отсутствие собственных желаний. Он беззаветно отдает свою волю вождю-командиру. Эта частица психической силы укрепляет власть руководителя и делает его сверхчеловеком.

   – Товарищ Кинг, в нашей армии нет сверхлюдей, а есть присяга и дисциплина, – мягко поправил Вольфа Сталин.

   – Я лишь изложил принцип гипноза! – растерянно оправдывался Вольф.

   Мой учитель был не просто фокусником-иностранцем, он был волшебником, живущим в мире чудес, более реальном, чем окружающая его действительность. Поэтому он так и не смог усвоить особого языка, на котором говорила советская власть. Он не понял, что магическая доктрина социализма, при всей ее проявленной мощи, никогда не озвучивалась и не упоминалась. Это было тайное знание «красных жрецов». Польский эмигрант Кинг, безродный космополит, был слишком прямодушен и наивен, чем раздражал священников новой веры.

   По-видимому, согласие Вольфа было заранее угадано кремлевскими ясновидящими. В зал вошли трое офицеров охраны. Они разоружились, выложив пистолеты с запасными обоймами на стол.

   – Начинайте!

   Кинг быстро подбежал к парню с широким крестьянским лицом и раскрытой ладонью слегка ударил его в лоб. Тот пошатнулся, но остался стоять, глаза его закатились, губы посерели и пересохли, как у мертвого. Это было состояние сомнамбулы – активный сон с открытыми глазами.

   Из всех испытуемых только один – молоденький офицер с голубыми кубарями в петлицах, перетянутый в узком поясе новенькой портупеей, щелкнул курком и был мгновенно «разбужен» и уведен под руки.