Оборотень - Николай Ютанов

Ребята угрюмо молчали.

— Господа! — Молодой человек снял трехцветную шляпу и прижал ее к животу. — Разрешите представиться — Гриди де ля Роббе, атаман Стаи Вольных Койотов!

Глаза разбойника весело засверкали.

— А теперь, господа, разрешите считать вас своими пленниками и связать вам руки.

Де ля Роббе достал длинную шелковую веревку и подошел к маленькой фехтовальщице.

Лена шарахнулась в сторону и ловко выхватила шпагу из посоха.

— Юноша, вы можете погибнуть, — с укором сказал де ля Роббе, уважительно рассматривая острый кончик шпаги около своей груди. — Если вы потрудитесь оглянуться, то увидите бородатого человека с добротным пистолем в руках. В нужный момент он прострелит вас, как куропатку. Уж будьте спокойны.

— Арианта, взгляни, — сквозь зубы сказала маленькая фехтовальщица.

— Стоит, — обреченно вздохнула принцесса.

— С пистолетом?

— С ним. — Из глаз Арианты покатились крупные слезы.

— Перестань, — презрительно сказал принц.

— Н-нда, а если так? — словно самому себе сказал де ля Роббе и быстро шагнул назад. В руке атамана блеснул длинный нож. — Защищайтесь, юноша!

Маленькая фехтовальщица недовольно двинула шпагой. Разбойник восхищенно выругался: нож вывалился из руки и зарылся в дорожную пыль.

— Юноша, вы — дворянин?.. Тогда где же вы научились обращению с этим дворянским вертелом?.. Н-нда… Сколько раз мама говорила мне: «Гриди, милый, научись владеть шпагой, сынок. Тебя же зарежут на первой дуэли!» И вот вам результат. Дети, всегда слушайтесь маму!

Лена угрожающе уткнула оружие в пестрый платок на шее атамана. Тот поднял руки.

— Я все-все понял. Вы идете добывать шпагу де Фиелисса. Можете не возражать. Вас выдает необычность. Любой на вашем месте упал бы на колени, стал бы просить пощады взамен своего кошелька: в Королевстве давно уже разучились так гордо любить жизнь и свободу. За них цепляются, платят деньгами, часто — совестью, но любить…

— Тоже мне, хороша птица, — насмешливо сказал принц, — все знает, все понимает, но людей грабит.

— Это моя профессия, — с улыбкой сказал де ля Роббе. — Я — настоящий разбойник. И вам этого не понять, молодой человек… Да… Мой добрый совет вам: сдавайтесь мне в плен. Из леса вам все равно не выйти.

— Вы будете заложником, — твердо сказала маленькая фехтовальщица. — Как только мы выйдем из леса, я вас отпущу.

Атаман качнул головой:

— Мои друзья, Вольные Койоты, рассуждают так: одним атаманом больше, одним атаманом меньше, а прохожий — это денежки. Лучше соглашайтесь.

Чем-то неуловимым этот человек Лене нравился. От него веяло Островом Сокровищ и кораблями капитана Блада.

Маленькая фехтовальщица поколебалась и бросила шпагу на дорогу.

— Даю слово, — сказал де ля Роббе, опуская руки, — слышите, отважный юноша? Даю слово Настоящего Разбойника, что с моей помощью вы достигнете Ущелья Красных Эдельвейсов… Все равно ведь с вас нечего взять. А теперь позвольте ваши руки.

Тремя легкими движениями разбойник скрутил путешественникам руки и намотал свободный конец веревки себе на запястье. Он поднял шпагу, свистнул бородатому помощнику и, вытащив кинжал из-под куртки Тессея, потянул пленников за собой.

Второй разбойник, как видно, был по натуре зубоскалом. Он гордо прохаживался вокруг связанных ребят, жмурился на солнце и тихо похохатывал.

В лагере их появление собрало большую толпу. Разбойники побросали костры с дымящимися тушами баранов и сбежались встречать атамана. Все шумели, брякали оружием, что-то выкрикивали. Зубоскал собрал вокруг себя компанию оборванных лесных братьев и лихо рассказывал о своем героизме, поминутно ударяя себя кулаком в грудь.

— Атаман! Что ты будешь с ними делать? — крикнул кто-то.

— Что захочу, — буркнул де ля Роббе.

— Какие красавчики! — пискнула юная разбойница, босая, в легком платье и с тяжелым пистолетом за поясом.

Атаман сумрачно оглянулся на нее. Девчонка перепугалась, шмыгнула за ствол дерева и оттуда долго смотрела вслед ребятам.

Маленькая фехтовальщица посмотрела вверх. Тощие деревья черными стрелами вспарывали голубой парашют неба. Лене показалось, что солнце напоролось на один из обожженных стволов и беспомощно трепыхается, разбрасывая золотистые искры.

— Фулли, старая крыса, где тебя носит? — гаркнул де ля Роббе, нервно дергая за веревку с пленниками.

Лена вздрогнула. Они стояли возле шикарного деревянного дома с витражами вместо оконных стекол.

На порог вышла широкоплечая, очень красивая дама с белыми распущенными волосами. Она ела черешни из большой миски. Она плевалась косточками.

— Я слушаю, — спокойно сказала красавица мелодичным голосом.

— Отведи этих зверюшек в сарай, накорми и запри. — Атаман потряс концом веревки. — И подавай обед. Да поскорее.

Де ля Роббе отвязался от пленников и быстро взбежал по ступенькам.

— Поняла, крошка? — Атаман взял жену за подбородок.

Та кивнула. Де ля Роббе хлопнул дверью.

— Мышки, — сказала Фулли и спустилась вниз. — Сюда, мышки.

Ребята нехотя зашли в сарай.

— Вот подстилка, — сказала атаманша, — вот обед.

Она поставила перед пленниками миску с черешней и пристально посмотрела на Лену. Маленькой фехтовальщице захотелось зажмуриться. В зрачках красавицы Фулли белела злоба.

— Ешьте, мышки, — негромко сказала она.

Атаманша вышла. Стало темно, как под ватным одеялом. Налетел страх.

— Руки не развязала! — со злостью сказал Тессей.

— У меня уже пальцы не двигаются, — взвинченно сказала Лена. — Ты уверен, что мы пошли по правильной дороге?

— Уверен, — сказал Тессей.

— А что скажешь ты? — спросила Лена Арианту.

— Я ничего не вижу, — невпопад ответила принцесса и вздохнула: — Ох, и попали мы…

Маленькая фехтовальщица рванула затекшие руки, но атаман чудесно знал свое дело. Лена тихо заплакала в бессильной ярости.

9

Тессей проснулся от скрипа. В темном квадрате дверей стояла атаманша. Принц узнал ее по широким плечам и распущенной гриве волос.

— Вставайте, красавчики, — нехорошо сказала она. — Ну!

Тессей разбудил девочек.

— Давай-давай, — прикрикнула Фулли, — шевелись!

Ребята вышли. На дворе была глухая ночь и кладбищенская тишина. Ничто не шевелилось в Разбойничьем Лесу, только хрустели голые ветки под высокими сапогами красавицы атаманши. В глубине черного, как деготь, небосвода притаился узкий месяц, круто изогнувшийся буквой «С». Месяц был стар.