Правильно (нет) (СИ) - "Happy demon"

Люди словно обезумели, бросаясь друг на друга и пытаясь уличить каждого встречного в их «ненормальности», как это называли тогда, иные от них не отставали, демонстрируя свои способности прямо на улицах, на глазах у других, и очень долго все это казалось мне просто глупым сном. Я была уверена, что вот сейчас я проснусь, и все закончится, но с каждым днем все становилось лишь хуже. Из всех уголков мира до нас доходили страшные, пугающие новости, жизнь рушилась прямо на глазах, и нас с maman в то время спасло лишь то, что притворяться обычными людьми мы умели слишком хорошо. Кроме того, все еще безумно влюбленный, мой очередной отчим всячески пытался нас оберегать, и, пожалуй, только благодаря его заботе нам удалось тогда выжить.

Наверное, он был единственным из супругов моей maman, о смерти которого я искренне жалела.

После того, как роскошный особняк на побережье оказался разрушен во время нападения иных, уничтожающих все на своем пути, нам пришлось бежать и долго скрываться, и на бесконечных десять лет все это превратилось в головокружительный калейдоскоп мест и домов, которые сменялись одно за другим. Мы пытались выжить, и делали для этого все возможное, уйдя в глубокое подполье. Нам удалось добраться до Лысой Горы, где нашли для себя временное обиталище выжившие в войне ведьмы, с помощью магии вокруг той местности был создан мощный охранный купол, который защищал нас от вмешательства извне, и на долгих шесть лет моим единственным кошмаром стал страх того, что в один прекрасный день этот купол рухнет, и нас просто уничтожат.

Жизнь превратилась в пустое существование, что для ведьм по их природе было просто невыносимо, я искренне мечтала о том, что скоро все изменится, и, наверное, именно из-за этого после окончания войны решительно подалась на службу в полиции, надеясь, что это хоть как-то поможет сохранить шаткий мир, который достался слишком большой ценой.

— После того, как все полетело к чертям, нам пришлось пойти на фронт — людей не хватало, и нужно было что-то делать, пока не стало слишком поздно, — голос Тайлера доносился словно сквозь плотную толщу воды, и я несколько раз моргнула, пытаясь сфокусироваться на том, что он говорит. Не самые приятные воспоминания, о которых я всячески запрещала себе думать после войны, вновь вернулись, и что-то мне подсказывало, что сегодня я точно не усну. — Большие города рушились быстро, приходилось уходить в глубинку, это был единственный шанс хоть как-то выжить. Семья Энни погибла, Ник забрал супругу с собой, и несколько лет она вместе с нами жила в подполье. Мы старались не вступать в открытые конфликты, на наш отряд были возложены обязанности разведки, а учитывая то, как Николас оберегал жену, она, наверное, была в большей безопасности, чем половина стремительно гибнущего человечества.

Словно не в силах справиться с охватившими его эмоциями, Тайлер вдруг резко поднялся на ноги, от чего я вздрогнула. Отодвинув свой стул, полицейский сложил руки на груди и медленно прошелся по комнате, собираясь с мыслями. Он выглядел еще мрачнее, чем в начале нашего разговора, и я чувствовала себя невероятно виноватой из-за того, что заставляю его вспоминать обо всем этом ужасе. На мгновение вспыхнула мысль о том, чтобы прямо сейчас все закончить, извиниться перед мужчиной и больше не поднимать эту тему, но я… смалодушничала, искренне желая докопаться до правды.

— Это случилось за три года до окончания войны, — голос Грина изменился до неузнаваемости, стал совсем глухим, почти неразборчивым, и мне пришлось изо всех сил вслушиваться в произнесенные полицейским слова, чтобы ничего не упустить. — Мы тогда находились на севере штата, некогда бывшего Невадой. Нику назначили вылазку в лагерь иных, расположенный чуть южнее от нас, я со второй группой должен был охранять периметр от вторжения, пока большая часть наших ребят была вне лагеря. Операция была тщательно продумана и проработана до малейших деталей, но… мы никак не ожидали нападения, — Тайлер глубоко вздохнул, потерев лицо руками, после чего уставился на меня в упор воспаленными, покрасневшими глазами, моментально постарев на несколько лет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я слышала, жена Харта была убита во время того нападения, — сипло произнесла я, чуть нахмурившись, после чего невольно покосилась на разложенные на столе фотографии.

— Убиты в ту ночь были многие, — покачал головой Грин, а после усмехнулся так зло и жестоко, что мне невольно стало не по себе. Воздух в легких сперло, и мне стоило больших усилий держать себя в руках, по-прежнему невозмутимо глядя на полицейского. — Но Энни… — мужчина указал рукой на фотографии, и мне почему-то казалось, что вместо убитой девушки он видит совершенно другую. Сознание рисовало смутный образ молодой улыбчивой брюнетки, и слишком легко было представить ее на месте нашей жертвы. — Я не знаю, что за ублюдок сделал с ней такое, но он явно был болен. Мы нашли ее в их с Ником комнатке, она лежала на постели и была… Энни выглядела точно так же, как и эта девушка, и я вполне могу понять, почему Ник так отреагировал, когда увидел ее на месте происшествия. Черт возьми, тогда он чуть не сошел с ума, и пережить подобное вновь… Это слишком даже для него, — полицейский вновь устроился на стуле, сцепив руки в замок и рассматривая фотографии. — Ник может казаться крепким орешком, но это влияет на него слишком сильно. Энни была для него всем, и ее потеря…

Тайлер умолк, не в силах продолжать, и я приглушенно кашлянула, чувствуя, как невольно запершило в горле. Я не знаю, что желала услышать, собираясь поговорить с другом Харта, я не знаю, чего ожидала, но явно не… такого. Ника, всегда такого противного, мерзкого, искренне ненавидимого Ника было безумно жаль, как было жаль и его несчастную жену, погибшую от руки неизвестного убийцы, в голове вспыхивали слишком явные, страшные образы, от которых стыла в венах кровь, и я даже не заметила, как увлажнились глаза.

По щеке скользнула теплая влага, и я стерла ее тыльной стороной ладони, с удивлением рассматривая мокрый след на коже.

— Этого ведь нет в базе, правильно? — уточнила я, пытаясь перевести тему и хоть как-то отвлечься. Собственная слабость злила, и мне отчаянно хотелось ее скрыть. Вновь вскинув взгляд на Тайлера, я заметила, как он усмехнулся.

— О каких базах может идти речь, Лиззи? Это была бойня, иные убивали людей, люди — иных, и Энни стала лишь очередной жертвой глупого противостояния, в котором не было никакого смысла. В ту ночь погибла не только Энни, Ника убили вместе с ней, — Грин пожал плечами, словно бы просто констатируя факт, но я понимала, насколько сильно он беспокоится о своем друге. — Он изменился, это уже не тот парень, которого я знал когда-то. Ты прекрасно знаешь, как он относится к иным, но теперь понимаешь, почему.

— Понимаю, — несколько заторможено кивнула я, чувствуя прокатившуюся по телу дрожь.

Взгляд растерянно бегал по фотографиям, пальцы были крепко сцеплены в замок, и я вдруг ощутила себя невероятно уставшей, словно из меня выкачали всю энергию. Тупая, мерзкая боль сверлила виски, только сейчас я заметила, насколько сильно продрогла в своей влажной блузке, и единственное, чего мне действительно хотелось, это хоть немного отдохнуть. Новая информация тяжелым грузом упала на сознание, и я пока совсем не понимала, что мне со всем этим делать.

— Спасибо за то, что рассказал мне об этом, — негромко произнесла я, обратив на себя внимание Тайлера. Легко потянулась вперед, дернув уголком губ в сочувствующей улыбке, после чего накрыла ладонь мужчины, лежащую на столе, своей собственной. По венам вместе с кровью пробежалась приятная волна тепла, и я заметила, как удивленно расширились глаза Грина. Полицейский на мгновение опустил взгляд на наши ладони, после чего нашел в себе силы улыбнуться все так же тепло и открыто, как и всегда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Тебе спасибо, Лиззи, — Грин сжал в ответ мои пальцы, после чего немного посерьезнел. — Я знаю, что Ник бывает просто невыносим, и что он очень упрям, но… постарайся его понять. Он совсем неплохой, просто каждый по-разному справляется с эмоциями, а они у него сейчас… — мужчина вновь взглянул на фотографии, — зашкаливают.