Оковы Патрика - Глеб Финн

сейф, точнее то, что сейчас находится внутри сейфа. «Думай,думай», — приказал я сам себе. — «как открыть этот долбаный сейф?»

Допустим, что цифры 3,4,5,6,8 верны, тогда это 120 вариантов подбора правильной комбинации. А если нет? Тогда все 100 000. Мда, и кто же мне даст время на все эти опыты, ведь корабль отходит уже сегодня. Мои размышления прервал шум голосов. Похоже, Курт возвращается. Я оказался прав, Курт вернулся с Марком Спенсером и Виктором Гарсией. Оставив нас наверху, они спустились вниз. Я же включил усиление слуха, интересно, что они решат.

— Марк, я должен сообщить об этом начальству, — мрачно произнёс начальник лагеря.

— А если сказать, что парень убежал, а самого в море? — спросил Марк.

— Нет, Курт вольнонаёмный, у нас нет над ним власти, а рисковать я не могу. Если вскроется, что мы недоложили вовремя и попытались скрыть… Нет, я даже не хочу думать об этом.

И повернувшись, Виктор начал подниматься наверх. Марк ещё постоял немного над трупом и поспешил за ним. Поднявшись, Виктор обратился к Курту.

— Останься, мне надо переговорить с тобой.

И тут его взгляд упал на меня. Он набрал воздуха, чтобы высказать, что он обо мне думает, но в последний момент передумал.

— Возвращайся на склад и без моего разрешения оттуда ни ногой, понятно? — обратился он ко мне, доставая телефон.

«Ну, на склад, так на склад», — подумал я, смотря, как он набирает номер.

А мгновением позже пришло понимание — буквы. Да, именно буквы, которые располагались под цифрами, когда набираешь номер. F-3,L-5, I-4, N-6, T-8 — 3-5-4-6-8 — собиралось в слово "Flint".

— Ты ещё здесь? — оторвавшись от телефона, недовольно спросил Виктор Гарсия.

Меня не нужно было два раза упрашивать. Развернувшись и стараясь ничем не выдать своего волнения, я спокойным шагом направился к складу. Похоже, я схватил удачу за хвост. Вернувшись на склад, я первым делом метнулся к сейфу. Последовательно набрав 3, 5, 4, 6, 8, я повернул ручку. Щелчок, и замок открылся. Заглянув внутрь, я увидел мешочек из грубой ткани. Вытащив его наружу, перевернул и на мою ладонь выкатился шарик величиной с грецкий орех. Шарик был прозрачным и полностью заполнен энергией фиолетового цвета. Энергия пульсировала и казалась живой.

«Ха, батарейка Ушедших. Именно такие батарейки и заряжали артефакты Ушедших». Сразу вспомнились «Оковы Силея», из которых пальнули по Инге. Эти вещи были настолько редки, что купить их было практически невозможно. Их изредка находили на раскопках древних городов или в гробницах самих Ушедших. У меня сейчас в руке было целое состояние. Сбежав сейчас, я спокойно мог бы перебраться в Австралию и жить безбедно всю свою оставшуюся жизнь. Но возникало сразу несколько нюансов. Во-первых, я не знал, кому и как можно будет продать этот артефакт и при этом умудриться остаться в живых. Во-вторых, Синдикат. Вычислят меня быстро, а потом мне жить и постоянно оглядываться? Нет, такой вариант мне точно не подходит. И самое главное, я ведь так и не отомщу за смерть Макса. «Марк Спенсер должен быть наказан», — решил я. И мой источник удовлетворённо заурчал. Поэтому, сунув камень в карман, я достал пуговицу начальника охраны и повертел её в в руке.

«Теперь будем играть по-моим правилам,» — тихо произнёс я, кладя пуговицу в мешок и возвращая его в сейф.

Сбежать я всегда успею, но посмотрим, как отреагирует Синдикат на мой сувенир. Сам накопитель с энергией древних я прикопал недалеко от склада и начал выстраивать свою стратегию.

Вскоре вернулся Курт и сразу выдал мне:

— В ближайшие три дня ты со склада ни ногой, понятно?

— Понятно, а что случилось? — невинно спросил я.

— Проверка случилась, так что ты теперь Курт, вольнонаёмный, и советую это хорошо запомнить, иначе доктор тебя… — он провёл рукой по горлу.

— А кто ты тогда? — удивился я.

— А у меня отпуск на неделю, — улыбнулся он, — так что заканчиваем погрузку, и я сваливаю.

К ужину мы закончили погрузку, Курт собрал свои пожитки и свалил. А я остался за него.

****

Так прошло два дня. Еду мне приносили исправно, заодно рассказывая, что происходит в лагере. А в лагере происходила суета сует. Всех согнали на общественные работы, и к концу второго дня лагерь просто сверкал чистотой. Я же всё это время бездельничал. Ну, как бездельничал — готовился к побегу. Откладывал еду, запасался питьевой водой, раздобыл вещевой мешок и даже нашёл карту. Идти я решил вдоль берега. Искать меня будут прежде всего в крупных городах, поэтому мой выбор пал на рыбацкую деревушку в 100 километрах отсюда. Там я и отсижусь первое время, а потом начну действовать по обстоятельствам. Кроме этого, я готовил свой финальный аккорд. Вначале я хотел исчезнуть по-тихому, но потом понял, что нет, не дождётесь. Я уйду так, что вам ещё долго будет икаться. А через два дня пропал Марк Спенсер. Об этом мне сообщил принёсший завтрак дежурный. При чём не просто пропал, а, как поговаривают похитили, его офис и дом буквально перевернули вверх дном. Сам дежурный этого не видел, но все об этом только и говорили. И произошло это за день до приезда комиссии.

«Началось» — пронеслось в моей голове.

****

Август Бертоцци был раздражён и даже не пытался скрывать этого. «Всё-таки было ошибкой делать начальником лагеря этого психа» — думал он. — «Ведь знал же, что когда-нибудь случится ЧП наподобие этого.» Но надо отдать ему должное: шесть лет было тихо и спокойно, видимо, доктор потерял бдительность. Эх, придётся досконально разбираться в причинах. То, что это был несчастный случай, он не верил ни на минуту, он уже получил рапорт от патологоанатома — парень был порот, и пороли его так, что остались на спине рубцы. А тут ещё и начальник охраны взял да исчез. Он покосился на рядом сидящего доктора: «Нет, надо сворачивать лавочку, подчистить всё, доктора хватит инфаркт, а детей постепенно вернуть в Империю». О чём думал доктор, нам неизвестно, но вид он имел удручённый, он понимал, что где-то недоглядел, и чувствовал, что прямо сейчас решается его судьба. Однако в нём ещё теплилась надежда, что специалисты такого уровня всегда будут востребованы. Тем временем кортеж подъехал к воротам лагеря.

****

Я вышел на середину площади и оглядел собравшихся на ней детей. Чуть в стороне стоял десяток охранников, но не получив чётких указаний, они не знали, что нужно предпринять.

«С охраной проблем не будет, струсят.» — решил я.

Ирония заключалась в том, что, стирая личность детей и превращая