Змей Уроборос - Эрик Эддисон

Так сказал Лорд Джусс, и Корунд прошептал на ухо Гро, сказав: — Мне не нравится эта честная компания, пришло время напасть на них.

Но Гро ответил: — Я прошу тебя соблюдать терпение. Здесь слишком опасно, и счастье может повернуться против Ведьмландии. Давай лучше захватим их сегодня ночью, спящими в кроватях.

Красный Фолиот попытался убедить Демонов изменить их решение, но безуспешно. Они вежливо поблагодарили его за гостеприимство, но сказали, что этой ночью будут пировать в своих шатрах, а завтра утром сядут на свои остроносые суда и уплывут по бесплодному морю в Демонландию.

С этими словами встал Лорд Джусс; и встал Голдри Блазко, в полном боевом вооружении, в рогатом золотом шлеме и в золотой кольчуге, усеянной рубиновыми сердцами, с двуручным мечом, выкованном альвами, которым он в свое время убил морское чудовище; и встал Лорд Спитфайр, глядевший на лордов Ведьмландии как охотящийся ястреб, ищущий себе добычу; и встал Лорд Брандох Даха и посмотрел на них, а особенно на Кориниуса, с высокомерным весельем, а его руки играли с украшенной драгоценными камнями рукояткой меча. И Брандох Даха глядел на Кориниуса так долго, что тот съежился под горящим взглядом, откинулся назад и сердито нахмурился. Ибо несмотря на все богатство, величественную осанку и красивую внешность Кориниуса, он казался бедняком рядом с Лордом Брандох Даха, и смертельно ненавидели они друг друга. И лорды Демонландии вместе со своими оруженосцами вышли из зала.

Красный Фолиот прислал им в шатры множество вина, еды и деликатесов, а так же музыкантов и менестрелей, которые услаждали их слух песнями и историями прежних лет, чтобы они в полной мере насладились его гостеприимством. А для остальных гостей он приказал принести массивные серебряные кубки и два маленьких бочонка, наполненных ушастыми кувшинами со старым вином, и все в зале, Фолиоты и Ведьмы, выпили кубок в память Короля Гориса XI, убитого рукой Голдри Блазко. Потом, когда кубки опять наполнили шипучим вином, Красный Фолиот заговорил и сказал: — О лорды Ведьмландии, хотите ли вы, чтобы я сказал погребальную речь в честь великого Короля Гориса, которого сегодня похитил у нас темный жрец? — И когда они сказал, что да, хотим, он позвал к себе музыканта, игравшего на теорбе, и еще другого музыканта, игравшего на гобое, и приказал им: — Сыграйте мне печальную торжественную музыку. — И они заиграли Эолийскую мелодию, которая походила на вой ветра в голых ветвях деревьев безлунной ночью, Красный Фолиот наклонился немного вперед со своего трона и заговорил мерным голосом:

Уж в прошлом счастия года,Пришла болезнь, пришла беда,Она сжигает мои дни.Timor mortis conturbat me.Да, радость здесь — напрасный дар,Сей мир фальшив и очень стар,И Дьявол правит искони,Timor mortis conturbat me.И все меняется всегдаВчера любовь, сейчас беда,Поёшь, танцуешь, вдруг: умри,Timor mortis conturbat me.Нет постоянства на Земле,Лишь ветер носится во мгле,Мечты — как письмена в пыли,Timor mortis conturbat me.Ведь смерть всегда стучится к нам:Князьям, Прелатам, Королям,Ко всем сословиям Земли.Timor mortis conturbat me.Вот рыцарь доблестный в броне.Как гордо скачет на коне!Но смерть — возьми и помани…Timor mortis conturbat me.Без всякой жалости, шутя,Крадет у матери дитя.Тиран — спасения не жди.Timor mortis conturbat me.Она берет бойца в седле,И моряка на корабле.И женщину в расцвете сил,Timor mortis conturbat me.И лорда с мощную рукой,И клерка с умной головой,Её удар не пощадит.Timor mortis conturbat me.Могучий маг и астролог,Логистик, химик, теолог.Им от удара не уйти.Timor mortis conturbat me.Целитель, доктор и профан,Хирург, аптекарь, шарлатан,И им от Смерти не спастись.Timor mortis conturbat me.

Красный Фолиот не успел договорить до конца погребальную песнь, как его прервала ссора между Кориниусом и одним из сыновей Корунда. Ибо Кориниус, который терпеть не мог музыку и погребальные речи, очень любил играть в карты и бросать кости; вот он и вынул свой ящичек с костями и начал играть с сыном Корунда. И они играли к большому удовольствию Кориниуса, потому что каждый его бросок выигрывал, а кошель его соперника становился все легче и легче. И на одиннадцатой строфе погребальной речи сын Корунда крикнул, что кости Кориниуса налиты свинцом. Он ударил ящичком от костей по бритой челюсти Кориниуса, назвал его обманщиком и паршивым шакалом, а Кориниус в ответ ткнул его кинжалом в шею; но тут другие Ведьмы встали между ними и, с большим трудом, после множества ссор и ругательств их развели. Проверили кости и оказалось, что они не налиты свинцом. Тогда сын Корунда с радостью извинился перед Кориниусом, и они опять начали играть.

Потом Лордам Ведьмландии опять налили вино, и Красный Фолиот выпил свой кубок до дна во славу этой страны и ее правителей. И он приказал своим слугам: — Пускай придет моя Кагу[3] и станцует перед нами, а потом пускай придут и все остальные танцовщицы. Ибо нет другого такого удовольствия, от которого настоящие Фолиоты сходят с ума, как удовольствие от зажигательного танца, и сладко нам глядеть на прекрасные танцы, будет ли это величественная Павана, в которой танцоры движутся как большие облака на солнечном закате, или грациозная Аллеманда, или Фанданго, в котором переходят от томной красоты к быстроте и страсти вакханок, танцующих под летней луной в тени сосен; или веселые па Гальярды; или Джига, так любимая Фолиотами. Поэтому, не откладывая, позовите мою Кагу, пускай она придет и станцует перед нами.

И тотчас Кагу поторопилась придти в затененный зал, она шла плавно, слегка раскачиваясь и наклонив голову слегка вперед; немного взволнованная, она бросала взгляды по сторонам, и ее большие прекрасные глаза, тихие и застенчивые, напоминали расплавленное золото, раскаленное до красноты. Внешне она походила на цаплю, но с более крепким телом и менее длинными ногами, да и ее клюв был короче и шире, чем у цапли, а бледные серые перья казались настолько нежными и длинными, что, глядя на нее, трудно было сказать: где начинаются волосы и где кончаются перья. Лютни, цимбалы и духовые инструменты заиграли Коранто, и Кагу заплясала между длинными столами, немного подпрыгивая и немного приседая, идеально попадая в такт музыке; и когда она оказалась рядом с возвышением, на котором сидел Красный Фолиот, наслаждаясь ее воздушным танцем, Кагу удлинила шаги и медленно скользнула прямо к Красному Фолиоту. Величественно неся себя, вытянулась она вверх, открыла рот и стала наклонять голову назад, все дальше и дальше, пока ее клюв не прижался к груди, поднимаясь из перьев, как пышная юбка над кринолином, а хохолок на голове поднялся и встал прямо, застыв на середине ее тела, и в такой позе она торжественно поплыла к Красному Фолиоту. Таким же способом делала Кагу каждый поворот и каждое па в коранто, двигаясь взад и вперед по просторному залу. И все радостно глядели на нее, наслаждаясь танцем. А когда танец закончился, Красный Фолиот позвал Кагу к себе и усадил на скамью рядом с собой, погладил ее мягкие серые перья и похвалил ее искусство. Так она и сидела рядом Красным Фолиотом, робко и с удивлением глядя на лордов Ведьмландии и их слуг.