Дискуссия о субботе - Сэмюэль Баккиокки

В противоположность протестантским и другим авторам, выступающим за освобождение от необходимости соблюдения Четвертой Заповеди и подчеркивающим разрыв между Субботой и Воскресеньем, Папа находит теологическое обоснование для соблюдения Воскресенья в связанном с сотворением мира происхождении и значении Субботы. Он пишет: "Для того, чтобы в полной мере осознать значение Воскресенья, нам следует перечитать великую историю творения и углубить наше понимание теологии "Субботы".

Связь Субботы с сотворением мира и спасением

Размышления Папы о теологическом значении Субботы производят наибольшее впечатление и должны сильно взволновать особенно тех, кто привержен соблюдению этого дня. Например, говоря об отдыхе Бога на седьмой день творения, Папа отмечает: "Божественный покой в седьмой лень намекает нам не о бездеятельности Бога, но подчеркивает полноту совершенного им. Он словно бы говорит о неспешности Бога перед лицом совершенной Его руками "весьма хорошей" работы (Быт 1.31) и его желании бросить на созданное Им пристальный взгляд, полный радостного наслаждения".

Такое глубокое теологическое проникновение в смысл божественной Субботы, как перерыва для отдыха, необходимого для выражения удовлетворения законченным, совершенным творением, а также для сопричастности с Его творением, подробно раскрывается в моей книге "Божественный покой для неугомонного человечества" (с. 66-68). Например, на с. 67 я писал: "Перерыв в работе, устроенный Богом на седьмой день, выражает Его желание пребывать вместе с Его творением, предоставляя Его созданиям не только необходимые вещи, но и самого себя". Я. признаться, склонен считать, что Папа и/или его помощники вполне могли прочесть две мои книги (''Божественный покой..." и "От Субботы к Воскресенью"), выпущенные издательством Папского Григорианского университета в Риме и лично переданные главе Ватикана доктором Б.Б. Бичем директором по межцерковным делам Генеральной Конференции Церкви Адвентистов Седьмого Дня. Доктор Бич получил затем письмо с выражением признательности и высокой оценки.

Папа Иоанн Павел II справедливо подчеркивает теологическое развитие концепции Субботы от покоя в конце творения (Быт. 2:1-3, Исх. 20:8-11) к покою спасения (Втор. 5:12-15) Он отмечает, что в Ветхом Завете Четвертая Заповедь связана "не только с "наполненным таинством" покоем Господа после предшествующих дней творения (ср. Исх. 20:8-11), но также со спасением, данным Им Израилю в результате освобождения от египетского рабства (ср. Втор. 5:12-15). Бог, почивший на седьмой день, радуясь Его творению, - это тот же Бог, который показал славу свою, освободив детей своих от гнета фараона". Как память о сотворении мира и спасении, "Суббота, поэтому, интерпретируется как напоминание, как определяющий элемент в своего рода "священной архитектуре" времени, характеризующей библейское откровение. Она напоминает, что вселенная и история принадлежат Богу, и без постоянного осознания этой истины человек не может быть в этом мире сотрудником Создателя".

Воскресенье как осуществление Субботы

В свете такого глубокого проникновения в смысл Субботы как своего рода "священной архитектуры" времени, характеризующей библейское откровение о творческой и спасительной деятельности Бога, интересно узнать, как Папа смог преуспеть в выработке теологических аргументов, оправдывающих соблюдение воскресного дня. Он делает это, доказывая, что Воскресенье, как День Господний, осуществляет функции Субботы, связанные с сотворением мира и спасением. Эти две функции, как утверждает Папа, "раскрывают смысл " Дня Господнего" в едином теологическом видении, объединяющем сотворение мира и спасение".

"В День Господний, который связывается Ветхим Заветом (Субботой) с работой по сотворению мира (ср. Быт. 2 1-3, Исх. 20:8-11) и Исходом (ср. Втор. 5:11-15), - поясняет Папа, - христиан призывают свидетельствовать о новом творении и Новом Завете, осуществленными в пасхальной мистерии Христа. Празднование сотворения мира отнюдь не отменятся, но приобретает более глубокий смысл с точки зрения "христоцентризма". Память об освобождении в результате Исхода также приобретает свой полный смысл в Смерти и Воскресении Христовом. Поэтому Воскресенье - это не просто "замена" Субботы, но ее реализация, а также - в некотором смысле - ее продолжение и высшее выражение в процессе определенного свыше развертывания истории спасения, достигающей в личности Христа своей наивысшей точки".

Папа утверждает, что христиане Нового Завета "сделали первый после Субботы день праздничным, поскольку они узнали, что сотворение мира и спасение, отмечаемые в субботний день, нашли свое самое полное выражение в Смерти и Воскресении Христовом, хотя окончательная реализация этого дня наступит только с пришествием Христа во славе Его".

Оценка аргументов Папы Римского

Попытка Папы рассматривать Воскресенье как законную реализацию связанного с сотворением мира и спасением значения Субботы является очень оригинальной, однако, к сожалению, лишенной библейского и исторического подтверждения. В Библии отсутствуют указания на то, что христиане Нового Завета когда-либо истолковывали день Воскресения Христа как символизирующий реализацию и "полное выражение" связанного с сотворением мира и спасением значения Субботы. В Новом Завете не придается литургического значения дню Воскресения Христа просто потому, что Воскресение рассматривается в качестве экзистенциальной реальности, познаваемой, как победное существование силою Воскресшего Спасителя, а не в качестве литургической практики, связанной с поклонением Богу в воскресный день.

Если бы Иисус пожелал увековечить память о своем Воскресении, Он прописал бы заглавными буквами о том, что этот день должен быть надлежащим образом увековечен в связи с указанным событием. Однако, ни одно из высказываний воскресшего Спасителя не обнаруживает намерения увековечить день Его Воскресения, превратив его для христиан в новый день покоя и поклонения Богу. Библейские установления, такие как соблюдение Субботы, крещение или Вечеря Господняя, восходят к учредившему их повелению Господа. Однако отсутствуют такого рода повеления в отношении еженедельного соблюдения воскресного дня или празднования раз в году Пасхального Воскресенья в память о Воскресении Господнем.

Отсутствие сведений по этому вопросу в Новом Завете весьма существенно, поскольку большинство его книг было написано через много лет после смерти Христа и Его воскресения. Если бы во второй половине первого столетия воскресный день стал рассматриваться как напоминание о Воскресении Христа, реализовавшем связанные с сотворением мира и спасением функции ветхозаветной Субботы, мы могли бы ожидать наличия в Новом Завете каких-то ссылок на этот счет. Отсутствие там упоминаний о еженедельном праздновании по воскресным дням Воскресения Христа или о праздновании раз в году Пасхального Воскресенья говорит о том, что такая эволюция имела место в послеапостольский период, в результате взаимодействия политических, социальных и религиозных факторов, подробно исследованных мной в диссертации "От Субботы к Воскресенью", которая была опубликована издательством Папского Григорианского университета с официального разрешения католической церкви. Все, кто заинтересован в получении экземпляра этой работы, могут связаться со мной по следующему адресу электронной почты: [email protected]

С исторической точки зрения, первый день недели получил названия "дня Воскресения" лишь с четвертого столетия (см., например, Euseblus of Caesarea, Commentary on Psalm 91, Pafrofogia Graeca 23. 1168: Apostolic Constitutions 2, 59, 3). Объективная причина этого состоит в том, что в первые столетия нашей эры Воскресенье не рассматривалось как реализация связанных с сотворением мира и спасением функций Субботы, которые не соотносились с Днем Воскресения Христова.

Начиная со второго столетия, мы обнаруживаем попытки связать Воскресенье с неделей творения, однако без стремления рассматривать этот день как связанный с завершением творения, которое увековечивается седьмым днем. Правильнее считать, что Воскресенье, являясь Днем Солнца, связывалось с первым днем недели творения по той причине, что в этот день Бог создал свет. Создание света в этот первый день предоставило (как это казалось многим в тот период) подходящее оправдание для соблюдения Дня Солнца, которое является источником света.

В своей "Апологии императору Антонину Пию" (около 150 г. н.э.) Иустин пишет, что христиане собираются вместе в День Солнца, чтобы отметить первый день творения, "в который Бог, преобразуя тьму и первоматерию, создал мир" (67, 7). Христиане, как указывает кардинал Ж. Данилу, рано обратили внимание на совпадение между созданием света в первый день и почитанием Солнца, совершавшимся в тот же самый день ("Библия и литургия", с. 253, 255).