Здравствуйте, я ваша ведьма! - Любовь Хилинская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но прошло пять минут, акирей номер один, провожающий акирея номер два, отчего-то не появлялся. Видать, какие-то акирейские дела обсуждали. Я даже начала скучать.
– Эй! – услышала я сдавленный шепот подозрительно знакомым голосом. – Чего разлеглась, как бревно?
– Кто здесь? – почему-то тоже шепотом ответила я.
– Я! – услышала потрясающий ответ.
– А кто это – я? – подозрительно поинтересовалась, слепо щурясь в сторону звука.
– Я – это я! – самоуверенно хмыкнул голос, к которому тут же присоединился второй: – Чего она там разлеглась?
Так. Меня терзают смутные сомненья… Не близнецы ли это?
– Рыжие? – уточнила я на всякий случай.
– Ага! – отозвались хором поганцы.
– Так, а ну верните мне зрение, пока не началось! – рявкнула я рассерженно.
Послышалась странная возня, сопение, потом сдавленное хихиканье.
– А я говорил, что надо контур замкнуть, а ты – нет, нет, и так сойдет! – послышался глухой удар, как будто кому-то треснули по голове, опять возня, затем стон боли, и затем уже меня коснулись чьи-то прохладные пальцы. – У нее вот тут выпало!
Что у меня там выпало? Где? Мамочки, стыд-то какой! И в этот самый момент кто-то просто щелкнул пальцами. И будто свет включился – я распахнула глаза и увидела застывших надо мной близнецов с хитрыми мордами.
– Выкусил, умник? – ехидно хмыкнул один, глядя на брата.
– Ты сейчас сам выкусишь! – толкнул тот в ответ его и уставился на меня. – Ну и чего ты тут лежишь, как дева перед свиданием?
– Да потому что я ослепла, балда! – рявкнула я.
– Так сейчас же уже все видишь! – ехидно хмыкнул рыжий. – А продолжаешь лежать.
Слава мамонтам, что я прозрела! Какое же это счастье! Я вижу! Но лучше б видела что-то приятное, а не вот это вот все! Поднимаясь, я мечтала отшлепать обоих братцев по мягким местам.
Близнецы, открыв свои одинаковые рты, оглядывались по сторонам, чем охладили мой боевой пыл, так как я и сама занималась тем же – глазела.
– Ой, мама! – простонал один, заметив портрет акирея на стене.
Так вот ты какой, северный олень, то есть, я хотела сказать – акирей! Я-то помню мужчину в простецком костюме, а тут прямо целый ученый муж в мантии и шапочке. С пером. Смешной. На индюка похож напыщенного. Что-то художник напутал, похоже, когда рисовал портрет, так как образ реальный совершенно не вязался с картинным. Хотя…
В тот самый момент, когда я решила, что живой акирей лучше вот этого дядьки в мантии, он и явился собственной персоной, чтобы застыть в изумлении – уходил-то он, когда дева была одна и возлежала на подушечках, а сейчас нас было трое, двое из которых явно удивились не меньше хозяина дома и были совсем не девами.
– Ой! – один из братьев первым узрел хмурого акирея и толкнул локтем второго в бок.
У них, видимо, подобное обращение было в порядке вещей. Второй братец оглянулся и тоже ойкнул. Ну близнецы же, чего с них взять!
– Добрый день! – первым пришел в себя господин Камаро, вздернул подбородок и обдал холодом нашу троицу.
А меня-то за что? Я тут самая пострадавшая сторона, между прочим! По моим глазам, кстати, Ивген понял, что я прозрела, но удивления не выказал. Будто у него тут ежедневно в гости заваливаются неведомо как слепые девицы, которые потом внезапно становятся зрячими. Или заваливаются? Ах ты, коварный любитель окорочков!
Пока я фыркала, мысленно представляя валяющуюся на диване Белладонну в своей юбчонке, акирей приблизился к рыжим и навис над ними. Ох, а я-то и забыла, какой он высокий! Каланча!
– Здравствуй…те! – пролепетали братья хором, попятившись.
– Вы кто такие? – рявкнул Камаро, наступая.
– Ммы… это! Мы случайно! Оно само! – опять хором ответили рыжие.
– Близнецы? – рявкнул опять акирей, введя меня в состояние ступора – ну сложно же догадаться, что они близнецы.
Братья, разумеется, кивнули.
– Двойняшки? – снова рыкнул Камаро, а я сдавленно хихикнула.
Кажется, кто-то здесь не обделен проницательностью.
– Нээт! – проблеяли хором рыжие.
– Как фамилия?
– Мартирос! – опять хором ответили рыжие, сделав синхронный шаг назад.
– Близнецы? – зачем-то уточнил Камаро.
Те кивнули.
– Двойняшки? – у него там заело, что ли?
Может, он – сумасшедший? Ну не могут нормальным мужчинам нравиться куриные попки с окорочками в юбках! А тут еще один признак возник. Эх, а такой красавчик! И глаза зеленые опять же! Жалко как, такие гены пропадают!
– Нет! – хором ответили рыжие братья.
– Да как же нет, когда да! – явно разозлился мой вчерашний спаситель. – Близнецы? – кивок. – Двойняшки? – отрицательно машут головами.
Камаро закатил глаза, прикрыл лицо ладонью, покачал головой.
– Дурдом какой-то! – пробормотал. – Близнецы – не двойняшки!
– Да потому что тройняшки мы! – жалобно проскулил один из рыжих. – Это случайно получилось!
Глава 6
В этот момент надо было видеть лицо акирея. Не знаю, что это за фрукт вообще такой, и какое отношение он имеет к школе ведьм, но, видимо, самое прямое, так как опять закатил глаза и вздохнул. Аки мученик, право слово! Ничего, он еще узнает, как помогать беглым ведьмам и чем это может быть чревато.
– Абитуриенты? – уточнил тихим голосом и как-то, я бы сказала, обреченно. – Ну и денек!
Рыжие переглянулись. На мордочках их застыло выражение вины и любопытства.
– И как вы умудрились здесь оказаться? Или у меня внезапно открылся стихийный портал, забрасывающий поступающих прямо сюда? – склонив голову набок, строго поинтересовался господин Камаро и тут же добавил: – Занятно.
Что там у него занятно – я не поняла, так как во все глаза засмотрелась на красавчика – ну хорош же! Даром что не эльф. С другой стороны, будь он эльфом, не был бы ведьмаком, у тех ведь магия чистого порядка, и такого дара, как у меня, обычно не бывает. Хотя… Тильда и Тиари подали пример другим эльфам, которые раньше не славились плодовитостью и считались чуть ли не вымирающим народом, а теперь стали брать в жены и мужья обычных магов, с которыми в браке рождалось много детей. В лесу начался беби-бум, у многих семей появилось столько наследников, что скоро одного леса им не хватит, надо будет думать о расширении жилплощади.
Камаро отмер, затем зачем-то крутанул рукой в воздухе, а я во все глаза глядела на образовавшееся светящееся нечто.
– А ну марш
