Эмблема с секретом - Данил Корецкий

Это был, конечно, Алекс. В легком белом костюме и светло-голубой тенниске, он занял столик рядом с музыкальным автоматом, похожим на старинный шкаф, который стоял здесь, видно, еще со времен Фрэнсиса Скотта Фицджеральда и «эры джаза». Автомат, к счастью, не работал. По другую сторону от нашего столика возвышалась позолоченная колонна. В этом рассаднике пафоса и китча – пестрые карусельные лошадки, розовые диванчики, напоминающие секундантов официанты – средний счет содержит три – четыре нуля. Впечатления девушек выразил возвышенный штиль Кристины:

– Блин, Юлька, как нас сюда пустили?

На что та незатейливо ответила:

– Значит, мэны у нас крутые!

Наверное, услышав английские слово, британец обаятельно улыбнулся и поднялся навстречу, галантно поцеловал девушкам ручки.

Я представил высокие обедающие стороны друг другу:

– Алекс из Лондона, специалист по промышленной резине. Кристина и Юлия, учительницы французского из Москвы…

– Я не просто учительница! – гордо передернула плечами Кристина. – Я еще переводчик!

– Объясняю: она переводит деньги мужа, – скромно улыбнулась Юлия. – На шмотки, украшения, косметику…

– Неправда! Я, наоборот, помогаю ему в бизнесе! Он иногда направляет ко мне своих партнеров из-за рубежа, ну и документацию всякую…

– Очень интересно. А кто ваш муж? – вежливо поинтересовался Алекс.

– В какой-то оборонной фирме, я толком и не знаю.

Юлия закатила глаза.

– Короче, он тоже переводит деньги. Только государственные.

Все рассмеялись, в том числе и Кристина. Я сразу заметил, что между нею и Алексом что-то промелькнуло, как искра пробежала. По крайней мере со стороны англичанина. Не знаю, возможно, в русских девушках и есть что-то от столь любимого им барокко. С его вычурностью, излишествами и аффектацией. Возможно, Кристина чем-то напоминала ему собор Святого Петра – высокая грудь, струящиеся золотистые локоны… И – да! – этот чудовищный старофранцузский язык! Во всяком случае, на лице Алекса появилось голодное и даже несколько хищное выражение. Я списал бы его на обычный аппетит, но Алекс под столом наступил на мою ногу и показал глазами на Кристину. Я понял. Что ж, бери ее, друг, уступаю без борьбы, дуэлей и прочих глупостей.

Однако мы пришли сюда обедать. Лично я проголодался. А когда я голоден, я в первую очередь думаю о еде… Кстати, в африканской Борсхане, где я также имел счастье бывать, такие разные ценности, как «девушка» и «бифштекс», могут быть объединены в одну понятие – например, «бифштекс из девушки». Но я не поклонник борсханской кухни. И борсханских обычаев тоже. К тому же иногда я решительно против всякого рода интегрирования, особенно если речь идет об объединении удовольствий – их я предпочитаю раздельно. Все-таки два удовольствия лучше одного. А три – еще лучше…

Мы читаем меню в кожаных переплетах. Очень подробные описания блюд, например: «Каре ягненка, выращенного на прованских травах, замаринованного в альпийских специях и бургундском вине, поджаренного на дубовых углях с добавлением…» Короче, не хватает только имен и родословных – самого барашка, хозяина, который его вырастил, и повара, который его приготовил… Девушки сглатывают слюну. Я, признаться, тоже.

– Все-таки молодцы лягушатники, не зря столько голов в революцию посрубали, не зря столько крови пустили, – ерничает Алекс. У англичан и французов взаимная нелюбовь, восходящая, наверное, еще к Столетней войне. Поэтому вывод его предсказуем:

– Зато насчет красиво и вкусно пожрать – первые в мире!

Он сидит, уткнувшись в винную карту, и потряхивает ногой, обутой в элегантнейшую мокасину от Тестони. Пижон! Производит впечатление на наших дам. Самое удивительное, что в моей московской гардеробной стоит пара таких же точно мокасин, такого же светло-серого цвета, одни из моих любимых. Кажется, даже размер совпадает. Хорошо, что я не обул их в эту поездку.

При слове «революция» девушки даже оторвали глаза от меню.

– Это ужасно! – восклицает Кристина. И непонятно, что она имеет в виду: цены или государственные перевороты.

Юля более прямолинейна.

– Кровь не повод для шуток! – Она смотрит обиженно и с укоризной, словно Алекс только что предложил ей зарезать… нет, не барашка, а какого-нибудь французского министра. Или хотя бы обслуживающего нас официанта.

– Революция – очень плохо! Мы это испытали на себе!

Молодцы девчонки! Вот что значит вбитые в головы азы политграмоты и антагонизм к иностранцам! А может, у Юлии были предки-дворяне, пострадавшие в годы «красного колеса»? Есть в ней некий флер врожденного благородства…

– Вы делали революцию, чтобы вашим аристократам и миллионерам стало плохо, – кривит губы Алекс. – И вам это удалось. А французы делали революцию для себя. Чтобы всем стало хорошо. В этом вся разница!

По-моему, он просто прикалывается.

Точно! Алекс отложил винную карту и обаятельно улыбнулся. Улыбаться он умел, я уже говорил.

– Как-то слишком сложно, – призналась Кристина, пряча глаза. По-моему, она просто не успевала переводить. Или не знала каких-то слов.

– Но нам тоже хорошо! – не сдавалась Юлия. – Мне вот хорошо!

– Конечно. В этом благословенном месте всем хорошо, – дипломатично заметил Алекс.

Юлия упрямо наморщила тонкий носик.

– Мне и на родине хорошо! – патриотично сказала она и зачем-то оглянулась. – А вам разве не нравится Москва? Ну скажите, разве там плохо?

Она обратилась почему-то ко мне.

Зигфрид Майер развел руками:

– Никогда не был в Москве. Слышал, что это прекрасный город. Э-э… Икра, водка, медведи… Очень доброжелательные люди…

Вот честное слово, давно так не врал.

– Медведи у нас только в зоопарке, – настороженно уточнила Юлия. – Но мы всем довольны. И не нужно нам никаких революций!

– И рестораны у нас не хуже этого! – неожиданно вставила Кристина.

Браво, соотечественницы! Я вами горжусь!

– Смотри не завирайся, – по-русски процедила Юлия. – В какие такие рестораны ты ходишь?

– А чего? Водил меня один в «Порто»… Они все равно ничего у нас не знают, – с очаровательной улыбкой огрызнулась Кристина. – Будем мы сегодня жрать или нет? Я бы уже и багет проглотила!

Эх, милая, так говорить нельзя! Если девушке все равно что есть – фастфуд или изысканные деликатесы, то ее будут кормить только гамбургерами и картошкой фри! Конечно, не такие джентльмены, как мы. Да и то, по большому счету, мы делаем красивый праздник для себя. А то, что и вам перепадают частицы радости, это… гм, побочный эффект…

Алекс подал знак официанту, стоявшему неподалеку с видом робкого влюбленного. Мы сделали заказ: мусс из фуа-гра с сотерном, свежевыловленный сибас-гриль, утиная грудка прожарки «медиум вел», бутылочка бургундского с виноградников Комт Лафон и к ней сухой козий сыр «кротен», который нам настоятельно рекомендовал сомелье. Сыр принесли наколотый наподобие щебенки и такой же примерно твердости.

– Булыжник – орудие пролетариата, – изрекла Юлия.

Хотя она мыслила стереотипами, но мне определенно нравилась. И дело не только в такой абстракции, как шарм и флюиды. Сквозь веселенькую маечку проглядывали твердые соски, а под узкой крохотной юбкой скрывались ягодицы поистине классического, эллинского совершенства, что наглядно подтверждали щедро открытые остальные части тела.

Ну а что касается сыра, то чем суше «кротен», тем, как известно, он лучше. Официант с гордостью продемонстрировал нам облепленный плесенью молоток, которым разбивал сырную головку, – так в мусульманской провинции родители невесты демонстрируют след крови на брачной простыне.

Обед прошел превосходно. Ближе к десерту созрело решение отправиться на яхте в соседний городок Болье-сюр-Мер, знаменитый своими виллами и живописными лагунами. Если, конечно, девушки не будут против… Кристина с Юлией не были против, они только подкатили глаза и сказали: «Вау!»

Я попросил официанта вызвать такси, но Алекс воспротивился: «Тут недалеко стоянка, там дешевле!» Вот что такое настоящая британская скупость! А я удивился, что новый друг легко отдал триста евро за бутылку «Мерсо шарм» 2001 года… Но натура свое все равно берет, пусть и в мелочах: на разнице в три-пять евро он и прокололся! Что ж, на стоянке так на стоянке, какая разница? Тем более что я сам тоже стараюсь не садиться в ждущий именно меня таксомотор… А вдруг его специально подставили?

Я прошептал пару фраз на ухо официанту, и через пару минут он с улыбкой вынес объемистый бумажный пакет. Девушки заинтригованно переглянулись, и даже Алекс приподнял свою аккуратно подстриженную бровь.

Стоянки здесь на каждом шагу, мы прошли двести метров в сторону, противоположную цели нашего маршрута, сели в новенькую «Рено лагуну» и через десять минут прибыли в марину.

1 августа 2011 г.

Н-ский ракетный полк стратегического назначения