Зона теней - Питер Джеймс

«Бывало, я видел в темноте манящую руку. Когда я замечал ее, то знал – кто-то должен умереть. В первый раз это случилось, когда мне было семь лет, и на следующий день моя сестра попала под трактор. Тогда до меня дошло, что я обладаю способностью к ясновидению».

Она закрыла обложку и связалась с Джулией.

– Нам звонил автор, именующий себя Стенли Хилл?

– Нет.

– Думаю, мы что-то получали от него и раньше.

– Хотите, чтобы я проверила?

– Нет, я займусь сама. – Алекс включила свой БВИ, блок визуальной информации, и увидела в центре экрана три четких слова яркими зелеными буквами:

«ПОМОГИ МНЕ, МАМА».

Ее будто окатило холодной водой из шланга. Слова исчезли, экран поблек. Ее бросило в жар, лоб пылал, лицо заливал пот. Она выключила блок, снова включила его, но на этот раз на нем не появилось ничего, кроме стандартного перечня функций.

В ужасе она нажала на несколько клавиш; предыдущий текст исчез, и появилось «Досье клиентов». Она провела дрожащей рукой над клавиатурой в поисках нужной клавиши, но ошиблась, и машина гневно запищала, сетуя на ее оплошность.

– Вы в порядке, Алекс?

Она смотрела, как Джулия, словно при замедленной съемке, опускает на столик чашку кофе, и как бы со стороны услышала свой собственный голос:

– Да, со мной все в порядке.

– Вы ужасно побледнели.

– Я очень устала. Не выспалась как следует.

– Может, вам стоит принимать какие-нибудь пилюли… вы понимаете, пока не пройдет самое тяжелое время…

Алекс улыбнулась:

– Оно уже позади.

– Я думаю, вы очень мужественная женщина.

Глаза Алекс увлажнились, и она плотно сжала веки, но не смогла справиться с переполнявшими ее эмоциями, и из-под ресниц поползли слезы. Она почувствовала пожатие чьей-то руки и сжала ее в ответ; открыв глаза, Алекс увидела симпатичное личико Джулии, полное сочувствия; она заметила, что Джулия изменила прическу: теперь волосы у нее были коротко подстрижены, и она вспомнила, что ничего не сказала по этому поводу.

– Извини, – сказала она. – Мне нравится, как ты подстриглась.

– Спасибо.

– Не беспокойся. Я не собираюсь разваливаться.

– Мы это знаем. – Джулия протянула Алекс носовой платок.

– Все о'кей, у меня есть свой. – Она высморкалась. – Когда будут звонить, попроси, чтобы не задавали вопросов о моем самочувствии, хорошо?

Джулия кивнула.

– Скажи также, чтобы не упоминали о Фабиане, так мне будет куда легче.

– Да, конечно.

Алекс со страхом посмотрела на монитор процессора. Слова отпечатались у нее в мозгу. Четко. Безошибочно.

– Не могу припомнить, как работает эта штука… хочу найти имя автора… этого типа.

Джулия пробежала пальцами по клавиатуре, и через мгновение появились слова: «СТЕНЛИ ХИЛЛ».

– В 1982 году представил нам рукопись под названием «Звездочет улетает к звездам», – сказала она.

– Скромненькое название, – заметила Алекс. – Почему мы ее отвергли?

Джулия склонилась к экрану:

– Недостаточно содержательна.

– Существует дюжина других агентов, почему он послал новую рукопись именно нам?

– Должно быть, вы написали ему очень любезное письмо.

– Сомневаюсь, – буркнула Алекс.

– Хотите, чтобы я ее прочитала?

– Нет, отошли обратно, прямо сейчас. Напиши, что нас не интересует подобная тематика.

– Такие книги хорошо продаются, – заметила Джулия. – Посмотрите на Дорис Стоукс.

– Мне все равно, пусть разойдется хоть миллион экземпляров; я не хочу заниматься этим.

Джулия, взяв рукопись, вышла из комнаты, Алекс снова уставилась на экран. «Помоги мне, мама». Эти слова снова и снова прокручивались у нее в голове. Она опять включила компьютер, и на экран выплыли ровные немигающие слова:

«ПОМОГИ МНЕ, МАМА».

7

– Похоже, ты очень озабочена.

Алекс взмахом руки разогнала клубы дыма.

– Ты куда-то исчез.

Филип Мейн запрятал кончик сигары «Кепстен» под свои моржовые усы, издал длинное ворчанье, напоминающее рокот гоночных машин на дальней дистанции, и выпустил очередной клуб дыма.

– В космическом смысле?

– Нет, – улыбнулась Алекс. – В физическом.

– Мгм… – задумчиво пробурчал он.

Она снова отмахнулась.

– Этот дым… тебя прямо не видно.

– О, – пророкотал он, смущенно пожав плечами, – в жизни осталось так мало удовольствий; а это – лишь временное неудобство: на ближайшую тысячу лет, а может быть, на пять или шесть тысяч, срок несуществен.

– А потом?

– А потом мы эволюционируем настолько, что будем предоставлены лишь самим себе; никаких встреч, все контакты будут осуществляться с помощью телепатии и непроявленных пленок, восторг при их проявлении заменит сегодняшние социальные контакты… все прочие удовольствия и… – он вскинул сигарету, – все прочие мелкие неудобства.

Она, улыбаясь, рассматривала его угловатую сутулую фигуру в поношенном твидовом пиджаке и костистую возбужденную физиономию с обвисшими усами. В свои сорок он все еще больше смахивал на студента, охваченного революционным пылом, чем на ученого, автора трех заметных, хотя и противоречивых книг.

– Как движется книга?

Склонив голову, он стал рассматривать ее, словно она была золотой рыбкой в аквариуме.

– Доказательства, я обрел доказательства. – Он поднял бокал с вином, сделал глоток и снова опустил его, расправив отсыревшие усы.

– Что за доказательства?

– Увидишь. Ты будешь поражена, девочка, в самом деле поражена. – При этих словах его лицо оживилось.

– Отлично, – с легкой растерянностью сказала она.

– Неопровержимые доказательства, что Дарвин был прав.

– То есть в ходе лабораторного эксперимента тебе удалось воссоздать процесс образования Вселенной?

– Предстоит отшлифовать еще кое-какие детали, но, Боже милостивый, да, я увидел, как это было сделано. Из двух пылинок, девочка, появилась ДНК, дезоксирибонуклеиновая кислота.

– А откуда взялись пылинки?

– Из чистого воздуха, девочка, – торжественно провозгласил он. – Из чистого воздуха!

Появился официант и стал раскладывать по тарелкам заказанное филе.

Неожиданно голос Мейна обрел мягкость:

– Твой муж был рядом с тобой последние две недели?

– Что ты имеешь в виду? – Она почувствовала, что краснеет, уловив еле заметное движение официанта – тот стал прислушиваться.

– Он помогал тебе?

– Да, он держался молодцом.

– Отлично, – без воодушевления сказал Мейн.

Она снова покраснела и посмотрела на официанта, который был занят разделкой филе.