Когда я закрываю глаза, я вижу тебя - Франке Урсула

Вторичные чувства являются хроническими, у них нет конкретного начала и определенного конца, они не проходят той дуги напряжения, которую проходят первичные чувства. Они постоянны и на следующих сессиях возникают снова и снова. Будучи визави клиента, то есть даже в терапевтической ситуации, мы сами реагируем при помощи вторичных моделей и отгораживаемся от клиента. Мы воспринимаем выражаемые им чувства как фальшь и испытываем нетерпение, агрессию, скуку; у нас появляется недоверие, иногда даже возмущение, но отнюдь не сочувствие.

Вторичные чувства и движения отвлекают от переживания первичных, адекватных ситуации чувств. Они ослабляют, так как не связаны ни с какой личной целью. Клиент, так сказать, растрачивает свое время и свою энергию на симптоматику, которая не способствует его движению вперед. Обычно хорошо это чувствуя, клиент сердится или расстраивается, будучи не в состоянии точно описать, с чем это связано.

Поскольку в сегодняшней жизни клиента вторичная симптоматика не имеет никакого смысла, но мы исходим из того, что сами по себе эти чувства и восприятия верны, мы отправляемся на поиски подходящего контекста. Эта модель может сопровождать клиента всю жизнь: в похожих ситуациях и благодаря воспоминаниям старые чувства пробуждаются снова. Например, когда клиент рассказывает об истории своих отношений с отцом или матерью, он испытывает ровно те же чувства и физические симптомы, что и тогда, хотя с момента некоторых событий прошел уже не один десяток лет.

Если у клиента сложные отношения с кем-то из родителей, можно предположить, что эта модель будет проявляться и в его нынешних отношениях. И наоборот: если клиент приходит на терапию с проблемами в отношениях, мы будем исследовать усвоенные им структуры отношений, прежде всего отношений с отцом и матерью.

Реактивируемая клиентом симптоматика представляет собой комплексную картину его состояния в прошлом. На этой основе мы можем судить об обстоятельствах и, в первую очередь, о времени травматизации, о потребностях, которые были у клиента тогда, и о возможностях решения, которые нужны ему сейчас, в настоящем, для хорошего завершения травматической, оставшейся в далеком прошлом ситуации.

Поскольку вторичные чувства и модель внутреннего движения прочь берут начало в старых запечатлениях и обусловливаниях и поскольку они связаны со старыми травмами и переживаниями, обычно они устойчивы к терапии, которая не добирается до вызвавшей их ситуации, не добивается там изменений и не приводит клиента, приобретшего альтернативный взгляд и восприятие, обратно в настоящее. Изживание или отреагирование вторичных чувств дает лишь кратковременное облегчение, но в длительной перспективе ничего не меняет. В конце концов, симптом напоминает о неразрешенной ситуации, о событии, которое, согласно внутренней правде клиента, закончилось неправильно. Если мы спросим себя, как история должна была развиваться дальше и как она должна развиваться сейчас, мы получим представление о том, что сейчас нужно клиенту, чтобы он смог оставить прошлое в покое.

В процессе терапии мы часто находим соответствие между проявлениями вторичных чувств, движений и моделей действия и уровнем физического и психического развития ребенка на тот момент, когда произошло запечатление или травматизация. Если в раннем детстве клиент оказывался в ситуациях, связанных для него с очень сильным напряжением, то в то время его возможности реакции были ограничены его телесностью. Теперь, когда

перед нами сидит взрослый человек, мы наблюдаем соматизации, хроническое мышечное напряжение, которое часто невозможно точно локализовать, поскольку оно затрагивает все тело, состояния общего беспокойства и специфические модели дыхания. Иногда во время сессии клиент реагирует на тяжелые темы или ситуации, с которыми он не может справиться на когнитивном уровне, своего рода «рефлексом мнимой смерти». Или симптомы очень неопределенны. У клиента есть лишь некое подозрение, физическое ощущение или стойкий дискомфорт, но точнее описать, о чем идет речь, он не может. Все это указывает на то, что способ преодоления выработался в том возрасте, когда клиент был еще не способен переработать его на когнитивном уровне.

С возрастом и с растущей структуризацией «я» вторичные чувства и стратегии преодоления начинают проявляться в другом качестве. Теперь, если позволяет внутренняя стабильность, ребенок будет меньше впадать в состояние депрессии и беспомощности и будет больше проявлять себя вовне: через агрессию, упрямство или гнев. Злость как будоражащее чувство, которое оживляет тело, позволяет ребенку в трудных ситуациях избегать ощущения беспомощности. Вместо этого он может воспринимать свое тело и при помощи чувственных впечатлений отвлекаться от внутренних страданий. Эти симптомы помогают ребенку, так сказать, «скоротать время» до того момента, пока не спадет физическое напряжение.

Позже ребенок начинает использовать также когниции и объяснения, чтобы как-то понять этот мир и тем самым получить возможность его контролировать. Внутренний мир фантазий, воображаемые путешествия или даже полный отказ через «black-out», затмение или туман в голове также служат в качестве стратегий преодоления. Все эти симптомы клиент может описывать как проблемы, если они не подвластны его воле.

Они могут с большой силой проявиться на сессии во время беседы или расстановки, если мы приближаемся к критическим внутренним областям клиента, и он реагирует в рамках старой модели. Эти симптомы являются важными указаниями на структуризацию клиента и тот период, когда ему нужно было внутренне определять себя по отношению к миру. На физическом уровне Лоуэн (1981) описывает эти модели как мышечную броню, а Фрейд (1910) какраннедетские фиксации.

Для моделирования хода терапии встает вопрос: что произойдет, что почувствует и испытает клиент, если не уйдет в давно знакомые стратегии преодоления?

Модели, перенятые из системы: чувства, действия, мысли

Если исходить из того, что мы, как резонатор колебания, воспринимаем опыт и знание, которые существуют и хранятся вокруг нас, то наши восприятия приобретают иное значение. Берт Хеллингер как одну из базовых динамик описывает перенятие опыта, состояний и задач из предыдущих поколений. Ребенок перенимает симптоматику или проявляет симптомы, которые имеют некий смысл в рамках существующей в семейной системе динамики. Перенятие не ограничивается одними чувствами, оно охватывает также модели поведения, импульсы и мысли.

Как определить, что клиент перенял что-то из системы?

Так же как вторичные чувства, перенятые чувства тоже не соответствуют ситуации. Они возникают без внешнего пускового стимула и так же, как вторичные чувства, ослабляют человека, поскольку они не принадлежат ему самому. Эти чувства можно понять в рамках детской лояльности. Берт Хеллингер описал эту динамику фразой «Я делаю это для тебя». В этом смысле перенятые чувства берут начало в контексте переживаний другого человека. Они идут из семейной системы и испытываются детьми или внуками, если их не испытывали или не могли испытывать родители или бабушки и дедушки. Так, клиентка может страдать спонтанно возникающей депрессией. Как потом показывает анамнез, у ее матери рано умер брат и ребенок делит с матерью ее скорбь.

Перенятые чувства и действия воспринимаются и описываются как чуждые «я». Прежде всего это означает, что на глубинном, зачастую неосознаваемом уровне у клиента есть некое представление о его «правильном» «я», которому противоречат его конкретные действия, мысли или чувства. Если клиент чувствует себя словно «не в своей тарелке», получается, что он занимает две позиции: одну, которая относится к его собственному описанию «я», и другую, где он находится рядом со своим опытом «я». Возникает вопрос, кому соответствует эта другая позиция: кто этот другой?

Или, если клиент жалуется, что делает такие вещи, которых на самом деле делать не хочет, то это выглядит так, будто здесь действуют две силы, причем с одной из них клиент себя идентифицирует, а другую отрицает. На вопрос, кто же через него действует и где такое поведение имеет смысл, в семейной системе обычно находится человек и ситуация, где это уместно. Так клиент может найти «адрес» и «хозяина» перенятых чувств и при помощи специального ритуала их вернуть.