Инстинкт жертвы - Ирэна Есьман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Эй! Просыпайся, живой? – Артур несильно ударил ногой по подошве ботинок Леона.
Леон неспешно поднял голову.
– Ну что, подумал, где Лера? Вспомнил? У тебя один шанс. А это, – он слегка пнул ногой обугленный кусок красной ткани, – это у нас вещественное доказательство. Если ты сейчас мне не объяснишь, откуда у тебя вторая варежка твоей дочери, то будет плохо. Что ты искал тогда в гаражах?
– Это не я! Я же сказал. Отстегни меня, я покажу кое-что.
– Ты держишь меня за идиота?
– Я не знаю, где Лера, – Леон устало сомкнул веки и откинул голову, – ты же сам видел и слышал. Я вчера звал ее.
– Поэтому я и здесь. Ты психопат. Рассказывай, или сейчас сюда приедут все, вместе с комитетскими. Долго никто разбираться не будет. Тебя закроют, и до свидания.
– Эта варежка была на пороге перед входной дверью, когда я пришел домой.
– Слышал я уже этот бред.
– Хорошо. Открой карман, – Леона мучала жажда, и говорить ему было сложно, – там, внутренний, на замке.
Артур на всякий случай надел на руку резиновую перчатку, которая у него была всегда с собой, и полез во внутренний карман дутой жилетки, достав оттуда что-то бумажное. Это обычный, сложенный в несколько раз тетрадный лист.
Артур раскрыл листок. Печатными буквами вырисовывались всего три слова: «Ты плохой отец».
– Эта записка была в варежке. Мне кажется, меня можно уже отстегнуть.
– Сиди! – Артур не отрывал взгляда от надписи в записке и пытался в голове выстроить цепочку событий. – И как ты это объяснишь?
– Я не знаю, как… это объяснить… Она никогда никуда не уходила, у меня не было с ней проблем. И она никогда не называла меня «отец».
– А варежку зачем решил сжечь? – Артур присел на корточки и поравнялся лицом с лицом Леона.
– Я… Я не знаю. Правда. Я подумал, что это могло бы означать, что я виноват в чем-то.
– А ты не виноват, да? И что она этим хотела сказать?
– Я не знаю, что она этим хотела сказать. Не знаю! Я сам хотел ее найти. Только понял, что она где-то рядом, уже потом, поэтому выскочил на улицу и стал звать ее.
– Очень похоже на правду. Но. Всегда есть какое-то «но». Я знаю, на что способны люди, даже если они сами не могут признаться в этом себе, а тем более мне.
– Мне не в чем признаваться.
– Да-да. У кого-то даже язык не поворачивается произнести то, что они сделали. И это, знаешь, хорошо, они осознают. А есть те, кто сразу сознается, но это не про тебя. Поэтому, дорогой друг, сейчас сюда приедет следователь, а потом я тебя свеженького доставлю в отдел. Будем разбираться. Если бы я не услышал вчера твои вопли и не проследил бы за тобой, все бы и покрылось мраком. Так что будем думать, что делать с тобой, детской варежкой и запиской, – Артур встал и подтянул Леона, чтобы тот поднялся на ноги.
– Мне нужно позвонить.
– Кому? Адвокату?
– Нет, Саше.
– Твоя подружка – твой адвокат, да? Хорошо, звони. Но при мне.
Глава 17
В ночь с пятницы на субботу Саша тоже спала плохо. Ей снилась Лера, но звонить Леону, не дождавшись утра, она не стала бы.
Она ворочалась и не знала, правильно ли поступила, оставив его одного. Проснулась в дурном настроении в отцовской квартире, все было хуже некуда. Отовсюду стучались мысли: «Ты можешь вернуться обратно к Леону», «Хорошо, если не к Леону, тогда в свою уютную студию на побережье», «Нет, ты уже сделала шаг, назад нельзя», «Вспомни, что говорил отец, главное – быть лучшей».
Она смотрела не на свои стены, не на свой потолок, который с утра казался ей еще выше. Она проснулась не в своей постели и принимала душ не в своей ванной.
«Что сделано – то сделано. Все, что будет в моих силах, я сделаю. Но назад дороги нет».
Принятое решение успокоило растревоженный разум. Она приготовила завтрак из того, что успела вчера купить на бегу: не совсем свежий хлеб, творожный сыр, овощи, яйца и упаковку кофейных зерен из супермаркета. Отец любил кофе, поэтому в кухне стояла кофеварочная машина от лучших производителей. Естественно, в ретро-стиле. Оставалось либо привыкать, либо все здесь поменять.
Но в голову пришла идея получше – Саша решила объединить несколько стилей интерьера. Приготовив себе кофе, она с предвкушением осматривала здесь все: «Это можно поменять, это оставить. Люстры здесь действительно шикарны».
Ее предвкушение предстоящего ремонта прервал телефонный звонок. На экране появилось изображение симпатичного парня с серфом в руках.
«Почему я до сих пор не удалила его фото?»
Она смотрела на Леона, пока телефон с сильной вибрацией прыгал по столу. Ледяное сердце в ее груди начало источать воду, отчего становилось неприятно и немого больно. Ведь он – единственный мужчина, которому она смогла когда-то довериться. А теперь она, схватив этот нерастопленный кубик льда в охапку, бежит от него. Или от себя… как во сне, когда ноги отказываются слушаться.
Саша сделала большой вдох и, выдохнув из груди все свои сомнения, ответила на звонок бодрым голосом:
– Да, Леон. Скажи мне, что Лера дома.
– Ее нет. Но я теперь знаю, что Лера… Она ушла сама, – дальше повисло грузное молчание. – Ты должна знать, где она… – Саша слышала, как дрожал его голос, – она прислала мне записку.
– Записку?
– Она написала, что я плохой отец. Ну, наверное, так и есть. Ее нужно найти. Ты поможешь?
– Чем смогу. Но с чего ты взял, что это она тебе написала?
– Алло! Александра? – Артур выхватил у Леона его телефон. – Это из уголовного розыска, вы тоже должны явиться на допрос.
– Я?
– Нет, я. Что за вопросы? Я же с вами разговариваю. Приезжайте в Следственный комитет.
– А что так грубо? Сейчас?
– Да. Сейчас. Времени мало. В выходные тоже работаем. Ждем. – Артур положил трубку.
– Все. Звонок окончен, – констатировал он Леону.
Куда могла подеваться маленькая девчонка, никто не знал. Но Леон стал немного спокойнее от того, что получил от Леры хоть какую-то обратную связь.
Глава 18
В тесном кабинете Артура пахло дешевым растворимым кофе и спертым воздухом. Кажется, здесь не проветривали уже очень давно.
Артур, оставив Леона под присмотром напарника, отправился в кабинет Разина.
– Ты быстро,
