Опасность – моя профессия - Рэймонд Чандлер

Оставив шкаф открытым, я с минуту прислушивался, потом быстро покинул спальню, вошел в гостиную и, плотно закрыв дверь старательно вытер ее ручку.

Было это проделано своевременно – кто-то шумел ключом в замке наружной двери. Это, видимо, возвращался Хокинс, чтобы полюбопытствовать, что это такое задержало меня в номере мисс. Дверь он открывал, конечно, служебным ключом.

Когда он вошел, я сидел в кресле и лениво наливал себе виски.

Хокинс сделал несколько шагов и остановился, расставив ноги. На меня он смотрел довольно неприязненно. А почему, собственно?

– Видел, как Эстель и его «горилла» ушли, – начал он. – Тебя не заметил.

Наверное, понимаешь, что я должен...

– ...Должен заботиться об интересах гостей, – закончил я.

– Именно так. Должен заботиться об их интересах. В отсутствие хозяйки номера посторонние тут не должны находиться. Это так, коллега.

– А Марти Эстель и его телохранитель могут, не так ли?

Хокинс подошел ко мне поближе. Его глаза имели недоброе выражение.

– К чему ты клонишь? – спросил он.

– Ни к чему. У каждого свой метод выманивать деньги. Налить? – я кивнул на бутылку.

– Распоряжаешься, как своей собственной.

– Мисс Хантрисс презентовала мне эту бутылку. Мисс очень приятная девица и мы с ней подружились. С Марти Эстелем то же самое. Все очень милые люди, добрые и сердечные. Все теперь мои друзья. Стань и ты моим другом.

– Надеюсь, ты не собираешься меня разыгрывать?

– Глотни и не думай о всяких пустяках.

Хокинс больше не возражал и не пытался уточнять, кому в действительности принадлежит эта бутылка виски. Но все же заметил:

– Если кто-либо почувствует, что от меня несет спиртным, могут быть неприятности.

– Уж это само собой, – согласился я и протянул ему стакан.

Он медленно отхлебнул и прищелкнул языком;

– Чудесное пойло!

– Должно быть, не первый раз угощаешься здесь? Он хотел было снова сделать сердитую физиономию, но, видимо, передумал.

– Иди к черту! И не подумаю принимать близко к сердцу твое шутовство!

Он допил виски, поставил стакан, вытер рот большим мятым платком, потом вздохнул и сказал:

– А сейчас мы должны отсюда уйти.

– Я готов. Правда, думаю, что мисс нескоро вернется. Ты видел, как она уходила?

– Видел. Была со своим дружком. Давно уже, еще днем.

Я кивнул и ничего больше не сказал. Подошли к двери, и Хокинс пропустил меня вперед. Съехали на лифте вниз. Хокинс проводил меня к выходу. Отельный детектив не знал, кто находится в спальне мисс Хантрисс. Мелькнула мысль, что он может снова вернуться туда. Но если он это сделает, то скорее всего, его остановит в гостиной едва начатая бутылка виски. В спальню он не сунется... Я сел в автомобиль и поехал домой, чтобы позвонить Анне Хелси.

Для нас с ней это дело, пожалуй, уже окончено. Остальное пусть доделывает тот, кому это положено...

На этот раз я поставил автомобиль у самого тротуара напротив дома – не был уверен, что мои поездки уже закончились в этот затянувшийся день.

Впрочем, какой день?.. Стояла глубокая ночь. Поднялся к себе наверх, вошел в квартиру и зажег свет.

В моем самом удобном кресле сидел «Белоносый», держа в пальцах незажженную сигарету. На его острых коленах лежал длинный кольт. «Белоносый» усмехнулся. Нет, это была не самая милая улыбка из тех, что я видел в жизни.

– Привет, коллега, – сказал он, растягивая слова. – Ты так ничего и не сделал со своим замком. Закрыть дверь сможешь? Или помочь?

Его голос, несмотря на всю свою медлительность и равнодушие, был голосом убийцы.

Я закрыл дверь, но остался стоять на месте, внимательно наблюдая за непрошенным гостем.

– Ты убил Фриско, – продолжал «Белоносый».

Он медленно встал, неспеша пересек комнату и, оказавшись рядом со мной, сунул мне в грудь дуло кольта. «Почти так же, как молодому Джетеру!» – подумалось мне. Тонкие скривленные губы «Белоносого», несмотря на застывшую ухмылку, были безжизненными, так же, как и его глаза и белый стеариновый нос.

«Белоносый» спокойно сунул мне под пиджак руку и вынул «люгер». С этой минуты я мог с одинаковым успехом оставлять свой пистолет дома в ящике с носками. Было похоже, что каждый встречный в состоянии запросто отобрать его у меня.

«Белоносый» отступил к противоположной стене и сел на свое место.

– Только без глупостей, – сказал он чуть ли не с нежностью. – Садись, приятель. И учти: никаких неосторожных движений. Вообще никаких движений. Ты и я, мы оба, пришли к концу пути. Все!

Я сел по-прежнему, не сводя с него глаз. Странный тип. Я провел языком по высохшим губам, и сказал как можно спокойнее:

– Ты говорил, что в револьвере нет бойка.

– Вот! Обманул он меня, прохвост. А ты? Разве тебе не было сказано, чтобы перестал заниматься молодым Джетером? Впрочем, это уже неважно...

Сейчас меня заботит только Фриско. Разве это не сумасбродство? Чтобы повсюду таскать с собой этого недоумка и в конце концов позволить его ухлопать.

А?.. – он вздохнул и закончил все тем же бесцветным голосом:

– Фриско – мой младший брат...

– Я его не убивал.

«Белоносый» осклабился. Собственно, эта безжизненная ухмылка не сходила с его физиономии, только сейчас она стала шире.

– Ну-ну... – кинул он и отвел предохранитель у моего «люгера». Затем положил пистолет на правый подлокотник кресла и сунул руку в карман. При виде предмета, который он вынул оттуда, мне сделалось не по себе – по спине пробежал холодок.

Это была темная металлическая трубка длиной дюйма в четыре. В ее стенках были просверлены небольшие отверстия. Придерживая кольт левой рукой, «Белоносый» начал неторопливо навинчивать трубку на ствол.

– Глушитель, – сказал он мне. – Вы, ловкачи, считаете, наверное, такие штуки ненужным хламом – можете палить как вам заблагорассудится. Я себе не могу позволить такую роскошь. Преотличная вещица, хватает на три выстрела.

Поверь мне – сам делал.

Я снова облизал губы.

– Больше чем на один выстрел не потянет, – сказал я тоном знатока.Потом забьет ствол. Похоже, что сделан из чугунной трубы. Очень просто может оторвать руку.

Восковые губы «Белоносого» скривились еще больше. Он продолжал навинчивать глушитель и, приладив его, удобно оперся на подлокотник.

– Не беспокойся. Эта игрушка наполнена тонкой проволокой и через нее можно выстрелить три раза. Как я говорил тебе. Потом, конечно, надо менять набивку. Как ты себя чувствуешь? Я хотел бы, чтобы тебе было хорошо.

– Чувстую себя превосходно, чертов садист!

– Вскоре я прикажу тебе лечь в постель. Ты ничего не почувствуешь. Я, знаешь ли, не мясник какой-нибудь, и методы мои изысканны. Думаю, что Фриско тоже не мучился. Ты свалил его наповал.

– У тебя паршивое зрение, – ответил я ему зло. – В него попал шофер из своего «смит и вессона», калибр 45. Я же вообще не сделал ни одного выстрела.

– Ладно, ладно.

– О'кей, можешь мне не верить. А за что ты убил Арбогеста? Это убийство не назовешь изысканным! Всадил в него три пули в упор. Он-то чем навредил твоему братцу?

Внезапно «Белоносый» поднял ствол своего кольта, но ухмыляться не перестал.

– А ты, похоже, не дрейфишь? – сказал он. – Кто это такой, этот Арбогест?

– Зачем тебе сейчас притворяться? Мертвые молчат.

– Говорю, не знаю такого. Расскажи.

Рассказал. Медленно и подробно растолковал ему все подробности. И вообще рассказал о многих вещах. На его физиономии появилось едва различимое выражение беспокойства. Он долго смотрел на меня, потом взглянул на потолок и снова уставился в моем направлении.

Нет, не знаю такого человека. Не был никогда ни в каком бюро на Сансет.

И не слышал ничего.

– Не отпирайся! Ты убил его. Убил и молодого Джетера. В номере этой девицы, что живет в «Милано». Ты служишь Марта Эстелю. Так знай, он будет чертовски огорчен, когда узнает, что этого парня убрали. Теперь тебе все ясно? Можешь больше не медлить, и стреляй три раза, как собирался. В Арбогеста ты тоже стрелял трижды...

Его лицо застыло. Пропала и мертвая ухмылка. Я подумал, что теперь все оно – от лба до подбородка – похоже на стеариновый слепок.

– Я никого не убивал, – сказал присмиревший «Белоносый». – Никого! Если хочешь знать, я вообще не наемный убийца, как ты считаешь. Пока Фриско не был застрелен, такие мысли мне вообще не приходили в голову. У меня другое занятие... Могу поклясться в этом!

В глубине его глаз блеснула какая-то искра, маленькая, невыразительная, такой затуманенный проблеск. «Белоносый» вперил взгляд в пол под ногами. Я же лихорадочно обдумывал следующий шаг: как все же наладить с ним контакт?

В этот момент «Белоносый» снова поднял взгляд и начал очень медленно откручивать глушитель. Подержал его немного в руке, потом спрятал в карман.

Встал, держа в каждой руке по пистолету. Вот тогда я и подумал... Тогда меня вдруг озарило!