Иннокентий 2 - Ал Коруд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ресторан располагался в высотном корпусе гостинцы и откровенно впечатлял. Даже человека, видевшего будущую столицу. А предки — молодцы! Могли забабахать эдакое! Высоченные потолки с невероятно интересным светящимся полотном. Отделанные поблескивающим материалом колонны. Много воздуха и простора. Зал в два этажа. Вообще, огромная гостиница «Россия» произвела на Васечкина неизгладимое впечатление. В ней ощущался имперский дух сверхдержавы, которая могла замахнуться на очень многое.
Понятно, что материал зачастую был импортным. Да скорее всего почти все завезено из-за рубежа. Так и в капиталистическом будущем России дела обстояли таким же образом. Все гонялись за импортом, в итоге уступили производство сущих мелочей всяким азиатам и второсортным странам типа Турции.
«Эх, неужели мы сами ничего не умеем красивого производить?»
Марк сразу куда-то исчез, но появился через минуту.
— Ребята, наш столик вон там с краю. Двигайте туда, я сейчас.
Молчаливый доселе жгучий брюнет внезапно ожил, загадочно улыбался в усы и куда-то устремился. Иннокентий толкнул вбок вставшего столбом коллегу и поспешил в указанном направлении. Столик уже был отчасти сервирован и закусь с выпивкой на нем стояли.
— А неплохо!
Кирилл был иного мнения. Взяв в руки бутылку коньяка, он поморщился:
— Могли бы и пять звездочек поставить. Кеша, эх, не того мы с тобой рода и племени.
Васечкин по жизни халявой избалован не был, потому с коллегой не согласился:
— Бери что дают! Давно сам коренным москвичом заделался?
— Да пару лет как после института. Подождем, Марка. Думаю, он с коньяком проблему решит.
— Не вопрос. Пока закусим, чтобы дурь не перла.
— Согласен. Нам тут еще долго сидеть.
Иннокентий, не скупясь, наложил себе в тарелку салатов. «Столичный», он же мясной вариант колбасного «Оливье», был сытным. Что-то напоминающее приснопамятную «Мимозу» плюс колбасная нарезка особо не впечатлил. Выбор не ахти или у них столик такой некошерный?
— А что Марк так преобразился?
— Так земляки здесь работают. Наверняка к ним побежал.
— Хм. А что, обрезанные нынче поварами трудятся?
Кирилл оторвался от салатов и загоготал. Затем энергично помахал вилкой:
— А ты у нас антисемит, голубчик. Нет, народность у него какая-то редкая. Ассириец. Во!
— Ничего себе! Это что-то такое ветхозаветное. Они еще существуют?
— Их мало, потому держатся друг друга.
— Ну да, это у всех нацменов так принято.
Кирилл как-то странно глянул на него, и Кеша понял, что национальную тему в Москве СССР лучше особо не поднимать. Да и у него самого по жизни был такой принцип — Главное, чтобы человек был хороший. А уж кто он там по роду-племени, дело десятое. И среди коренных русских он в свое время навидался подонков. Кого-то только у него среди знакомых не было. Даже пара чеченцев, с которыми пересекался по складским делам. Они всегда, в отличие от многих выполняли свои обязательства.
Марк не заставил себя долго ждать. Он с презрением отодвинул «Трехзвездочный» в сторону и водрузил в центр стола бутыль изящной формы:
— Гуляем, парни!
Кирилл ахнул:
— Двадцатилетний! Арарат? Откуда?
— Фотографии с дня рождения ребенка отдал.
— Просто фотографии? — не поверил Кеша, ловким движением открывая армянский «Наири».
— Ты не понимаешь. У нас на такой праздник собираются все родственники и знакомые.
— Сейчас врубился. Групповое фото всего клана. Это того и в самом деле стоит.
Марк некоторое время переваривал нештатное словечко, затем задумчиво кивнул:
— Занятное прозвище для рода.
Они выпили, закусили. Коньяк был откровенно хорош. Такого в Союзе семидесятых Иннокентий еще не пил. Мягкий, с ореховым привкусом он горячим ручейком протек внутрь организма, нежданно отозвавшись бодростью и обострением мозговой деятельности.
— Много не нагружайтесь. Нам скоро горячее организуют по спецзаказу.
Марк распахнул пиджак и неспешно оглядывал зал. Народ расположился в нем по некоей тщательно продуманной схеме. На лучших местах, как водится, иностранцы и важные ответственные лица. Кеша заметил, что столы у тех сервированы явно богаче.
«Есть животные, которые равнее!»
В зале появлялись припозднившиеся дамы. Видимо, бегали переодеться и причапуриться. И было заметно, что они интересны нашему ассирийцу. Так вот, его слабость! Любит все-таки брюнетик женский пол. Но не работе!
— Я отойду по делу, — Кирилл подхватил фотокамеру и метнулся в сторону каких-то важных дядечек. Марк налил по чуть-чуть и огорошил Иннокентия вопросом:
— Кеша, а ты кто такой на самом деле?
Васечкин чуть не поперхнулся элитным коньяком.
«Обязательно именно в этот момент?»
— Ты, о чем, Марек?
По лицу брюнета прошла волна неудовольствия.
— Эти… твои словечки. У нас так не говорят. Вернее, говорят, но очень немногие люди. Поверь, я покрутился среди мажоров предостаточно.
— А кто так говорит? — решил сразу поставить все на свои места Кеша.
— Обычно те, кто ездить заграницу. Извини, но заурядного провинциала ты совсем не напоминаешь.
«Вот попал!»
Васечкин для паузы подхватил вилкой кусок салями и закинул его в рот, тщательно пережевывая.
— А кто, вообще, сказал, что я из глубинки? Может, я в детстве жил в Москве?
— Затем родители уехали заграницу и отдали бабушке с дедушкой?
— Или увезли с собой.
— Соцстрана или мир капитала?
— Дикие джунгли.
— Хм, — Марк и на самом деле был удивлен. — Круто! Мои работали в Югославии, возили меня в Италию. Но так далеко разве берут с детьми?
— Не всех, — отрезал Иннокентий. Тему ему развивать не хотелось, чтобы не посыпаться на мелочах.
Но в этот момент вежливые официанты принесли горячее и появился довольный, как слон Кирилл. Он махнул «штрафную» и выдохнул:
— Командировка в Новосибирск обеспечена!
— Да ну?
— Договорился железно. Им нужны публикации и…
— Пиар?
Оба коллеги тут же обернулись, но Марк уже со скрытой усмешкой.
— Кеша, блин, ты с какой Галактики? Я это слово со времен учебы не слышал.
— Поздравляю, — Марк щедро плесканул коньяка. — Вы закусывайте. Это абгушт, мясо по-курдски с бобами мунг и карри. Невероятно вкусно!
Иннокентий был вынужден с ним согласиться. Мелко нарезанная нежнейшая телятина в шикарном соусе и машем.
Заиграла живая музыка, народ оживился, заходил между столами. Первая часть «Марлезонского балета» плавно перетекала во вторую. Ничего нового. Внезапно Иннокентий позвали:
— Молодой человек,
