Смерть в белом халате - Марина Жданова

Максим и Виктор неспеша брели по выложенной брусчаткой набережной. Темная вода лениво плескала о бетонный берег, иногда принося с собой тонкие ветки деревьев, или белое птичье перо. Две чайки с пронзительным криком кружили над водой, высматривая серебристый бок рыбешки. Ветер мягко копошился в волосах.

– Ну, что там у тебя на дежурстве случилось? – Куликов вопрошающе посмотрел на товарища.

Плеханов на мгновение прикрыл глаза, наслаждаясь прохладой, идущей от воды, и на мгновение прикрыл глаза.

– Не сейчас. Лучше расскажи, как у тебя дела. Как с переездом? Нашел подходящий вариант?

В голосе Куликова послышалось разочарование:

– Ты бы видел, какие варианты они предлагают! Наш дом на улице Касьянова расселяют, отбирают квартиры и говорят: «Идите в общежитие». Будто люди не в отдельных квартирах живут, а в коммуналке.

– Но дом-то старый. Сколько ему? Лет сто пятьдесят, если не больше. Того и гляди развалится. Он же не стоит ни копейки!

Макс пнул попавшийся под ногу камушек.

– Зато почти в центре города! Там земля знаешь, какая дорогая?! Думаешь, почему дом снести решили? Торговый центр на его месте строить будут, а прикрываются благими намерениями, мол, капремонту не подлежит, опасно для жизни, и все такое.

– Но ведь ваш дом лет пять, как снести обещают. Какая разница, что на его месте будет?

Куликов остановился и посмотрел на друга в упор.

– Слушай, ты на чьей стороне?

– Я? – Виктор растерялся. – На стороне справедливости, конечно.

– Нет в нашей стране справедливости.

– Не преувеличивай.

Плеханов смутился. Он не хотел ссориться с другом, но дом, в котором жил Максим и еще пять семей, нужно было снести лет двадцать назад. Крыша течет не переставая, латаные-перелатаные стены того и гляди обрушатся, штукатурки лет десять как нет. Куликов рассказывал, как они с отцом прошлым летом решили сделать ремонт. Однако подсчитав расходы, пришли к неутешительным выводам: затраты не окупятся. Вся их квартирка стоит меньше той суммы, которая необходима для приведения жилья в порядок.

– Но ведь вы все равно там не живете! – Виктор нашел последний аргумент. – У тебя своя квартира, отец переехал к твоей мачехе. Тебе должно быть все равно, какую жилплощадь дадут – все равно жить там не будешь.

Максим тяжело вздохнул.

– Да, ты прав. Мне просто повезло, что есть, где жить. Я как из того дома на улице Касьянова переехал, сразу человеком себя почувствовал. Никакой тебе плесени, сырости, комаров; не нужно бояться, что ночью на тебя потолок обрушится. Хоть какую-нибудь жилплощадь дали за эту развалину!

– Не представляю, как там люди живут, – пробормотал Виктор.

– Так и живут. Сейчас разве квартиру купишь? Ни за что! Только если миллион в месяц зарабатываешь. Ипотека – сплошное разорение. А на пенсию? Пенсионерам как быть? Вот, баба Настя, например, инвалид, герой Советского Союза, а в результате? Так и живет в доме, который уже во времена ее молодости разваливался. Пенсию получает, а денег только на еду и хватает.

Плеханов не зал, что ответить. Ситуация сложная. Если смотреть на нее глазами жителей дома, как делает Максим, правда была на стороне бабы Насти, которая не хочет переезжать в общежитие. А если смотреть глазами Администрации, правда оказывалась на стороне города. Дом старый, его в любом случае нужно сносить, а чтобы каждой семье отдельную квартиру выделить, бюджетных денег не хватит.

– Вот если бы деньги на жилье выделили из прибыли будущего торгового центра… – размечтался Виктор, – тогда бы всем хорошо было.

Куликов рассмеялся наивности друга.

– Никогда власть имущие не будут на стороне простого народа. Им только деньги подавай, и чем больше у них денег, тем больше требуется.

По реке проплыл огромный теплоход. На солнце золотом блестело название: «Георгий Жуков». Со всех трех палуб замахал руками разномастный народ, послышался свист, радостные выкрики. Глядя на пассажиров лайнера, Виктор вдруг повеселел и помахал в ответ. Макс засмеялся.

– Я когда на теплоходе плавал тоже руками всем, кто на берегу махал. Думал, вот бедняги, наверное, мне жутко завидуют… Ты завидуешь?

– Кому? Тем, кто на «Жукове»? – засмеялся Виктор. – Немного. Но я бы если на теплоходе поплыл, то только с любимой девушкой. И не как они – от Санкт-Петербурга до Астрахани, а в кругосветный круиз.

– С девушкой я бы тоже в кругосветку пошел. А так, как я плавал в прошлом году, было скучно. На третий день облазил весь корабль, до последней гаечки изучил. Да и обстановка не меняется – те же люди на борту, та же вода, то же небо. Вот с любимой, было бы чем заняться.

– Макс, а какая девушка тебе нужна?

– Ну, – Куликов слегка покраснел, – если честно, то не знаю. Главное, чтобы понимала меня, слушала, чтобы были общие интересы, чтобы было о чем поговорить…

– А я думал, тебе нравятся длинноногие блондинки с голубыми глазами.

– Это ты про Надежду? Да мы с ней всего пару раз и встретились. Она красивая… идешь с ней, а мужики шеи сворачивают, приятно… а вот поговорить не о чем. Все темы: кино, да попса.

– Я раньше тебя понял: красота – не главное, – улыбнулся Виктор. – Значит, наши вкусы в этом совпадают. Но на дискотеке ты таких не найдешь. Умные девушки по библиотекам сидят, да дома, за книгой.

– Тогда зачем мы идем в «ЭльГреко»? Пошли лучше в библиотеку!

– Кто тебе в библиотеке позволит пить пиво и танцевать?

Друзья рассмеялись.

Тем временем впереди показался парк, на окраине которого располагался ночной клуб. Молодые люди ускорили шаги и, смеясь, вошли в тень деревьев.

Ночь с 12 на 13 мая

Ночь с субботы на воскресенье – самая многолюдная ночь недели. В «ЭльГреко» собирается особенно много народа – впереди выходной, и можно отлично провести время в клубе. Эта ночь не стала исключением. Перед входом толпились оживленно разговаривающие юноши и девушки.

Виктор закашлялся, попав в душный накуренный вестибюль, и поспешил пройти в главный зал. Полумрак был наполнен оглушительной музыкой и танцующими тенями. Где-то под потолком вспыхивали искрами огромные зеркальные шары, отражаясь в стеклянных ломаных многоугольниках, прикрепленных в верхней части темно-синих стен.

Виктор, потянув за собой Макса, направился к дальней стене, где располагались несколько диванов и круглых столиков.

– Говорят, сегодня какая-то городская группа выступать будет, – стараясь перекричать бухающие басы, крикнул Куликов. – Может, сразу место ближе к сцене займем?

– Нет! – Виктор старался говорить как можно громче. – Лучше за столик. Осмотримся немного, подождем нормальную музыку. Под эту только тараканов давить.

Макс фыркнул, и они сели на диван.

– Может, по пиву? – предложил Плеханов.

– Давай, я схожу! Там у стойки, кажется, Надя.

– Ладно! Возьми мне светлого!

Музыка внезапно оборвалась, и Виктор, который уже немного приспособился к уровню шума, подумал, будто оглох. Тишина была недолгой. Из динамиков полилась приятная мелодия, и знакомый женский голос запел по-английски.

Максим отправился к барной стойке. Плеханов не сомневался, что пусть его друг и Надежда расстались, под эту песню они обязательно станцуют. Виктор удивлялся, как Куликову удается сохранить хорошие отношения с девушками при расставании, однако Надежда – уже третье подтверждение этого правила.

Проследить за тем, верны ли его догадки, Виктор не успел. К диванам, где расположились уставшие от танцев пары, и сам Виктор, подошли три молоденькие девушки.

Две из них были, наверное, сестрами, по крайней мере, Плеханов подумал, что они очень друг на друга похожи: одинаковые, вспыхивающие в такт огонькам зеркальных шаров, глаза, чуть вздернутые носы, маленькие подбородки, светлые вьющиеся волосы и широкие скулы. Однако одеты «сестры» были неодинаково: одна нетерпеливо теребила широкий металлический пояс облегающих джинсов, на котором болталось, наверное, тысяча фигурок – кошечек, цветов, сердечек, полумесяцев, вторая, кокетливо подмигнув Виктору, демонстративно одернула короткую белую юбку.

Третья девушка на фоне белокурых «сестричек» ничем не выделялась. Средней длины юбка, простая блузка, неброский, как сумел разглядеть Виктор, макияж, темные, собранные в хвост волосы. Она явно была смущена и с любопытством, смешанным с беспокойством, оглядывалась по сторонам.

– Давай, пока посиди, – предложила «сестра» с металлическим поясом. – Не бойся, Тань, никто тебя не съест.

– Да, ты можешь тут посидеть, а мы пошли танцевать, – вторая сестричка махнула кому-то рукой и скрылась в колыхающейся в такт музыке толпе.

– Оля, побудь со мной, – робко попросила Татьяна.

– Мы для чего сюда пришли? – в голосе блондинки слышалось разочарование. – Давай, поднимайся! Иди, потанцуй! Вон, хотя бы с тем парнем.

Девушка кивнула в сторону Виктора, и тот поспешно отвернулся. Медленный танец закончился, за работу снова принялись барабаны, и Плеханов перестал слышать, о чем говорят незнакомки. К дивану подошел Макс.