Пришельцы, дары приносящие (сборник) - Гарри Гаррисон

– Я кладу часы в камеру передатчика, из которой должен быть откачан воздух, так как малейшие его количества препятствуют действию сканирующей волны. Но в передней части камеры есть стеклянное окошко, и вы сможете наблюдать за процессом.

Он склонился над громоздкими приборами. Джефф и Ниссинг смотрели в окошко из толстого стекла в передней стенке камеры. Внутри виднелись знакомые пластины на изоляторах, затем появилась рука профессора, вкладывающая в камеру часы. Заработал воздушный насос, и несколько минут спустя давление в камере снизилось до нуля.

– Смотрите! – гордо произнес Ниссинг. – Просто смотрите!

Загудел генератор, затрещало электричество. Часы расплывались, пока не исчезли из виду, и камера опустела. В другом конце комнаты затрещали искры внутри второй такой же установки, снабженной, как и первая, антенной в форме тарелки, возле которой стоял Фаркухар. Ниссинг тяжелыми шагами пересек комнату и указал в окошко на часы.

– Ну, что скажете? – рассмеялся он, поворачивая колесо на боку камеры.

Зашипел воздух, и мгновение спустя часы уже лежали на ладони Ниссинга, заиндевевшие от вакуума и, возможно, от энергетического воздействия, которому подверглись.

– Все так же тикают и показывают верное время. – Ниссинг перевернул часы и показал строчки, выгравированные на их задней крышке. – Вне всякого сомнения, это мои часы, целые и невредимые, с той же надписью. Что скажете, О’Хара? Вашей «Интернэшнл фандс» это интересно?

– Можете хоть последний доллар поставить, что да, – весело ответил Джефф. – Демонстрация просто великолепная, и…

– Не желаете ли ознакомиться с приборами и принципами их действия, мистер О’ Хара? – вкрадчиво вмешался Фаркухар. – Я всего лишь деловой партнер и ничего об этом не знаю. Почему бы вам не задержаться и не побеседовать с профессором Херингбутом, не спросить его обо всем, о чем пожелаете? Нам с мистером Ниссингом нужно пока кое-что обсудить. Мы скоро вернемся.

Умелая рука мошенника уже подталкивала комиссара к двери. Джефф поспешно размышлял. Здесь они не могли провернуть с Ниссингом никакого трюка, так что, похоже, это была всего лишь вежливая уловка, чтобы разлучить его с Джеффом. Но пока все шло удачно, и уж точно худого коротышку-лжеученого можно было не бояться. Джефф слегка размял мышцы под пиджаком.

– Конечно, пожалуйста, – искренне сказал он. – А мы с герром доктором-профессором пока приятно побеседуем.

Дверь закрылась, и Джефф повернулся к лжеученому. Тот шел к нему, подняв руку, словно желая обменяться рукопожатием. Джефф хотел что-то сказать, но запоздало сообразил, что доктор держит его за руку, зачем-то пытаясь ее вывернуть.

– Эй! – сказал Джефф, морщась от боли.

Тут в голове у него раздался хруст, и наступила тьма.

Сознание возвращалось в компании разнообразных неприятных ощущений, которые он пытался побороть, еще не открыв глаза. Наконец подняв веки, он увидел плавно покачивающийся потолок; остановить его удалось лишь ценой крайне мучительного сверхнапряжения мысли. Потолок был пыльный и потрескавшийся, весь в паутине, с единственной грязной лампочкой в проволочной сетке. У Джеффа болела шея, болела голова, а желудок болтало, словно щепку в штормовом море. Он попытался оглядеться, но перед глазами вспыхнула молния, и он глухо застонал.

– Ну наконец-то проснулись. В вашем возрасте вредно так надираться, Dummkopf[3].

Услышав знакомый скрипучий голос, Джефф снова усилием воли заставил себя открыть глаза и прищурился. Напротив него сидел худой старик с пучками седых волос за ушами; старомодное пенсне в позолоченной оправе еле держалось на красном носу.

– Доктор-профессор Херингбут, я полагаю? – При каждом слове в голове Джеффа отдавался мощный удар барабана.

Херингбут отвернулся от захламленного лабораторного стола и, моргая, уставился поверх пенсне на Джеффа.

– Вы знаете, как меня зовут? – спросил он.

Джефф медленно приподнялся и сел на край жесткой койки:

– Вы меня тоже знаете, профессор. Джефф О’Хара из КБОККа. Вы однажды получали у нас грант.

– Ага… то-то ваше лицо показалось мне знакомым. Конечно же О’Хара. Годы вас не пощадили: волос поменьше и все такое прочее. Ну и пьете не в меру.

– Это парни наверху так меня отделали, док. И я не пьян. Всего лишь контузия, ссадины и ушибы. У меня голова раскалывается.

Херингбут слез с высокого табурета, семенящей походкой подошел к Джеффу и приподнял его веко, словно чистящая камбалу жена рыбака.

– Ой! – сказал Джефф, ощутив очередной удар молнии.

– Может, вы и правы, – задумчиво произнес ученый. – Зрачок указывает на возможный удар по черепу, так же как и кровь на воротнике. – Он начал шарить в большом шкафу, заставленном бутылками, вынимая одну за другой и что-то бормоча под нос. – Гидрохлорид хлорпромазина… Пикротоксин… Окстрифилин… Ацетат дезоксикортикостерона… – Быстро смешав некоторое количество химикалий в стакане, он потянулся к бутылке с дистиллированной водой. – Вы уверены, что не пили? – спросил он.

– Более чем.

– В таком случае от микстуры вам станет bessere[4]. – Он плеснул в стакан изрядную дозу этилового спирта, добавив немного воды, и поднес стакан Джеффу, помешивая в нем стеклянной палочкой. – Выпейте до последней капли, и вашим проблемам Kaputt.

– А мне самому не придет капут? – подозрительно спросил Джефф, глядя на пузырящееся содержимое стакана.

Когда профессор вытащил палочку, он удивился, что та не растворилась наполовину.

Херингбут все же потребовал выпить жидкость, и Джефф, у которого не осталось сил сопротивляться, подчинился. Если не считать некоторого урчания в животе, подобного отдаленному грохоту вулканов, лекарство не вызвало дурных последствий, и вскоре по организму растеклось приятное онемение, за которым последовала волна восторга и прилив сил.

– Отличная штука. – Джефф встал и размял мышцы, – казалось, сейчас он мог без труда сокрушить каменную стену. – Вам следует ее запатентовать. Сколотите целое состояние на средстве от похмелья и для подъема духа.

– Плоды моего гения сыплются подобно дождю, на коммерцию просто не остается времени.

Вернувшись к лабораторному столу, доктор загремел химической посудой.

– Вы, случайно, не знаете некоего Фаркухара? – спросил Джефф, проверяя карманы.

Бумажник, чековая книжка – все исчезло. Пожав плечами, он подошел к вделанной в бетонную стену стальной двери и попробовал ручку. Та даже не пошевелилась.

– Конечно знаю. Он мой адвокат.

– Адвокат? – ошеломленно переспросил еще не до конца пришедший в себя Джефф. – Но что случилось с вашим прежним адвокатом?

– Несчастный случай. Весьма трагический. Его сбила rennen[5] машина. У него сломаны обе ноги, и он все еще в больнице. Он прислал письмо, где говорится, что лучше Фаркухара адвоката не найти.

– Понятно, – сказал Джефф. Несчастный случай наверняка был подстроен, а письмо подделано – детская игра для такого прожженного жулика, как Фаркухар. – Возможно, вам знаком еще один человек. Я не знаю, как его зовут, но он невысокий, с беспокойным взглядом, с рыжеватыми волосами и лысиной на макушке…

– Вы имеете в виду Скоби, моего телохранителя…

– Телохранителя?

– Весьма разумное решение с моей стороны, – продолжал Херингбут, подсоединяя какие-то трубки к холодильной камере. – И весьма действенное. Заодно и деньги экономятся. Так сказать, два в одном. Он еще и мой ассистент, опытный лаборант, и в то же время знаток дзюдо… Как это называется? Schwarzgürtel.

– Черный пояс. Жаль, не знал. – Джефф потер ушибленный затылок. – Все сходится. Пожалуй, пора убираться отсюда и внести кое-какие изменения в их планы.

– Вы не сможете выйти, – рассеянно проговорил Херингбут, настраивая бунзеновскую горелку под стеклянной башней. – Дверь опять заело, – похоже, ее так и не сумели починить. А другого выхода из этого подвала нет.

– Ловко, – пробормотал Джефф, осматривая бетонные стены без окон.

В одной имелось отверстие угольного желоба, его закрывала толстая металлическая решетка, приваренная к железной раме. Желоб, достаточно широкий, чтобы можно было по нему пролезть, уходил под углом вверх на несколько футов, и там виднелась металлическая крышка, похоже никак не закрепленная. Легко было бы выбраться таким образом из подвала – если бы не решетка.

– Фаркухар давал вам подписывать какие-нибудь бумаги? – спросил Джефф.

– Конечно! – раздраженно бросил старик. – А для чего еще я нанимаю адвокатов? У меня нет времени все это читать. Он приносит – я подписываю.

– Вы стали жертвой мошенничества, доктор Херингбут, – объявил Джефф. – Фаркухар – известный жулик, а ваш ценный помощник выдает себя за вас. Они замышляют крупную аферу и наверняка используют для этого подписанные вами бумаги.

– Мальчишки – всегда мальчишки, – пробормотал Херингбут, глядя сквозь прищур ресниц на поднимающиеся пузырьки. – Я сам подозревал обман, но, пока хватает денег на эксперименты, мне все равно. Я нанял адвоката, чтобы не угодить в Nervenheilanstalt, лечебницу для душевнобольных, и он этого не допустит, пока ему платят. Да, я сумасшедший – словно бешеный лис! Ха!