Тени Огнедола. Том 4 - Эри Крэйн

1124 год от основания Церкви

Спустя 11 лет после уничтожения Лона друидов

Годовщина Дня Единения

Нефра щелкнул выключателем, когда Нерин осторожно открыла дверь и пробралась внутрь. Он прождал, стоя у окна и разглядывая ночь по ту сторону бронированного стекла, достаточно долго, чтобы в нем скопилось столько беспокойства, что прибавь немного огня, и оно тут же сорвало бы крышку.

— Нефра, — вздрогнув от неожиданности, выдохнула Нерин. — Ты меня напугал.

— Напугал? Ты не знала, что я здесь?

— Свет не горел. Я думала, ты уже спишь.

Нерин повесила больничный халат на крючок у двери и принялась расстегивать пряжки на босоножках. Нефра всегда следил за тем, чтобы девушка не забывала оставлять халат там, где ему и полагалось быть — в ее кабинете в госпитале. Но сегодня она ушла намного раньше. Или, скорее, не ушла, а улизнула.

— Ты зашла в дом, перед этим не проверив, не поджидает ли тебя кто-то за дверью? — в голосе Нефры появились рокочущие нотки.

Он уже несколько лет в совершенстве владел языком Огнедола и говорил без заметного акцента, но в моменты крайнего неудовольствия его речь начинала напоминать речь друидов.

— Почему ты была в машине одна? — он отодвинул край шторы и смерил взглядом крадущийся прочь от дома автомобиль.

— Почему одна? — удивилась Нерин. — Ты же знаешь, Прот и Анс от меня ни на шаг не отходят. Если не веришь, можешь сам убедиться, пока они еще не уехали.

— Они люди, — каждый раз, когда Нефра произносил эту фразу, она звучала с презрением. — Им нельзя доверять. Почему Гериал не поехал с тобой?

— А он, значит, не человек? — Нерин улыбнулась, но ее попытка хоть сколько-то смягчить Нефру ни к чему не привела.

— Человек, — и идиот. Человек-идиот, идиот-человек. — Ты сказала мне, что будешь все время с ним.

— Я и была. Он встретил меня на территории госпиталя, а затем посадил в машину в сопровождении телохранителей.

— Я думал, что он доведет тебя до двери, — Нефра двинул желваками. На сглаженном, лишенном резко выраженных черт лице друида, это движение было подобно крику. — Если бы я знал, что он бросит тебя одну, то поехал бы вместе с тобой.

— Он не бросал меня одну, — не сдавалась Нерин.

Она будто не знала, что любая попытка спорить была изначально обречена на провал. Но Нерин знала и все равно продолжала перебирать висящие на связке «ключи», ожидая, когда «замок» покладисто щелкнет в ответ.

— К тому же, если бы ты поехал, вы бы опять сцепились, и ты был бы не в настроении.

Будто сейчас он был в настроении.

— Не сцепились бы. Я бы молча сидел. Подождал бы тебя в машине.

— Ну ладно тебе, Нефра, — промурлыкала Нерин и приблизилась к нему. — Гериал полвечера читал нотации о том, как для меня опасно находиться рядом с тобой, и я надеялась, что хотя бы ты не начнешь меня отчитывать.

Она прильнула к Нефре, стала ластиться, словно ничего не произошло.

— Гериал прав, — сдержанно сказал Нефра, стараясь не вдыхать окутавший его человеческий запах.

В кои-то веки этот идиот был прав.

Нерин удивленно распахнула глаза, едва отстранилась, но руку друида, которую она повадилась обнимать при каждом удобном случае, не отпустила.

— Ты собираешься навредить мне?

— Что за бред?

Нефра посмотрел на нее, пытаясь разобраться, прозвучало ли в ее голосе опасение. Иногда он полностью переставал понимать, что к чему. Эта человеческая мимика и интонации. А может, всему виной был мешающий думать запах.

— Тебе опасно находиться рядом со мной, потому что это делает тебя мишенью, целью для всех, кто мечтает от меня избавиться.

— Нефра, ну чего ты хочешь? — заныла Нерин и устало уткнулась лбом в его плечо.

— Я хочу, чтобы ты не вела себя так беспечно. А если ты не понимаешь, что для тебя опасно, а что нет, тогда не мешай мне защищать тебя.

Девушка тихо засмеялась.

Человеческий смех. Женский человеческий смех. Нефра часто путал его с клекотом птиц этого мира. Когда в его родном, Арванторне, налетчики подавали голос, никто не сомневался, кому он принадлежит. Здесь же, когда очередное пернатое создание решало потревожить округу своим пением, Нефре казалось, что рядом смеется женщина. Может, той, кто над ним насмехался, была эта самая птица?

— В этом весь ты, — сквозь смех произнесла Нерин. — Гериалу вечно мерещится, что ты творишь со мной всякие ужасные вещи, а все, о чем ты на самом деле думаешь — это как уберечь меня.

Она подняла голову, и на Нефру уставилась пара пронзительно зеленых глаз. Словно еловый лес на рассвете. Столько времени прошло, а ему все равно становилось не по себе, когда Нерин так смотрела.

— Не все, — нехотя признался он и отвел взгляд.

— Что?

— Я думаю не только об этом.

Судя по появившейся на лице Нерин улыбке, и тому, как девушка вновь прижалась к его руке, она услышала в прозвучавших словах то, что хотела, и сразу ухватилась за возможность утихомирить друида. Но Нефра не был совсем уж дураком, не способным трактовать человеческие намерения.

— Прекрати, — попросил он, когда Нерин приподнялась на носочки и потянулась к его лицу.

— Что? — она изобразила крайнее непонимание.

— Это. Ты опять пытаешься манипулировать. Мне это не нравится.

Нерин посмотрела на него долгим взглядом и, вздохнув, отстранилась.

— Какая муха тебя сегодня укусила?

— Не кусала меня никакая муха.

— Нефра, это просто выражение такое. Я уже поняла, что мне не стоило возвращаться в сопровождении одной охраны. Обещаю, я больше не буду так делать, только перестань уже сердиться.

— Лучше бы ты пообещала не обманывать меня.

— Да не обманывала я! — воскликнула она, будто он незаслуженно оскорбил ее. — Мы просто неправильно друг друга поняли, вот и все.

— Вы, люди, всегда лжете, а затем, когда что-то идет не так, говорите, что просто неправильно поняли друг друга.

— Нефра, ну что за ерунда?

— Ерунда?

В воздухе вспыхнули нити Светоча, сжались в упругий комок, пронеслись через всю комнату и ударили по кнопке включения радиоприемника. Учитывая поздний час, Нефра ждал, что из колонок зазвучит какой-нибудь убаюкивающий мотив, пристыдит его за эту вспышку, и его злость, публично уличенная в несостоятельности, наконец-то уляжется. Но вместо музыки радио исторгло голос ведущей, который Нефра слушал последние несколько часов. Слушал и копил злость.

— … в честь одиннадцатой годовщины Дня Единения, — голос звучал немного устало, но все еще торжественно. — К всеобщему сожалению, празднование в Берилоне так и не смог посетить тот, кому все мы обязаны своей жизнью. Но даже в свое