Я беременна от вас, босс! - Виктория Вишневская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оборачиваюсь, а он на меня смотрит. С ног до головы изучает, словно изъян какой-то ищет. А что, собственно, не так? На мне обычная рубашка, юбка-каранда…
Опускаю взгляд, чтобы удостовериться в этом.
Натыкаюсь на пижамный костюм (на минутку, с длинными штанами!). Нежно-лилового цвета, с рисунками мопса на нём. Что-то явно пошло не так.
Потому что я на миг забыла, что…
Да блин!
Где моя голова?
– Необычно, – резюмирует. – Любишь собак?
– Не важно, – бурчу и отворачиваюсь от него, краснея до кончиков ушей. Я для этого в одеяло закутывалась, а не потому, что холодно было! – Мама подарила. Жалко было выкидывать.
– Хм. А я люблю собак.
Я, признаться, тоже. Хотя у меня их никогда и не было. Жаль, но когда-нибудь эту мечту я осуществлю.
– Подождите пару минут, ладно? Я переоденусь, и… Выйдите, в общем, пожалуйста.
– Езжай так, – хмыкает, хотя я вижу проблеск озорства в его карих глазах. – Мы в машине. Кто увидит?
– Вы, – отвечаю.
– Я уже увидел. Ещё вопросы?
– Что вы делаете здесь в час ночи?
– Гулял.
– Гуляли? – недоумеваю.
– Именно. Могу же я зайти к себе в офис?
– Можете.
– Тогда вопрос закрыт.
Босс уходит, больше не обронив ни слова.
Странно…
Очень странно.
Но я убираю за собой, хватаю свои вещи и бегу следом. Спускаемся вниз в гнетущей тишине. Через несколько минут оказываемся в машине. Я пристёгиваюсь и, пока босс заводит автомобиль, смотрю в зеркало. Вижу на лице… Осыпавшуюся тушь. Ужас…
– У вас есть салфетки?
– Глянь в бардачке.
Киваю, благодарю его, открываю бардачок. Свет хорошо освещает маленькое пространство. Тянусь к салфеткам, и… Во мне играет мой профессионализм. Я тут же цепляюсь взглядом за буквы в каких-то бумагах.
И замираю, когда вижу несколько слов. И подпись шефа.
«Контракт на услуги суррогатного материнства».
– Что это? – вырывается само.
Да, я всегда была тактична, все конфликты сводила на «нет», а в личную жизнь остальных вообще предпочитала не лезть, но это…
Недоумённо читаю строчку за строчкой.
И крышка бардачка тут же закрывается перед моим лицом. Громко так, заставляя меня подпрыгнуть на сиденье.
– Не важно, – отрезает грубо босс. – Забудь, что увидела.
Я выпрямляюсь, откидываюсь на спинку кресла. И продолжаю шокированно смотреть на дорогу. Замолкаю, чувствую эту давящую тишину. Чёрт, Виталина, держи язык за зубами. Прошу тебя. Не лезь. Делай так, как всегда – прояви безразличие.
Да какое тут, к чёрту, безразличие?
– И всё же, – любопытная женская сторона так и рвётся наружу. Я поворачиваюсь к боссу и, боясь посмотреть на него, говорю чётко. – Когда вы только успеваете? Я вроде весь ваш график знаю.
Это всё, что меня сейчас волнует!
– Ну ты даёшь, Виталина, – усмехается Эмир, резко поворачивая руль. Одной рукой. Так красиво, эстетично, что я неосознанно пускаю слюни от этого зрелища. Обожаю мужчин за рулём. Только ради этого постоянно бы сидела на пассажирском сиденье. – Просто не сплю ночами.
– Делаете детей? – само срывается с губ.
И тут же я давлюсь воздухом.
Начинаю кашлять от собственной дерзости и наглости.
В спину летят аккуратные шлепки, приводящие в чувство.
Я выпрямляюсь и горю от стыда, желая провалиться сквозь землю.
Господи, кто меня вообще за язык-то тянет?
– Почти, Виталина, почти, – отчего-то улыбается босс, а мне совсем не до улыбки. У меня в голове всё это не укладывается. Вечно серьёзный, но в то же время раздолбай-босс связался с суррогатным материнством?
Не верится.
Или верить не хочу. Не знаю.
– А разве это делается не через ЭКО?
– Через него, – без заминки отвечает.
– Вы проводите его ночами?
– Вот ты и ответила на свой вопрос. Я подписал контракт. И, пока я работаю, девушка, которая согласилась на это, уже готовится стать мамой. Поэтому…
На секунду он останавливается. Смотрит вперёд и ничего не говорит. Руль сжимает.
– Ты и не заметила. Но советую не акцентировать на этом внимание. Я не хотел бы, чтобы об этом узнали до рождения ребёнка. И в течение первого года после.
– Хорошо… – выдыхаю. Личную жизнь босса уж точно ни с кем обсуждать не буду. – Но можно маленький вопросик? И всё. Я оставлю тему, никогда не вернусь к ней. Закрою рот на замок и выкину ключ в воду.
Замечаю, как сжимаются пальцы на руле. Думаю, Эмир откажет. Пошлёт меня к чёрту. Но нет.
– Один. И очень маленький.
– Зачем вам это?
– Это большой вопрос, – хмурится.
– И вы оставите его без ответа? Не в вашем стиле.
– Ай, Виталина, – опять приподнимает уголки губ. Улыбается не только ими, но и глазами, возле которых появляются едва заметные морщинки. Ничуть не портят его. – Выучила меня уже наизусть.
Именно.
Он не любит неотвеченных вопросов.
– Мне тридцать восемь. Как думаешь, когда я встречу ту самую, с которой решусь завести ребёнка? Вместе жить? Ещё нужен период притирания.
– Хм, – странный вопрос. – Вдруг это случится завтра?
– Веришь в случайности? – отвлекается от дороги и выгибает бровь.
Раньше – нет. Но после того, что со мной произошло буквально недавно…
– Да. Я верю в них. Пока вы смотрите на меня, вы можете сбить какую-нибудь девушку, раз не следите за дорогой. Вы поможете ей, а дальше – подвезёте домой. Она покраснеет, поулыбается, а на следующий день вы вернётесь к её двери с цветами – и пригласите на свидание. Чем не случайность? А вы поторопились. С контрактом.
Усмешка озаряет его лицо, но я не вижу ничего смешного.
Эмир отворачивается, смотрит в зеркало заднего вида и снова на дорогу.
– Вы не восприняли мои слова всерьёз?
– Как видишь, я вернул всё внимание на дорогу, – так вот оно что… – Да и как же я отвезу девушку домой, если в моей машине вы?
– Это может произойти завтра.
– Это не для меня, – улыбка сползает с лица Эмира, и он становится таким, каким обычно пребывает на работе. – Дни идут. Годы. Мне нужен наследник. Я всё же хочу побывать на школьном выпускном своего сына или дочери. Боюсь, что не успею.
– Почему? – подаюсь вперёд и наивно, скорее в шутку, спрашиваю: – Вы решили умереть?
– Не исключено, – хмыкает. – Может, через год меня собьёт машина. Что останется от меня? Бизнес? Уйдёт государству. Я не собираюсь отдавать его какому-то левому человеку. И всё? Кто придёт ко мне на могилу через, например, десять лет?
Слушаю и сама впадаю в это состояние. Хандры. Я ненавижу разговоры про жизнь и смерть. Начинаю реветь. Я иногда пессимистично смотрю на реальность.
