Труболесье - Влад Туманов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Самое главное сейчас — стараться бежать отсюда как можно быстрее.
Но при попытке скрыться с поляны я осознал, что эта задача окажется не такой простой, как представлялось на первый взгляд. Приветливый луг с высокой травой, через которую на удивление было очень легко пробираться, сменился густым лесным массивом, через кроны деревьев которого не проникал дневной свет. А сменившаяся совсем недавно на улице погода, ставшая резко пасмурной, делала моё путешествие через чащу гораздо более пугающим. Стоя на краю лесной полосы, я смотрел вглубь и боялся шагнуть навстречу неизвестности. Никогда прежде я не посещал подобные места из–за своей болезни. Днём мне там делать было нечего, а ночью идти страшно, потому я старался всегда держаться обжитых людьми мест.
Ситуацию ухудшало осознание того, что я забыл свой рюкзак, а вернуться было уже нельзя. Те, кто направлялся к дубу, вероятнее всего, уже добрались до места и нашли мой портфель. Чёрт, а ведь там осталось много полезного…
— Ладно… — прошептал я себе под нос и перепрыгнул с ноги на ногу. — Что может быть страшного в лесу? Самое главное — найти безопасное место до ночи, и всё будет хорошо…
Последние слова я подкрепил уверенным шагом, направившись вглубь чащи. Где–то позади эльфы внимательно изучали находку, а впереди меня ждал старик в избушке на отшибе мира. Но ступая в неизвестность, я даже не представлял, что судьба отнюдь не наигралась и дальше меня ожидает куда более злая шутка в самом нелепом её исполнении…
[1] Энты — существа, внешне сильно напоминающие деревья. Их название происходит от англо–саксонского слова, означающего «великан».
Глава 5. Тёмный лес
Труболесье…
Диковинное название для леса. А если подумать о том, насколько этот самый лес диаметрально противоположен по настроению, нежели его название… В такие моменты начинаешь сомневаться в адекватности нарёкшего эти места столь неблагозвучным именем.
Что приходит на ум, когда слышишь «Труболесье»? Лично мне сразу представляется обширная бамбуковая роща или лес с высокими оранжевыми соснами, похожими на ржавые трубы. Вариаций может быть великое множество, особенно если у человека хорошее воображение. В любом случае прогулка по такому лесу покажется как минимум интересной.
В реальности место, в которое я попал, кардинально отличалось от представлений. Здесь не было бамбуковой рощи и сосен. Всё, что наполняло этот лес, — это темнота, сырость, бесчисленное количество толстых, причудливо изогнутых стволов деревьев. Обилие мха, выбивающегося буквально отовсюду, не позволяло нормально передвигаться. При каждой попытке наступить на более или менее твёрдую поверхность моя стопа увязала в густой растительности. Перемещение по этому лесу уже выглядело серьёзным вызовом для меня, и казалось бы, куда хуже?.. Но это место нашло чем удивить. Спустя два часа моих скитаний в практически кромешной темноте я вдруг начал слышать ужасающие звуки рёва диких животных, разносящиеся по округе гулким воем. Всё это происходило где–то очень далеко, и меня грела надежда, что я выберусь из леса прежде, чем на меня набросятся и сожрут.
Не знаю… к счастью или к сожалению, но эльфы решили не вести за мной погоню. Я не мог точно понять, смущает меня это, тревожит или радует, ведь поводов абсолютной потери интереса к моей персоне я видел лишь пару.
Первой, самой логичной и по совместительству не самой приятной причиной было то, что эльфы в этот лес решили попросту не соваться. Наверное, думали: «Ну зачем нам лезть туда, где нас могут сожрать? Если кто–то решился войти в лес, то он либо там сдохнет, либо сильнее тварей, в нём обитающих, а значит… гнаться нам за ним проку нет». Если всё и в самом деле так, то шансов на выживание у меня мало и лучше бы я остался с эльфами, но… Поделать уже я ничего не могу, возвращаться назад сродни самоубийству. Заблудиться здесь куда проще, чем кажется, и даже повернувшись назад, я не могу быть уверенным, что угол составит ровно сто восемьдесят градусов. Всегда есть минимальные упущения, которые при длительном перемещении могут вырисовываться в серьёзную погрешность. Потому придётся уповать на удачу и идти вперёд, надеясь рано или поздно выбраться из этого дремучего леса.
Вторая причина куда более прозаична и оставляет мне шансы не сойти с ума.
Всегда ведь существует шанс, что я им просто неинтересен, а этот лес лишь тихое и мирное место для прогулки со своим потомством, верно?.. Верно же?..
Периодически переступая через полуметровые корни деревьев, выступающие из земли, я задавался этими вопросами. Моё сердце отчаянно верило именно в эту версию событий, хоть мозг и старался нагнетать обстановку, оперируя фактами. Я же, вспоминая опыт героев из множества фильмов и книг, попавших в похожую ситуацию, начал оставлять едва заметные пометки на деревьях с трудом найденным в густой растительности камушком. Позволить себе делать это ранее я не мог, поскольку не был уверен в том, не пойдут ли за мной эльфы. Сейчас же мне даже больше хотелось, чтобы они нашли меня и вернули обратно, только бы не скитаться по этому ужасному месту…
Последующие два часа я брёл вперёд, старательно держа в голове то направление, по которому меня направил Форхель. Сомнения в том, что существо желало мне не добра, а зла, одолевали с каждым шагом всё сильнее. В какой–то момент костёр моих сомнений зажёгся с неимоверной силой, ведь я наткнулся на пометку, которую оставил ранее. И это могло означать лишь одно…
— Я… хожу… кругами… — прошептал я уставшим голосом и тяжело вздохнул. — И о какой горе он говорил?.. Тут даже небо не видно…
Да и что–то не вяжутся слова Форхеля про помощь в нахождении нужной тропы с тем, что происходит прямо сейчас!
— Я же заблудился, мать твою! — гаркнул я и ударил по стволу дерева.
Раздавшийся где–то вдалеке протяжный вой заставил меня дёрнуться и опуститься на корточки, поближе к земле. Животный страх накатывал волнами, периодически напоминая о своём существовании. Происходило это как раз в те моменты, когда дикий рёв разносился по округе, оповещая всех о том, что хозяева леса вышли на охоту. И пускай для хищников этот ритуал был чем–то вроде бравады, воодушевляющей стаю… меня это пугало до чёртиков, как и то, что я постоянно ощущал на себе чей–то пристальный взгляд. У меня от природы было это некое «шестое чувство», позволяющее
