Охота на ведьму - Алёна Харитонова

Теперь колдунке никак нельзя было мешкать. По большому счёту ей осталось сделать только две вещи — побывать в таверне, где остановился Торой да замести следы. При этом следовало провернуть всё так, чтобы маг, освободившись из королевской темницы (в его побеге Люция почти не сомневалась), не смог её найти. В том, что, обретя свободу, волшебник пойдёт по её следу, колдунья была уверена. Мужчина, обманутый женщиной, просто не сможет спокойно жить, не отомстив — уж такой у них образ мысли. Что ж, пусть попробует. Ведьма недобро усмехнулась и прибавила шагу.

Выйдя за стены поместья, девушка с опаской покосилась на стоящих у ворот стражников. Впрочем, дюжие молодцы в тяжёлых доспехах не обратили на невзрачную пигалицу ровным счётом никакого внимания. Колдунья мышкой юркнула между охранников и поспешила прочь от пафосного особняка, каблучками выбивая из мостовой частую дробь. Лишь кинула прощальный взгляд на роскошный дом. Да, что и говорить, Нониче жил с размахом…

На углу квартала ведьма остановила извозчика:

— В «Перевёрнутую подкову». — Скомандовала девчонка.

Кучер с удивлением посмотрел на молоденькую простолюдинку, желающую в столь поздний час добраться до питейного заведения, но вопросов задавать не стал. Ездок платит, извозчик везёт.

Заскрипев колёсами, экипаж скрылся в сгущающихся сумерках. Люция осторожно отодвинула уголок потрёпанной шторки, что закрывала небольшое окошко, и выглянула на улицу. Спокойный свет фонарей маслянисто сиял на булыжниках мостовой и замершей в безветрии листве каштанов — ни прохожих, ни иных экипажей… Стало быть, Нониче и впрямь не собирался сдавать властям юную колдунью. Что ж, отлично… Надо же, как гладко всё прошло. Ведьма облегчённо выдохнула и устроилась поудобнее, с любопытством поглядывая в окно, благо, было, на что кинуть взгляд.

На Мирар опустился вечер. Один за другим в городе зажигали фонари.

«О, Силы Древнего Леса, — поразилась Люция, наблюдая за очередным неказистым мужичком, прилаживающим лестницу к фонарному столбу, — сколько же здесь фонарщиков! Как грибов после дождя!»

Однако помимо фонарщиков на ночных улицах встречались и куда более колоритные образчики ночной жизни — подвыпившие искатели приключений, нищие в ветхих лохмотьях, куртизанки в платьях, состоящих чуть не из одного декольте, и прочий сброд. По правде сказать, ночная жизнь Мирара не была очень уж оживлённой — патрули королевской гвардии тщательно следили за порядком и без жалости арестовывали нарушителей покоя. Однако выросшей в глухой провинции ведьме казалось, будто город кишмя кишит народом.

Девчонка любовалась на чистые улочки, выложенные булыжником, красивые пряничные домики зажиточных мирарцев, изящные мосты над Каналом, ухоженные скверы в спокойном сиянии фонарей — всё это навевало покой и безмятежность…

А экипаж неспешно вёз очарованную Люцию к заветной цели.

— Тпр-р-ру-у-у-у! — кучер натянул поводья. — Приехали, барышня! Как заказывали — «Перевернутая подкова».

Девушка не без сожаления вздохнула (очень уж приятная выдалась поездка), порылась в сумочке и извлекла на свет серебряную монетку — эх, и обдирают эти извозчики порядочных людей! Никаких денег не напасёшься. И, ладно бы, пару медяшек брали, так нет, подавай им серебро…

Колдунка расплатилась и вышла на мостовую. Экипаж застучал колёсами и, покачиваясь, скрылся с глаз. Ведьма дождалась, пока цоканье лошадиных копыт да поскрипывание сбруи окончательно стихнет, и лишь после этого, укрывшись от яркого фонарного света в тени огромного дуба, с педантичной тщательностью наложила на себя заклятие невидимости. Ну вот, теперь можно и в таверну уверенным шагом, главное — не мешкать…

Ох уж, это заклятие невидимости! Попросту обычный ведьмачий отвод глаз, заклинаньице слабенькое и бестолковое — держится всего несколько минут, — и то при постоянном повторении магических слов. Шепча под нос древнее заклятие, Люция направилась в «Перевёрнутую подкову», с горечью размышляя о своих невысоких способностях и нешироких возможностях.

Конечно, здорово таким, как Торой — опа! — и никаких тебе пассов руками, никаких заклинаний, взял, да и скрылся под толстым-толстым слоем морока, идёшь, куда хочешь, никем не замеченный. Ну что ж, на то оне и маги… Вот ведь природа-насмешница! Наделила способностью к Силе только мужчин, а женщинам — пшик. Даже слово маг, столь ненавистное каждой ведьме, не имеет женского рода. Возмутительно, не правда ли?

Но женщины, они на то и женщины, что всегда отыщут способ извернуться и насолить. Вот и тут нашли — ведьмачество. Как говорится, если Силы природа не дала, то не грех её и позаимствовать… Откуда? Да всё оттуда же — из природы. Заклинания, как особые звуковые колыхания (или, если угодно, сотрясания) воздуха, вследствие которых можно вытянуть из окружающего мира необходимую для волшбы Силу, травки там разные и прочее мракобесие.

Иными словами, то, что маги-мужчины беспечно черпают из кладовых собственного Таланта, женщинам приходится вытягивать с неимоверным трудом из воздуха, хитрого соединения трав, земли и прочих подручных материалов. Обозлишься тут, пожалуй. Несправедливость какая.

Ну и если чародеем рождались, то ведьмой становились по призванию, всё равно, как булочником или зеркальщиком… Именно поэтому маги и не воспринимали волшебные потуги женщин, мол, искусственное волшебство — не волшебство, а фикция — бестолковая, зловредная и ненужная. А уж в Магическом Совете, к ведьмам относились и вовсе с брезгливостью, а к ведьмакам и того хуже… Ведьма-то, она хотя бы женщина, а женщинам, видимо, на роду написано идти вразрез с логикой. Но вот мужчина, по собственной воле занимающийся низшим чародейством — явление не просто вредное, а вообще — порочное. И, пожалуй, доставалось ведьмакам почище, чем их наставницам…

Лишь загадочная Книга Рогона — самого таинственного мага из когда-либо живущих — могла расставить всё по своим местам. Книга эта была несбыточной мечтой многих поколений волшебников, ведьм и чернокнижников, которые искали её, почитай, без малого несколько сотен лет. Были среди чародеев и колдунов даже такие, которые посвящали поискам древнего трактата всю свою жизнь, пускаясь в опасные путешествия, встречаясь со старыми эльфами-маразматиками (якобы знавшими Рогона лично) и даже вызывая из загробного мира самого Рогона. Справедливости ради нужно сказать, что последний появлением никого не удостоил.

В общем, древний фолиант был для чародеев тем же самым, чем для алхимиков философский камень — в него никто не верил, но все надеялись, что он всё-таки есть и, рано или поздно, будет найден…