Укус любви (СИ) - Лина Арвен

бокал, возле которого как раз проходила ученица, у Елены свело ногу, и он ее во второй раз спас от поцелуя с полом. Но теперь он действовал сразу и уже более уверенно. Сейчас его целью было, сыграть в игру «доведи Елену». Краем сознания, он отметил, что книги удержались на ее голове, несмотря ни на что.

Девушка не сразу поняла что происходит. Обжигающая волна наслаждения и трепета растеклась от ее плеча по всему телу быстрее, чем организм понял причину. И это всего лишь прикосновение его губ к ее коже. Он стоял позади нее, придерживая за живот, и, отставив бокал, пустил в ход вторую руку. Его ладонь показалась для Елены теплой, но сейчас ей было не до этого, важнее то, что он провел ею по ее топу на уровне бюста и немного расстегнув его, пробрался под ткань, начав ласкать ее грудь. Он чувствовал, как она словно налилась, напрягшись и приобретя ровную округлую форму. Его рука была теплой, но почему-то по всему телу пробежали мурашки. Она остро реагировала на его ласки, и ему это действительно нравилось. Впервые в жизни Деймону нравилось ласкать кого-то, а не просто получать наслаждение самому.

Глаза девушки широко распахнулись, а рот в немом удивлении остался приоткрытым, и из него то и дело вырывались судорожные вздохи… Из шокового состоянии ее вывел голос разума:

«Я не шлюха, черт возьми!»

Решительным кивком головы вверх, девушка опрокинула все книги на развратника-хозяина и вырвалась из горячих объятий. Деймон стоял с таким видом и смотрел на книгу, которая больнее всего ударила его в лоб и теперь валялась на полу.

«Надо в следующий раз дать туфли с каблуком поменьше… А то мало ли, что она на бал себе на башку наденет… Так хоть до моей головы не достанет…»

Сама же Елена стояла в паре шагов от него и внимательно наблюдала за его действиями. Ее окрыляло, и придавало уверенности одно — здесь нет близких ей друзей, которым он может угрожать из-за ее поведения, как делал предыдущий хозяин. А если будет мучить ее — пожалуйста, привыкла.

— Жди здесь.

Деймон, потерев ушибленный лоб, вышел из комнаты и прикрыл за собой дверь. Его шаги раздались в коридоре, давая понять, что он ушел далеко. Девушка, наконец, выдохнула и на ослабевших ногах села на диван. Что он теперь задумал одному богу было известно. Она сидела на диване, не зная сколько времени прошло. Оно как будто назло тянулось медленнее. За окном подвывал зловещий ветер, словно нагоняя страх и накаляя обстановку, и без того напряженную. Наконец, дверь скрипнула, и вошел Деймон. А следом за ним… скрипач. Он встал возле одной из змеиных статуй и прижал скрипку к ключице.

Этот человек был явно вампиром — бледная мраморная кожа, тонкие изящные губы и высокий рост, все типичное для этой расы. Деймон подошел к девушке и протянул ей руку в пригласительном поклоне. При этом его взгляд вновь отражал дьявольское веселье. Сейчас у девушки было невероятно смешное лицо. Рот широко открыт в удивлении, и она неотрывно смотрела на вампира. Потом, как-то на автомате протянула руку и коснулась пальцами его ладони.

«Такая большая и теплая…»

Деймон сжал ее пальцы и рывком поднял на ноги. Одну ее руку он положил себе на плечо, а вторую продолжал держать. Елена вновь почувствовала прикосновение к своей талии — ладонь на ней лежала уверенно, как-то по-хозяйски и странным образом умиротворяла.

— Сначала будем двигаться медленно, наблюдай за движением моих ног, я буду вести тебя. Потом попробуем под музыку.

Деймон говорил ей это с легкой улыбкой на губах, немного шкодливой, и обнажившийся клык подчеркивал это впечатление.

«Теперь ни книг, ни падений. И я могу спокойно к тебе прикасаться, ты даже не пискнешь. И…сирень… С каких пор я люблю этот запах? Интересно, а если к нему примешается ее божественный запах крови?» — на этом его зрачки расширились, и он наконец очнулся от своих мыслей, стараясь не поддаваться жажде. Ему было неприятно кусать истерзанную шею, пусть сначала заживет.

Первый шаг, второй, третий, разворот и все заново. Ритм удерживается ровно благодаря его счету — раз-два-три, раз-два-три. Его голос завораживал, успокаивал и девушка даже прикрыла глаза. Деймон с удовлетворением заметил, что она ни разу не наступила на его ноги и даже уже не следила за движениями. Что еще ожидать от боевого дампира?

— А теперь под музыку, — прошептал он внезапно ей на ухо, не останавливая вальс, от чего девушка вздрогнула, вернувшись в реальность.

Он прижал ее к себе сильнее, что на балу рассчитывалось бы как неприемлемая пошлость, и, смотря ей в глаза, закружил в теперь полноценном танце. Музыка лилась, дрожала, успокаивалась и вновь переливалась, окутывая все пространство. Это уж точно походило бы на сладкую сказку, если бы ноги девушки не требовали бы свободы от туфлей. Постепенно ее ступни начали словно гореть. Елена не понимала почему, но ей казалось, будто все, что здесь происходило сейчас, начинало нравиться. Опять же внутри себя, где крылось ее настоящее «я», она пыталась поставить стену перед появлением новых таких нежных эмоций… Чтобы потом не разочаровываться.

Из всего, что было за этот день, танец ей показался самым легким и сложным одновременно. Легким — потому, что двигаться в такт ему было восхитительно. Даже, в какой-то момент, она готова была дать слово, что почувствовала себя действительно девушкой, а не шевалье, который готов отдать жизнь за хозяина из-за печати. Это было на мгновение. Но было. А сложно потому, что приходилось смотреть ему в глаза. Отводить в таком положении их было крайне сложно потому, что каждый раз, как она это делала, Деймон резким движением прижимал ее к себе еще сильнее.

Музыка стихла, потерявшись в тишине комнаты, и Деймон, отпустив скрипача, позволил Елене снять туфли и передохнуть. Сразу же принесли поднос с едой и поставили на стол — Деймон боялся, что у нее будут проблемы из-за переедания, а это в его планы не входило, поэтому он сам лично выбрал ей рацион. Как только комната пропиталась вкусным запахом жаркого, послышалось возмущение желудка.

«Ммм…да… И это леди…»

«Черт, ну что я могу поделать… Я эти пять лет ела отвратительную однообразную пищу, если ее вообще пищей-то назвать можно было, а сейчас от одного запаха сводит живот! Челюсти тем более…»

Она схватилась за живот, будто думая, что это поможет, и он замолчит, но желудок выказывал свое недовольство на