Кидала - Сергей Зверев

— Русский парень?

— Ага.

— А женщина?

— Тоже русская.

— Ты любишь ее?

— Пока еще не понял. Остановись у этой тележки, я куплю хот-догов и колы. В этой долбанной Америке нет ни пирожков с рисом, ни беляшей, ни мантов на картонной тарелке.

Прислонившись к горячей машине, они старательно пережевывали сосиски и делали вид, что давно знакомы.

— А ты не хочешь ей позвонить, сообщить, что все в порядке? — проглотив, спросила Сандра. Не найдя чем вытереть руки, она наклонилась в окно двери так, что сразу несколько человек получили возможность полюбоваться ее безупречно идеальными ногами.

Он не хотел. Через две минуты он мог упасть с дыркой в голове, и почему-то считал невозможным сообщать перед этим Маше, что все в порядке. Приняв от девушки пару салфеток, он использовал их и бросил на тротуар.

— Что такое belyashi?

— Это запечатанные со всех сторон сэндвичи с фаршем из кошачьего мяса внутри.

Ладно, ладно, поехали, — смилостивился он через секунду, отрицая своей улыбкой сам факт жестокого обращения с животными этого семейства.

Я бы мог сказать тебе, что со мной опасно, что я привлекаю к себе смерть… Что там еще говорят в ваших фильмах Уилл Смит и Брюс Уиллис? Но вместо этой бредятины я тебе сообщу вот что, милая моя: если ты отдалишься от меня теперь хоть на шаг, ты окажешься там же, где сейчас находится секретарша Малкольма Тереза, работавшая в «Хэммет Старс» до Сондры.

— А… где она находится, Тереза?

— Я так полагаю, что как раз между Бруклинским и Манхэттенским мостом, с гирей на ногах. Мистер Малкольм не очень-то привечает у себя умных секретарш. Поскольку они в какой-то степени являются носителями некоторых секретов, то, по надобности, от них избавляются, не очень-то при этом фантазируя. Дай-ка я угадаю… ты приехала издалека, родственников у тебя в Нью-Йорке, равно как и в остальных сорока девяти штатах, нет. Тебе некому послать открытку с поздравлениями к Рождеству, и тебе их никто не посылает. А?

Сандра почувствовала, как у нее забурлило в желудке. Была ли тому причиной сосиска с капустой на голодный желудок, или это случилось после получения информации от мистера Мартенсона, да только Сандра вдруг вспомнила, что выиграла конкурс на это золотое место в «Хэммет Старс», оказавшись лучше сорока пяти конкуренток. И что среди вопросов, которые ей были заданы на собеседовании, звучали преимущественно: «У кого вы собираетесь жить?», «С кем из родственников вы поддерживаете наиболее теплые отношения?» И на вопросы эти она отвечала легко, потому что у нее нет никого, кто бы заботился о ней… Но ей никто не задал вопроса о том, кто из родственников у нее в живых и где они живут.

— Я расскажу, как провалились остальные претендентки на твое место, девочка, — пообещал Мартынов. — Их всех попросили ответить на вопрос, чем занимались их предки и чем занимаются их родственники сейчас. Они отвечали: «Мой дедушка был пиратом Карибского моря, а бабушка — продавщицей мороженого, моя мама сейчас работает в Стейт-Айленде швеей…», и в этот момент их перебивали и говорили: «Очень, очень жаль, что ваш дедушка был пиратом Карибского моря. Это может негативно сказаться на имидже компании. Вы не приняты».

Мартынов посмотрел на небо. Ни тучки. Проклятая жара давила его, и он чувствовал поднимающееся давление. Ошеломленная Сандра стояла рядом и внимала каждому его жесту и слову.

— А где Сондра, малыш?

— Я не знаю, — проговорила Сандра и вдруг, похолодев, дернула рукой. Ей хотелось схватить Мартынова за ладонь, но она вовремя спохватилась. — Мне рассказывала одна служащая компании, как однажды в офис пришли полицейские и несколько минут разговаривали с Сондрой… А потом прошел слух, что Сондра ходила в участок по повестке, и Малкольм узнал об этом лишь спустя неделю…

— С Лорой болтала? — усмехнулся Мартенсон. — Ей можно верить. Но когда-нибудь Малкольм зашьет рот и ей. Однако мы тут стоим, как тополи на Плющихе, а между тем самое безопасное место для таких опасных для общества людей, как мы, под Бруклинским мостом. Сейчас съедешь с Фултон-стрит на South Street и сама увидишь, где остановиться…

Она прикрыла лицо рукой и покачала головой.

— Что-то я не могу вести машину… И что такое Plyushikha?

Забрав из ее ослабевшей руки ключи с брелоком в виде амулета вуду — быть может, это и был амулет вуду, — Мартынов усадил испуганную девушку в машину и захлопнул дверь. Уже в машине, включая зажигание, объяснил:

— Гарлем знаешь? Вот это и есть Плющиха. Только в Москве.

Глава 6. Все имеют право хранить молчание

Пройдясь по кровавым пятнам на полу кабинета, Чески пожевал сигару и, ни к кому не обращаясь, просипел:

— В жизни не видел столько дерьма на один квадратный ярд площади.

Наклонившись с авторучкой в руке, он зацепил ею оранжево-зелено-синий вязаный берет Бронко и выпрямился с ним, как кран.

— Не иначе, из коллекции старушки Вивьен Иствуд. Эта обезумевшая кутюрье обожает подобные фенечки.

Следовавший за ним по пятам молодой напарник что-то чиркал в блокноте, и оба они ожидали появления охранников, дежуривших в момент бойни в холле этажа. Когда те явились, Чески мгновенно сообразил, с кого нужно начинать ему, а кого отдать напарнику.

— Вот вы, да, вы… Подойдите ко мне. Кеннет Мосли… хорошо… Детектив Хаузер, займитесь вторым мистером, — деликатно взяв за локоток помертвевшего от ужаса Кеннета, Чески вывел его из окутанного смогом кабинета, который не смог проветриться даже при настежь распахнутом окне, и повел по коридору.

Их разговор продолжался всего пять минут. Ровно столько хватило Чески для того, чтобы отнести «Хэммет Старс» к категории компаний, до которых еще не добрались ни руки полиции, ни руки ФБР. Бред допрашиваемого относительно пропажи у него револьвера «кольта» казался ему несостоятельным, но при этом тщедушный тип, пахнущий дешевым дезодорантом, совершенно не напоминал хладнокровного убийцу, выпустившего две пули в одного гангстера, а потом три в другого.

— Мистер Мосли, попробуйте вынуть у меня из кобуры мой «бульдог», — попросил Чески. — Интересно, почувствую я его отсутствие или нет?

Кеннет сам не понимал, как могло случиться такое, что его обнесли, да еще и в присутствии посторонних лиц.

— А эта Сандра, — пробурчал Чески, — быть может, вы видели ее с Мартенсоном раньше?

Вернувшись в кабинет, Чески лениво наблюдал, как криминалисты занимаются телами, осмотрел еще раз помещение, теперь уже более внимательно, изучил в потолке следы от рикошета пуль, хмыкнул и направился к окну. Некоторое время он молча любовался красотами Манхэттена, а потом вдруг перегнулся через подоконник. Удовлетворенно крякнув, дотянулся до скобы, вбитой в стену под подоконником, и не без труда втащил в кабинет большой стальной цилиндр.

— Это что за хрень?

Один из криминалистов, заинтересовавшись техническим новшеством больше, чем трупом Бронко, приблизился к детективу и принял от него болванку.

— Здесь цифровая шкала, — сказал он, покрутив ее вокруг оси, — а это, вероятно, приспособление для изменения ее величин. Сейчас указатель стоит на отметке 145. Предполагаю, что это показатель давления масла в цилиндре. Но только понять не могу, на что он годен.

Чески выплюнул сигару прямо на пол и обернулся к Кеннету:

— Какой, приблизительно, вес мистера Мартенсона?

— Я думаю, — Кеннет покрутил воспаленными глазными яблоками, — не менее трехсот шестидесяти фунтов…

— А секретутки вашего босса?

Произведя в голове кое-какие расчеты после ответа, он хмыкнул и посмотрел на криминалиста ироническим взглядом.

— Вам бы такое давление масла в голове, Карстон. С помощью этой болванки хозяин кабинета вместе с секретаршей спустился вниз. А перед этим, чтобы не прилипнуть к мостовой, выставил сумму их веса на шкале в килограммах.

— Я слышал о таких устройствах, — донесся с пола голос второго криминалиста, оценивающего на теле второго гангстера характер ранений. — Их придумали русские для эвакуации жителей из горящих высотных зданий… Правда, нам на стажировке в Далласе показывали устройство меньшее размером.

Забыв, что сигары нет, Чески пожевал губами, вынул из кармана жестянку с леденцами и стал слушать напарника, у которого уже была своя версия случившегося.

— Было так, — говорил тридцатилетний детектив Сомерсет МакКуин. — Мартенсон находился в сговоре с секретаршей. Они решали какие-то вопросы в кабинете, но в это время в офис пожаловали латиносы. Видимо, у них были какие-то общие дела с Мартенсоном, либо, напротив, никаких дел не было, а была личная вражда. В ходе разборок Мартенсон застрелил двоих латиносов, но, когда увидел приближение подмоги, решил бежать. Для этого он использовал приспособление. Вместе с девушкой он спустился по наружной стене.