Сербский генерал Младич. Судьба защитника Отечества - Лилиана Булатович

«А генерал Младич, как он вам?» — спрашиваю я его потом. Он сразу вытягивается, хотя и так ростом высок: «О, он нам и генерал, и отец, и друг. Он — наша сила, госпожа! Ему ничего не стоит приехать на передовую и повести нас против этих проклятых наёмников, купленных в разных исламских странах, чтобы уничтожить нас на нашей земле… Это вам скажет любой солдат. Он и храбр, и умен, и честен, и наш…»

Мы проезжаем по разоренным местам. Много военных патрулей. В одном из них — девушка. Статная. Спрашиваю юношу: «А как с любовью? Молодость проходит…»

«Эх, разговорился я с вами, но раз вы меня спрашиваете… С этим здесь мука. Все девушки пошли на войну. Мне одна приглянулась, и я всё придумывал, как бы к ней подойти. Расспрашивал о ней. А однажды послали меня с патрулем арестовать одного нашего за то, что он будто бы украл что-то. Не нравится мне это делать, но приказ есть приказ. Подходим мы к его дому — а перед домом та самая девушка! В одной руке пистолет, а другая на дверном замке. Меня как будто что-то резануло по животу. Как она сюда попала? А она кричит нам: «Стойте, где стоите. Знаю, зачем пришли. Моего брата оклеветали, сказали, что он вор…» Мы было двинулись ближе, а она направила дуло прямо на нас — только двиньтесь, мол, всех вас перебью… Ну, а потом было, что было. Договорились, и она вместе с братом пошла в комендатуру, но любовь мою к ней как рукой сняло. Я и так навидался дикости, но она была уж слишком жестокой…»

Вышел наш Милан у Власеницы. Пойдёт к матери переодеться. Неделю был на передовой. Повидается с матерью, а младший брат заменит его…

В Хан-Пиеске нас встретили гостеприимно. Часть военного командования разместилась в некогда красивой довоенной гостинице. Нас встретил генерал Джордже Джукич и пригласил в свою канцелярию. Угостили нас, как полагается, кофе и домашней ракией[18] (принесли в подарок какие-то хозяева). Через пару минут сообщили, что скоро придет генерал Младич.

Атмосфера как бы заколыхалась. Солдаты, да и офицеры, готовились к его приходу. Как только появился, сразу же о чем-то громко заговорил, широко улыбаясь. Прежде всего мы спросили о здоровье, так как слышали, что он ранен. Нате, смотрите сами — в ответ развел руки генерал Младич. Все мы были взволнованы. Признаюсь, восхищённая, я передала ему мою небольшую книжку о корнях и последствиях усташского терроризма «Смерть — их ремесло» (написанную совместно с Божо Спасичем). Попросила фоторепортёра сфотографировать нас вместе. Он это с радостью сделал…

Тут наконец-то лед был растоплен — прежде чем приступили к расспросам, как только журналисты были представлены генералу, он их приветствовал весьма живописно, и даже, можно сказать, романтично: «Вам и вашей Италии я желаю вечного солнца, которым вы будете освещать весь мир…»

Слушаю, кое-что записываю, но больше слежу за реакцией остальных. Джеймс Савойя был завоёван сразу: это я поняла по его взгляду. Журналисты же старались придерживаться заранее принятой позы, навязанной негативной информацией. Но все это рассыпалось под натиском ораторского искусства генерала Младича в толковании их вопросов и манере его ответов.

Когда его спросили о мотивах войны в Боснии и Герцеговине, он сказал: «Я мечтаю о том, чтобы войны больше не было никогда. Чтобы и само слово «война» было запрещено между людьми… Чтобы оружие больше не выпускали даже как игрушку. Но причины войны кроются в том, что историческое прошлое не расставило всё на свои места на Балканах. Не впервые на этой территории воюют друг с другом два христианских народа. Не забывайте, что сербы никогда не были завоевателями. Даже и сейчас…»

Когда Гаспаре ди Скалфани спросил: «Как же так получилось, что в мире сложилось такое плохое мнение о Вас, генерал?», Младич прервал его надменной покровительственной усмешкой: «Да, эту войну начали моя страна и мой народ, да, мы захватчики… Этот вопрос оскорбителен. Но, однако, это делает мне честь, что в странах-подстрекателях войны на Балканах мне создаётся имидж опасного бойца… Туджман и Алия объявили войну моему народу, лучше сказать, начали её без объявления, не признав нас народом. Прозвали нас четниками. Мы же всё ещё не объявили войну тем, кто напал на нас. Находясь в блокаде, под санкциями, мы — народ, который никому не объявлял войну, который защищается. А мировое сообщество защищает агрессоров и вершителей геноцида. Оно открыло бухты смерти на Адриатике для наших детей: в Риеке, в Пуле, Сплите, Дубровнике… Италия с самого начала войны не заявила ни о какой помощи нашему народу. И этому я действительно удивляюсь, потому что и во время Первой и Второй мировых войн итальянцы много помогали.

Хотя во время Второй мировой войны итальянцы были нашими противниками, мне спасли жизнь итальянские солдаты, которые некоторое время размещались в нашем доме в Калиновике, где я родился. Это были солдаты итальянской дивизии «Мурдже», которая была перед тем сильно побита усташами в каньоне Неретвы. Моя мать переболела тифом, и у нее перегорело молоко. Один солдат, сам отец пятерых детей, подкармливал меня и спас мне жизнь. Жаль, что мне не удалось найти его за все эти годы. Все думал — будет ещё время…»

Опираясь на широкий спектр фактов, генерал показал своим гостям историю своего народа, попытавшись передать им и собственное представление о корнях и последствиях этой гражданской и религиозной войны. Больше всех обвиняет США. По многим причинам. Я записываю кое-что:

«Войной на Балканах нарушен мир во всем мире. Соединенные Штаты Америки, этот всемирный полицейский, придумали и путём различных махинаций создали объединенную Германию, чтобы контролировать Европу, чтобы объединившаяся Европа не стала для них гигантским конкурентом. Можно было бы сказать, что близорукая внешняя политика США проглядела опасность применения оружия в Европе, что и не удивительно, поскольку американцы до сих пор главным образом имели опыт войны с племенами в джунглях… Между тем известно, что и Германия, между прочим, заинтересована стать фабрикой оружия в этом регионе… Здесь же и ислам, который хотя и не располагает атомным оружием, но имеет демографическую бомбу и свои упорные цели… А Балканы — это чудо-земля. Даже птицы летят на юг через Балканы…»

Присутствующие иногда вздрагивали от новой информации, необычной манеры речи, полной ассоциаций. А Младич словно гвозди заколачивал, излагая свои убеждения: «Здесь Туджман и Алия сдружились и помогают друг другу проводить германизацию и исламизацию Балкан… Но вот вопрос: как долго будет продолжаться это содружество и кто окажется сильнее…»

Потом генерал указал своим гостям, что хорошо было бы им получше вооружиться знаниями о недавней истории этих краев и упомянул различные книги, в основном документалистику. Вероятно, самой последней книгой, которая попала к нему в руки, была книга о злодеяниях усташей из Хорватии моего коллеги Стевана Зеца. Он упомянул ее пару раз, заметив, что она оказалась для него весьма полезной…