Сказания о земле Московской - Сергей Голицын

3

альше пошли полчища Бату-хана, устилая мертвыми телами свой путь, подступили к городу Коломне. Владел Коломной великий князь владимирский и суздальский Юрий Всеволодович. Не послал он подмоги рязанцам, а в Коломну направил лишь малое войско. И было оно в неравной битве перебито, лишь немногие ратники отступили во Владимир. А Коломна и ее жители погибли в пламени пожаров.

Еще дальше пошли завоеватели, сжигая, сметая на своем пути селения, убивая тех жителей, какие не успели в лесах укрыться.

Следующим городом встала Москва. О ту пору была Москва совсем малым городком. Деревянная крепость-кремль высилась там на холме, над речкой Неглинной, при впадении ее в Москву-реку. Мала была Москва, а славилась своей красотой. Каждый, кто к ней приближался, еще с соседних холмов начинал любоваться ее теремами узорчатыми, храмами островерхими.

Стены московского кремля, воздвигнутые за восемьдесят с лишним лет до нашествия Бату-хана, были ветхи и кое-где обвалились. Засело за ними опять же малое войско — «в мале дружине» — под началом воеводы Филиппа Нянько и третьего сына великого князя Юрия — отрока Владимира. Было ему всего шестнадцать лет.

Целый день кипел бой, сперва перед стенами кремлевскими, потом на узких улицах. Отважно сражались русские воины и мирные жители, но было их намного менее, нежели врагов.

Писал летописец: «…взяша Москву татарове, и воеводу убиша Филипа Нянка… а князя Володимера яша руками (взяли в плен). А люди избиша от старьца и до сущего младенца, а град… огневи предаша…»

Затаилась вся земля Русская, ожидаючи, куда повернут страшные завоеватели: на северо-запад ли — на Тверь и на Новгород, на запад ли — на Смоленск или на восток?

А Бату-хан остановил свои тумены. Собрались его темники-полководцы в ханский шатер на совет думу думать: куда идти дальше?

Помчались малые отряды врагов от Москвы во все стороны на разведку, по пути жгли они селения. И стремились они захватить пленных, под пыткой выведать у несчастных: далеко ли в те и в другие стороны лежат города, и как они зовутся, и много ли там жителей, и много ли там богатств бережется, и крепки ли там стены?

Прознал Бату-хан, что всех славнее, всех многолюднее, всех богаче достославный город Владимир, стольный град обширного и обильного великого княжества Владимиро-Суздальского. Но стены там особливо крепки и неприступны. А правит Владимиром могущественный князь Юрий Всеволодович.

Вновь созвал на совет Бату-хан своих темников. И решили они дать войскам отдых. Наберутся его воины сил, и направит он свои тумены на восток, на город Владимир.

А тем временем на Руси ждали вестей от своих лазутчиков, какие прятались по лесам подмосковным. Ждали, ждали…

Вспыхнула было светлая надежда: не пойдут враги дальше. Припомнили, вот и после злосчастной битвы на Калке пошли было враги вперед, а потом повернули своих коней вспять. Так может и теперь! Больно уж далеко, в самое сердце Руси, они забрались. Постоят, постоят и двинутся обратно…

И тут полетела во все стороны страшная весть: поднялись вражьи полчища и пошли прямиком на восток!

На семь верст[14] шел вокруг города Владимира вал высокий; а перед валом был выкопан глубокий ров, наполненный водой, а поверх вала поднимались рубленые, в два ряда, дубовые, из аршинной толщины бревен стены, а внутри сложенных в клети бревен было землей засыпано. Прорезало те стены пять ворот с островерхими башнями. С запада и с востока высились ворота белокаменные, назывались они Золотые и Серебряные, остальные трое ворот были деревянные.

Услышал великий князь Юрий Всеволодович, что полчища Бату-хана приближаются, что беды не миновать, созвал своих бояр на совет. С небольшим войском покинул Юрий Владимир и отправился в земли ярославские и костромские набирать новые полки, а в городе оставил отборных храбрецов-дружинников под началом старого воеводы Петра Ослядюковича и своих старших сыновей Всеволода и Мстислава, решился оставить и всю свою семью.

Рассуждал он с воеводами: «Выдюжат крепкие владимирские стены любую осаду. А мы приведем новое войско и кинемся на врагов с тыла. Тут из ворот устремятся дружинники верные, да ударят с другой стороны. И достанется победа нам…»

Только на сорок четвертый день после взятия Рязани, 3 февраля 1238 года, подошли к Владимиру передовые тумены врагов. Увидели они многие златоглавые храмы и терема и поняли: ждет их тут добыча — коней не хватит навьючить. Поскакали их всадники вокруг города, начали высматривать: не окажутся ли где стены не столь крепки и валы не столь высоки?

И в тот же день смотрели владимирцы со стен, с надвратных башен, как черным дымом застилались посады и полыхали жилища. И видели они, что всюду, до самых лесов дымились костры и вокруг них сидели воины неприятеля в длинных лохматых одеждах, в остроконечных шапках, что-то жарили и кипятили, точили сабли, пересчитывали стрелы.

И поняли владимирцы: конец им пришел. Но не испугались они, а крепче сжали рукояти мечей да топорища.

От ударов комлями бревен рухнули дубовые стены города Владимира справа от Золотых ворот. Хлынули полки Бату-хана в пролом. Диорама-макет из Владимирского музея.

К Золотым воротам шагом подъехала сотня вражеских всадников. Защитники сверху, с ворот, пустили в них по стреле, и те также пустили по стреле. Тут увидели осажденные, что ведут, в спину толкают пленного княжича Владимира. Был он в рубище, босыми ногами по снегу переступал.

Записал о нем летописец: «Бе бо уныл лицем — изнемогл бедою от нужди».

Хотели его старшие братья — Всеволод и Мстислав — тотчас же отворить ворота, с малыми своими полками на выручку броситься, да удержал их воевода Петро Ослядюкович, показал, какая сила вдалеке стоит.

Враги поняли: не выманить им русов из крепости — и убили Владимира на глазах его братьев и всех осажденных. Но на приступ не пошли.

Часть своих туменов Бату-хан отрядил на Суздаль, что стоял в одном дневном переходе от Владимира, в тридцати пяти верстах. А там никаких русских полков не было. Взяли враги град беззащитный, жителей частью побили, частью в плен захватили и опять к Владимиру воротились, ведя пленных «босы и без покровен (раздетых) в станы свое, издыхающе мразом (морозом)».

Весь день 6 февраля во владимирских посадах воины Бату-хана заставляли пленников разбирать избы, заваливать бревнами рвы, подтаскивать к самым стенам тяжелые пороки.

7 февраля под хлест нагаек несчастные пленники принялись бить комлями пороков по стенам. Тяжко стонали стены. Скоро так застонет вся земля Русская.

Страшное побоище завязалось на улицах города Владимира. Жены, даже дети защищались кто чем мог. Каждую избушку, терем, церковь брали монголо-татары приступом. Миниатюра из Радзивилловой летописи. Лицевой летописный свод XVI века.

Били, били пороками обезумевшие от ужаса пленные и проломили стену вправо от Золотых ворот, вскоре проломили возле ворот Орининых, затем — возле Медных.

По заваленным бревнами рвам, сквозь проломы в стенах хлынули в город пешие воины врагов.

Заполыхала страшная битва на улицах и во дворах, защищались воины и мирные жители — старики, женщины, подростки. Рубились мечами, кололи копьями, крушили топорами и дубинами, сражались за каждую церковь, терем, избу, за каждую малую землянку.

В белокаменном Успенском соборе заперлись старики, дети, епископ Митрофаний и вся великокняжеская семья — княгиня Агафья, ее дочери, снохи и внуки. Враги разложили под стенами собора костры, и все, кто там был внутри, задохнулись от дыма.

Воины Бату-хана взяли Владимир, но и их погибло немало. Они разделились на несколько ратей. Верно, дрожала рука летописца, когда он писал: «…окаяннии ти кровопийцы — овы идоша к Ростову, и ини к Ярославлю, и ини на Волгу, на Городець, и ти плениша все по Волзе (Волге)… а ини идоша на Переяславль и ть взяша и оттоле всю ту страну и грады многы, все то полониша… И несть (нет) места, ни веси, ни сел тацех (таких) редко, идеже не воеваша на Суждальской земли. И взяша городов 14, опричь слобод и погостов[15], во един месяц февраль…»

Мирных жителей убивали, в плен брали.

И опять, наверное, дрожала рука летописца, когда писал он: «А иным (некоторым)… и груди възрезываху и жолчь вынимаху, а с иных кожу одираху, а иным иглы и щепы за нохти бияху (под ногти вонзали)…»

4

абольший военачальник Бату-хана — Бурундай повел рать на северо-восток, туда, где спешно собирал полки великий князь Юрий Всеволодович. Главные силы врагов первые дни шли по льду Клязьмы, малые отряды в стороны расходились. Селения по пути повергали огню.