Некромант вернулся. Том 3 - Александра Белова

кураторша… и когда ее ждать? Сам позвал встретиться сегодня, а время не уточнил. Да и вряд ли бы куратор следовал моим указаниям. Она хоть и вежливей той же Сар… Евы. Никак не привыкну. Но точно что-то скрывает.

Поэтому пришлось ждать. Час, второй, третий. Когда же наконец окно распахнулось, я вскочил с кровати, ожидая гостью. И не ошибся. Моника показалась в той же маске. Уселась на подоконник и скрестив ножки, слегка наклонила голову.

— Рада снова встретиться с вами, Маркус Джиро.

— Ты всегда такая вежливая?

— Отнюдь. Мой господин приказал вести себя с вами обходительно.

— И кто он, этот твой господин?

— Не могу сказать. Запрещено.

Интересно, почему скрывает. Может и вправду проделки Игриса?

— Ладно, Моника, ты сама ознакомлена с моим контрактом?

— Конечно.

— Тогда, может, подкинешь идею, как я должен проникнуть в защищенный лагерь карателей? Уверен, что охраняется он по высшему разряду.

— Да, вы правы. Охраны там хватает. Примерно тридцать шесть карателей обычного класса, и минимум шесть особого. Однако система довольно давно прогнила. Среди карателей мало осталось тех, кого заботит безопасность и собственная служба.

— Намекаешь, что могу войти через главный вход?

— Имея на руках пропуск одного из них — да.

— То есть, помимо главной цели, мне нужно устранить еще одного.

— Вас не принуждают, Маркус. Можете попасть в лагерь любым другим способом. Главное — выполните указанные в письме инструкции.

Да уж, пользы от тебя не много, милочка.

— Слушай, может хотя бы маску снимешь?

— Зачем?

— Сама сказала, что тебе приказано стать моим товарищем. Так я буду больше тебе доверять.

— Если это поможет, — она потянулась к маске и стянула ее, отложив на подоконник. Милое личико, карие глаза, длинные ресницы, аккуратный такой носик с легкой горбинкой. Единственная запоминающаяся черта — шрам у губ, пересекающий их сбоку.

— Вы довольны? Если хотите, я могу раздеться…

— Нет! Лица мне хватит.

— Ваше право. В общем, добавить насчет контракт больше нечего. Прошу вас, не задерживайтесь. Если выполните в ближайшие дни — руководство обязательно оценит это.

— Скажи, а ты, случаем, не знаешь, когда можно будет повторить попытку сдать экзамен на серебряную пластину?

— Я вам уже надоела?

— Нет же, дура. Это и до тебя было в моих планах.

— Если вы уже проваливали тест, то не раньше, чем через десять успешно выполненных заказов со средним или высоким риском.

— Понял. Спасибо.

— Если на этом все, я, пожалуй, пойду. Удачного выполнения.

— Постой.

— Да?

— Ты знакома с Игрисом? — от моего вопроса спокойствие на лице девушки переменилось на страх. Глазки так и забегали. Она точно его знает!

— Впервые…

— Как же мы с тобой поладим, если ты мне врешь, — усмехнулся, не дав даже закончить. — Моника, давай предположу. Ты — одна из его игрушек, так? Такая же, как и… Сара. Я прав?

Вздохнув, кураторша повернулась ко мне, вновь поклонившись. Видимо поняла, что врать бесполезно.

— Да, вы правы. Я — одна из трех учениц господина Игриса. Точнее, уже двух. После смерти двуликой.

— Он тебя подослал?

— Вы правы.

— Зачем?

— Не могу знать.

— Опять врешь.

— Мой господин не раскрывает мне своих задумок. Все, что могу сказать — мне приказали выдвинуть свою кандидатуру на кураторство над вами. Союз одобрил прошения, и вот я здесь.

— А могу я с ним встретиться?

Она оскалилась, но быстро вернулась в прежнее состояние, натягивая до смешного лживую улыбку. Вот она, истинная натура этой бабы. Как Ева и говорила — ученицы Игриса пляшут под его дудку, словно безмозглые марионетки. Моника в ярости от того, что так спокойно, даже нагло, говорю на подобную тему.

— К сожалению, это невозможно. Только если господин Игрис сам решит встретиться с вами.

— Хорошо. Тогда намекни ему об этом. И хватит уже строить из себя пай-девочку. Мерзко смотрится.

— Я вас… поняла, — проглотила она собственную злобу. — До следующей встречи, Маркус.

— Ага.

Когда остался один, откинулся на кровать, довольно усмехнувшись. Нравится мне ее бесить. Неподдельная реакция. Интересно, как Игрис так качественно промывает мозги. И ведь даже не в магии дело. Пытки? Насилие? Представляю эту картину.

Ну ладно, пошутили и хватит. В голове уже созрел план, где можно найти карателя, чтобы забрать у него пропуск. Главное, чтобы прокатило. Если этот прогнивший мужик из союза причастен к появлению Моники, то и контракт может быть подставным. Лучше оставаться начеку и быть готовым к попытке сорвать мое дело.

* * *

Ближе к вечеру я уже сидел в баре в крайнем районе города. Так его называли из-за близости границы. Другое название — восточный район. К слову, буквально в десяти километрах и лагерь карателей располагался. Не удивительно, что часть здешних посетителей — представители этакой власти.

Жертву нашел достаточно быстро. Каратели — словно модники в бедном районе. В «расписных» нарядах, с оружием на поясе, наглые, дерзкие. Один такой как раз сейчас сидит в паре метров от меня. Когда мимо проходила посетительница, он звонко шлепнул ее по заднице, рассмеявшись. Девушка же лишь покраснела и, побоявшись высказаться, пошла дальше. Таким мужикам нечего противопоставить. Чуть позже подскочила и вторая красотка. Она самолично уселась на коленки карателю и начала с ним заигрывать. Повезло, что не потащила в туалет. Зато успела почти полностью опустошить кошелек мужика, выпив за его счет несколько бокалов и свалив под шумок. А молодец, проказница.

Каратель сидел за стойкой и распивал крепкие напитки почти до одиннадцати вечера. А как ноги начали подкашиваться — кинул в бармена пару тысяч и направился к выходу, пошатываясь и икая. Мерзкое зрелище. По лицам прочих посетителей было ясно, что подобное здесь не в новинку. Вряд ли кто-то уважает таких, как он. Скорее, презирают.

Как только каратель вышел на улицу — последовал за ним. Он не торопился. Даже машину не вызвал. Решил, видимо, до лагеря на своих двоих добраться.

Идя по улице, распевал что-то. Какой-то гимн или попсу, так и не понял. Не силен я в музыке. Зато силен в другом.

Как дошли до первого поворота в темный переулок, подошел ближе и, мгновенно вонзив в позвоночник длинную иглу, схватил мужика за руку, словно пьяного домой веду. Тот лишь раскрыл рот, не в силах говорить. Спасибо