Волчья свадьба. Книга 1 - Натали Лавру

class="p1">      Дома вечером мама достала торт, приготовленный ещё вчера. Она не сомневалась во мне. Света вооружилась ложкой и перед тем, как погрузить кусок торта в рот, произнесла тост: «За тебя!».

      Ей бы тоже не мешало поучиться. Она читала книги, любила делать диковинные причёски и практиковалась на всех, кто согласится. Красилась она чрезмерно. Её макияж больше походил на боевой раскрас. Свете хотелось общения с противоположным полом, но всерьёз за ней никто не ухаживал.

Ребят мы знали с детства. Вместе гуляли, ходили на танцы. Однако они и не подумывали о том, чтобы предложить моей сестре встречаться.

      Одно время Света была влюблена в одного паренька из соседнего села, но он ушёл в армию, а после стал военным и уехал по распределению в Новороссийск. Я всерьёз переживала за разбитое сердце сестры и из солидарности игнорировала намёки и ухаживания ребят.

      Сама же я грезила стать хирургом, это было моей единственной целью на ближайшие восемь-десять лет. Мне было неведомо чувство влюблённости. «Может быть, когда-нибудь потом…» – думала я.

      Первый день учёбы приближался. Настало время переезда в общежитие. Мама позаботилась обо мне и купила новый телефон, брюки, юбку, свитер, халат и жакет. Свои сбережения я потратила на оплату первых двух месяцев жилья, благо, проживание в общежитии было совсем недорогим. Остаток денежных средств я отложила на проезд и питание.

      Дело сделано. Переезд, собрание, первая пара. Декан факультета собрал весь курс и принялся запугивать нас, сказал, что студентами в полном смысле слова мы сможем называться, только когда благополучно сдадим первую сессию, что диплом защитит в лучшем случае половина из нас.

      «Лечебное дело» – факультет для тех, кто готов помогать людям двадцать четыре часа семь дней в неделю.

Мне хватило буквально нескольких дней, чтобы окончательно выкинуть из головы события июля, словно кошмарный сон, – настолько меня поглотил учебный процесс.

      Для меня в усталости была своя романтика: так я тренировала силу воли. Домой я ездила каждые вторые выходные. Три часа на автобусе в одну сторону.

Мне было стыдно, что не хватало времени подрабатывать, иногда я даже забывала поесть, – столько было заданий. Однажды на физкультуре я потеряла сознание, медсестра сказала, что это от истощения. Но это случилось в первый и последний раз: больше я не позволяла себе дойти до такого.

      Теперь я могла сказать, что у меня есть всё для счастья. Абсолютно всё. Каждый день я благодарила судьбу, что нахожусь на своём месте и с людьми, которым рада. Без меня не обходилось ни одной вечеринки или гулянки, а чаще всего я сама была инициатором веселья.

      Мы с девочками из группы становились ближе друг к другу с каждым днём, особенно нас объединяло общежитие. Мы всей гурьбой бежали занимать очередь в столовой на большой перемене или после физкультуры (так как голод – главный двигатель студента), делились своими порой забавными, а порой откровенными историями.

      Одна девочка из нашей группы, Карина, однажды рассказала про свой первый секс, мы все с интересом слушали её. «Надо же, – подумала я, – у кого-то это было не так ужасно, как у меня. Кому-то повезло больше». Карина была прекрасным рассказчиком и помимо медицины всерьёз увлекалась журналистикой и работала репортёром в каком-то журнале, уже полностью сама обеспечивала себя и свою учёбу в университете.

      Я же упорно молчала о тех вещах, которые касались отношений с противоположным полом. Как-то раз мне задали щекотливый вопрос личного содержания, а я покраснела в ответ и пролепетала что-то невнятное (в памяти возник ненавистный образ человека, который по-свински обошёлся со мной), после этого всем стало понятно, что опыта в амурных делах у меня нет. И нас, таких неопытных, было около половины, а кое-кто даже гордился своей «чистотой».

      С нами училась ещё одна очень интересная девочка, Юля: красавица, профессиональная спортсменка-легкоатлетка, активистка студсовета. У Юли всегда на всё имелось своё мнение, а ещё она гордилась, что у неё никогда не было парня, она говорила, что ждёт большой любви. Фигура у неё была вызывающе сексапильная: длиннющие ноги, большая грудь, осиная талия, пышные волосы. И свою красоту Юля скрывала под длинными свободными платьями, волосы забирала в хвост, а лицо попросту не красила (потому что у неё был очень строгий папа, который запрещал пользоваться тенями и подводками и ей, и её матери).

      Мы, все такие разные, сумели отлично поладить. Со студентами из параллельных групп мы тоже общались, но уже менее душевно и с каким-то чувством конкуренции. Наша группа была для нас самой лучшей на свете.

      Мальчишки тоже держались вместе. Их в нашей группе было всего четверо. У всех были серьёзные намерения относительно учёбы здесь. На девочек они смотрели исключительно как на коллег.

На препарировании лягушек один из ребят (самый крепкий и накачанный) упал в обморок. Весь зелёный, он был отправлен сидеть в коридор.

      «Что будет с ним, когда у нас будут занятия в морге?» – подшучивали за его спиной мы.

      Время полетело быстро, словно неслось на невидимых крыльях. Позади осталось посвящение в студенты, где половина нашего курса напилась вдрызг. Мне же не требовалось ни капли алкоголя, чтобы расслабиться и предаться веселью, комплексами я не страдала.

На следующий день после праздника одногруппники смотрели на меня уже другими глазами: оказывается, я танцую, как будто занималась этим всю жизнь (так и есть). Мне было очень приятно, хотелось прокричать на весь мир, как я счастлива.

      В комнате нас жило трое: я, Люда и Аня. Практически никогда не случалось такого, что все спали: постоянно то одна, то другая или бродила, или сидела учила. А ещё, из-за чего я сначала чувствовала себя неловко, – это парни, они почти жили у нас.

У обеих моих соседок были ухажёры, иногда утром я обнаруживала, что кто-то съел мой йогурт или сырок. Девочки божились, что они к этому непричастны. Что тут поделаешь… Отношения, тем не менее, у нас сложились тёплые: исчезнувшие продукты внезапно появлялись снова, как будто там и были. В остальном мы старались делиться друг с другом тем, что у нас есть, создали так называемый общак.

Девочки относились ко мне, как к младшей подруге или сестре: покровительственно. Иногда это покровительство забиралось в те области моей жизни, которые я старалась не афишировать и даже прятать:

– Ди, а Ди?

– Что, Лю? – ответила я в той же манере Люде, которая была старшая из нас троих. Она училась уже на четвёртом курсе.

– А давай мы познакомим тебя с красавцем-мужчиной? У нас есть один на примете.

– Нет, спасибо, я не хочу.

– Эх, вся любовь только вот к этому, – указала она на учебники. – Ты понравилась Пашиному другу. Он отличный парень.

– Люда, спасибо, мне правда не хочется.

– Ладно. Нет, так нет…

      В итоге всё же была сделана слабая попытка привести к нам в комнату этого самого друга, Колю, он даже сам подошёл и первый заговорил со мной. Его коммуникативных способностей хватило даже на то, чтобы уговорить меня пойти с ним вместе на танцы. А танцевать он был мастер, обожал, когда девушки любуются им и, разумеется, сам от себя был без ума. Мы весело провели время, Коля стал чаще заходить к нам в гости, однако приближающаяся сессия не дала нашему приятельскому общению окрепнуть и перерасти в дружбу.

      Расстроенный моей холодностью Коля принял было отчаянную попытку поцеловать меня, но от неожиданности я хлопнула его ладонью по щеке и объявила, что наше знакомство на этом закончено. Он смертельно обиделся и больше не появлялся у нас. Мне стало стыдно, что я незаслуженно обидела парня, поэтому набралась смелости и извинилась перед ним, а он стоял передо мной весь такой оскорблённый, смотрел куда-то в сторону от меня, потом ответил следующее:

– Забыли. Поговорим как-нибудь в другой раз, – развернулся и ушёл.

      Я с облегчением вздохнула и вернулась