Решала (СИ) - Barchuk Pavel

Стоило завозиться, моя спасительница, а я отчего-то наверняка знал, это она приперла конченого идиота в дом, резко открыла глаза.

– Привет, – мой голос звучал хрипло. Видимо, от долгого молчания. Гордо слегка свербило. На улице снова было темно, я видел это сквозь незашторенное окно. По состоянию, спал точно не час и не два. Значит, прошли сутки, как минимум.

– Очнулся? Ну слава богу. – Незнакомка сползла с постели и, подойдя к тумбе, которая стояла неподалеку, налила воды из стеклянного кувшина. Затем вернулась обратно, молча протягивая мне стакан.

Я выпил его за секунду, давясь и не замечая, как жидкость переливается через край, стекает по шее на грудь. Кстати, обнаженную. Осторожно приподнял одеяло. Так и есть. Голенький, словно младенец. Неожиданный поворот. Женщина усмехнулась.

– Волнуешься за свою честь? Не переживая, она осталась нетронутой. Я не насилую бездыханных мальчиков.

– Нет. Просто интересно. Налей ещё, – протянул ей стакан и она послушно выполнила просьбу.

– Ну а теперь рассказывай.

Уточнять не пришлось. Рыжая сразу поняла мой вопрос. Радует. Значит, как минимум, не глупая. Хотя, притащить в дом чужого мужика тоже не очень умно.

Оказывается, выйдя из клуба после боя, она пошла к своей машине, которая стояла в той же стороне, где меня методично превращали в отбивную. Застала уже конец мероприятия. Дождалась, пока бравые ребята уедут, потом подумала и решила спасти незнакомое дерьмо, валяющееся в луже. Странная любовь к людям в наше время. С трудом транспортировала мое тело сначала к себе в машину, потом к себе же домой. Позвонила знакомому врачу, который, я так подозреваю, совсем не безвозмездно, притащился с препаратами и советами к выздоровлению. Если верить ее рассказу, прогнозы были такое себе. Но она все равно решила биться за мою грешную душу. Ещё более странная часть рассказа. Особенно, учитывая, что в жизни никогда ее не встречал. Переломов, как оказалось не было. Внутреннего кровотечения тоже. Все повреждения чисто внешние. Не иначе мой ангел-хранитель той ночью не все пропустил и в какой-то момент решил все же вмешаться. Спал я, а точнее пребывал в беспамятстве, на самом деле, трое суток. Все это время спасительница мазала, бинтовала, колола и протирала. Видимо, чисто из природного упрямства, желая доказать матушке-природе, что хрен она даст мне загнуться.

– Круто... – пожалуй, это все, что я мог сказать в ответ на ее рассказ. Никого не просил меня спасать. Сама так решила, ее дело.

– Хочешь что-нибудь?

Я внимательно посмотрел на нее. Веки ещё поднимались с трудом.

– Угу. Отсосешь?

Она усмехнулась. Вот так мы познакомились с Мариной.

Противостояние

Ситуация крайне опасная. По одной лишь причине. Марина всегда отличалась абсолютным отсутствием "стопов". Особенно, когда злая. Особенно, в отношении меня. Нет, скандалить не будет. Не любит устраивать разборки при свидетелях. Быстрее проулыбается весь вечер, но как только Моника повернется спиной, воткнет ей между лопаток вилку. Или нож. Что под руку попадется. Причем, с той же милой улыбкой. Это странная закономерность, но в большинстве своем, я всегда притягивал не обычных женщин, а конченых сук. Не знаю, что уж они во мне находят, но тем не менее, факт. Возможно, в данном случае работает поговорка насчёт противоположностей, только наоборот. К Максу Забелину тянуло подобных ему самому.

– Разве мы договаривались встретиться? – я был весьма вежлив с Мариной. Со стороны смотрелось, будто мы не нарадуемся друг другу. Хотя, судя по внимательному взгляду девочки Берг, она явно чувствовала искры злости, летающие между мной и моим партнёром.

– Малыш, так я сердцем почувствовала, что нам срочно нужно поговорить, потому и кинулась на твои поиски. А ты в столь приятной компании... Кстати, может познакомишь нас уже?

Сучка. Она завелась, теперь никак не выпровожу. Злиться, скорее всего, что пошел наперекор её мнению и уверенности, с семейством Берг нельзя связываться ни под каким предлогом и ни в каком виде. Была у Марины, к сожалению, одна черта характера, за которую мне периодически хотелось убить эту женщину. Огромное, несоизмеримое ни с чем упрямство. Исходя из него, некоторое вещи она пыталась решать за меня. И вот такие выкрутасы злили ужасно. Я не ребенок, не марионетка, я сам знаю, куда мне идти и что делать. Иногда позволял ей почувствовать иллюзию, будто она что-то может изменить в моем поведении. Но чаще, как сейчас, это неизбежно заканчивалось ссорой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Конечно, познакомлю. Моника, это – Марина. Моя тётушка.

Мммм... Да... Взгляд Рыжей стоил того. Если бы она могла убивать глазами, то я уже валялся бы с двадцатью ножевым ранениями. Она всегда ненавидела, когда я напоминал ей про возраст. Особенно про ту разницу, которая существовала в нашей дружбе. Когда возникало желание довести ее до белого каления, специально называл "мамочкой". Ну, а что ты хотела, милая. Решила подрочить меня, вот тебе ответ.

– Оооо... – девочка Берг расслабилась. – А я уж было подумала... Что внесла раздор в ваши...отношения.

– Ой, ну что ты! – Марина рассмеялась и хлопнула Монику по плечу, – Подумала, будто мы с ним... Ужас! Он же совсем дитё! Конечно, я – тётушка. Родная, единственная и горячо любимая. Помню Максика совсем малышом. Бегал без штанов, сверкал своей сладкой попкой. Я ему, главное, малыш, одень трусики, а он ни в какую и все тут. С детства любил похвастаться пиписькой. Ничего с тех пор не изменилось...

Я со всей силы хлопнул ладонью по столу. Так, что тарелки немного подкинуло на месте.

– Моника, извини, пожалуйста, нужно поговорить с тётей. Мы отойдем на пару минут.

Поднялся со стула и, ухватив Рыжую за руку, потянул ее за собой.

– Что за грёбаный цирк? – едва мы оказались на приличном от Принцессы расстоянии, снял, наконец, эту маску улыбчивого идиота, позволив гневу выплеснуться на его причину, – Тебе что было не понятно в моем намерении заняться делом девочки?

– Слышишь, вообще-то, мне показалось, мое намерение не дать тебе совершить очередную ошибку, тоже вполне очевидно. – Марина вырвала запястье из хватки и теперь стояла напротив, сложив руки на груди. Закрылась. Значит, сильно злиться.

– Тебе показалось. Верно говоришь. Впрочем, как обычно. Тебе всегда что-то кажется.

– Забелин, ты придурок.

– Повторяешься.

– Прёшься опять в жир ногами. Тебе категорично противопоказано связываться с этой семейкой. Снова проблем захотел?

– Послушай, а давай, я сам разберусь, что мне можно, а что нельзя.

– Ок. Но учти, я больше не поведусь на все это. Спасать тебя, вытаскивать из очередной депрессии, слушать нытье о том, как все плохо, тоже больше не буду. Хочешь острых ощущений – на здоровье. Не вопрос. Хочешь оказаться в дерьме – твоё решение.

Марина развернулась и направилась к двери. По ее напряжённой спине я понимал, она ждёт, что окликну или задержу. Хрена там. Раз ставит передо мной своим поведением выбор, дружба и партнёрские отношения в противовес моей увлечённости Моникой, выберу то, что для меня на данный момент важнее. А потому я спокойно вернулся к столу.

– Все нормально? – девочка Берг искренне переживала за сложившуюся ситуацию. Мило.

– Да. Отлично. Были кое-какие семейные вопросы. Забей. Итак. Вернёмся к насущному. Я обдумал твое предложение и готов работать в интересующем направлении. Но, у меня условие.

– Какое?

– Рассказываешь мне всю правду. Всю. До мельчайших деталей.

– Конечно. – Моника смотрела на меня открытым, девственно-чистым взглядом. Ну, вот честно, даже не смешно. Она реально думает, поведусь на подобные манипуляции?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Так. Ещё раз. С начала. Ты рассказываешь мне всю, – я сделал акцент на этом слове, – правду. Что за отношения у вас были с дядей? Слышал сегодня мнение, будто вы немного...не ладили. Даже, такую версию, будто ты то ли шантажировала его, то ли уже угрожала.