Железный бастион - Андрей Альтанов

Стартовавшие в разных точках «Хорнеты» с «Рельсами» теперь воссоединились и работали слаженным звеном, расстреливая перекрёстным огнём встреченного на пути «Мамонта» в яркой узорчатой раскраске «Хохлома». Поочерёдно и лишь на секунду высовываясь из укрытий, чтобы произвести прицельный залп, шустрые «Хорнеты» тут же прятались за бетонными и кирпичными конструкциями, которые принимали на себя большую часть удара вражеского «Грома». Залпы осколочного орудия крушили заводские конструкции и поднимали над полигоном целые облака мелкодроблёного камня и вездесущей серой пыли. Не ожидая такой согласованной атаки, «Мамонт» замешкался и поздно сообразил, что нужно было сразу уводить танк с открытого места, избегая перекрёстного огня.

Наконец примитивная тактика борьбы с подобного рода тяжеловесами достаточно быстро принесла свои плоды. И хоть пилот самоходной крепости уже активировал модули «двойная броня», «аптечка» и «закись азота», пятый залп «Рельсы» выбил огромный кусок лобовой плиты усиления брони из супербетона. Следующий прицельный выстрел рельсотрона уже бы гарантированно пробил ослабленное место и порвал бы, как Тузик тряпку, тело танкиста. Но бывалый боец не собирался так просто сдавать позиции и начал разворачивать корпус «Мамонта», убирая с линии огня повреждённую часть. Параллельно обстреливая усиленными залпами позиции врага, он разнёс в пыль практически всё небольшое здание, с разных сторон которого укрывались «Хорнеты». Ещё немного, и двум шустрым, но слабым по броне корпусам пришлось бы драпать, поджав хвосты.

Но в этот момент к бою присоединился четвёртый участник, в сторону которого сейчас так неудачно была повёрнута повреждённая часть «Мамонта». На шум стрельбы подоспел «Викинго-Твинс». Воспользовавшись сложившейся ситуацией, он выскочил из проулка и маломощными, но интенсивными потоками плазмы прожёг в ослабленной броне тяжеловеса огромную дыру. Зафиксировав невосстановимое критическое повреждение, тут же сработал автоматический блок «белого флага», и клубы оранжевого дыма укутали подбитую машину с принудительно заглушённой силовой установкой.

Как дальше развивался бой между оставшимися участниками, Лукас уже не смотрел, и совсем не потому, что ему было неинтересно.

– Замечено использование блока повышения мощности заряда, рекомендую применить контрмеры, – абсолютно бесстрастно пропел холодный женский голос внутрисистемного диспетчера «Шафта».

Эта «умная» пушка была спроектирована учёными, которых многие военные считали реальными извращенцами. Она была наделена множеством как полезных, так и абсолютно неуместных для боевого орудия функций. Из всего идиотского функционала особо «радовали» Лукаса такие умения орудия, как заказ пиццы (не иначе как на атомную пустошь поля боя), оплата коммунальных счетов, намертво вшитая в систему древняя игра «Герои Меча и Магии III», приложение с подробной картой звёздного неба, автоматически переводящее боевую оптику в режим телескопа, и приготовление самого настоящего кофе. Впрочем, последняя функция опытного танкиста действительно радовала и не раз скрашивала короткие паузы в круглосуточных боях Армии обороны Израиля чашечкой бодрящего эспрессо. Лукас не знал, какой идиот-разработчик встроил в танковое орудие эту функцию, но «Шафт» варил кофе отменно, в чём он убеждался каждый проклятый день минувшей войны.

Но сейчас сработал датчик именно полезной боевой функции наукоёмкого орудия. И Дабл едва успел ударить по кнопке активации «двойной брони», как где-то снаружи, в конце цеха, запела протяжную песню «Рельса».

В огромном пустующем проёме цеховых ворот появилась корма корпуса «Диктатора». Высунув из-за стены свой массивный угловатый зад так, что ствол орудия едва показался в пролёте, враг выстрелил и тут же укрылся за стеной цеха. Снаряд рельсотрона прошёл всего в полуметре от корпуса «Хорнета» и раскидал часть наваленных на него балок. От столь огромной силы удара несколько стальных макаронин бодро запрыгали по цеху, отлетая рикошетом от листов корабельной обшивки и бетонных опор. Но Лукаса сейчас волновало не это скачущее железо.

Характер выстрела говорил о том, что гад реально знал, где под завалом находится «Хорнет» Дабла. А это означало, что электронный глаз выпустил в разведку именно пилот «Диктатора». Но кто же всё-таки заготовил столь изощрённую ловушку? Возможно, группа засранцев, вручивших ему накануне «чёрную гайку», а может, действительно это был «катала» Красных Траков… Но так или иначе, а карательная троица уже узнала местоположение своей заветной цели. Нужно было срочно что-то делать. И Лукас сделал.

Ударив по клавише активации модуля «двойной урон», Дабл, даже не тронувшись с места, вдавил гашетку аккумуляции снайперского заряда. С тоненьким, едва различимым свистом «Шафт» вышел на максимально расчётную мощность за три положенные секунды. Огромный заряд плазмы собрался в магнитной ловушке накопителя перед модулем разгона. Всю площадь центрального скрина тут же заняла сложная паутина прицельной сетки боевой оптики. Лукас сместил центральную метку перекрестия чуть дальше края проёма. И когда снаружи за укрытием вновь засвистела Рельса, сигнализируя о том, что враг решил атаковать дважды с одной и той же позиции, опытный танкист лишь криво улыбнулся.

Как только «Диктатор» со светящимся от набираемого заряда стволом высунулся из-за края укрытия и наехал гусеницами на завалившиеся ангарные ворота, Дабл отпустил гашетку. Огромный, разогнанный до «метеоритных» скоростей сгусток плазмы с примесью иридиевой пыли модуля «двойной урон», стабилизирующей и одновременно усиливающей заряд, полным объёмом въехал вражескому танку в ведущее колесо гусеничного хода за какие-то доли секунды до его собственного выстрела. Удар развернул корпус «Диктатора» на десяток-другой градусов, и выпущенный снаряд рельсотрона ушёл куда-то в стену цеха, оставив там аккуратную дырочку соответствующего калибра. Но это был далеко не единственный неприятный сюрприз для офигевшего противника.

Попытавшись убраться с линии огня, танкист вдруг заметил, что его «Диктатор», повернувшись практически на месте, упёрся в край пролёта. Сдав обратно, он лишь ухудшил ситуацию и, так же провернувшись вокруг вертикальной оси, вылетел на открытое пространство внутри цеха. Диагностика не смогла определить критическое повреждение ведущего колеса, потому как на нём не было ни одного датчика, а следовательно, не сработал и автоматический модуль «белого флага».

Об этом недостатке стандартного «Диктатора» Лукас узнал ещё на войне, а потому целился именно так, чтобы полностью сжечь центр самого колеса и выплавить часть его вала, не повредив при этом гусеницы, оснащённые хоть и примитивными, но всё же датчиками повреждений. В этом и заключалась коварная уловка. Номинально танк считался дееспособным, но фактически представлял собой не более чем углеритовый баклажан на постатомной грядке.

Сразу же после выстрела Дабл поднял на дыбы свой танк и, вылетев из-под завала, скрылся в темноте цеха. И пока противник наворачивал круги, пытаясь сообразить, что не так, корпус Хорнета плавно высунулся из-за ближней платформы, а готовый к стрельбе «Шафт» тихонечко засвистел на той частоте, от которой у любого игрока Красных Траков по спине начинали гарцевать муравьеды.

«Диктатор» замер. Его наружные сенсоры зафиксировали работу плазменного накопителя. Осознав всю безысходность ситуации, танкист не стал дожидаться, когда плазма, набрав усиленный заряд, ударит в корпус и, пробив броню, покроет его тело хрустящей поджаристой корочкой. Стиснув зубы в бессильной злобе, он стукнул по жёлтому грибку сигнального модуля. Тут же из-под корпуса танка повалил позорный оранжевый дым капитуляции. По всем игровым законам, враг уже не мог по нему стрелять, по крайней мере не должен был…

Лукас же самодовольно улыбнулся и выпустил заряд так, чтобы тот прошёл мимо, но впритирку с корпусом Диктатора, тем самым сильно подпортив свежесть штанов новенькой «кольчуги» недоброжелателя. Униженный три раза (проиграл, сдался, обделался) и таким изощрённым образом, противник забился в припадке бешенства в своём эргокресле. Но Лукас не стал упиваться победой и кидать какие-то оскорбительные фразы в эфир общего канала связи. Сейчас нужно было шуршать гусеницами отсюда, и чем быстрее, тем лучше. Судя по трансляции боя, в дальнем конце полигона два «Хорнето-Рели» превратили корпус «Викинго-Твинса» в отличный углеритовый дуршлаг и уже выдвинулись на помощь к своему разведчику.

Вылетев из цеха на асфальтированное покрытие, Дабл активировал блок ускорения и устремился по опоясывающей гавань дороге к стапелям завода. Мимо понеслись покосившиеся грузовые балки, старые ржавые посудины, облезлые грузовые контейнеры и вездесущие горы промышленного мусора. Обогнув вспомогательные помещения причала, «Хорнет» оказался на более широкой транспортной магистрали. Здесь с одного борта его защищали многочисленные коробки складов и цехов, стоящие впритык друг к другу, с другой стороны была река. Атака с воды на этом полигоне полностью исключалась. Снаряд можно было получить разве что в лоб или в корму.