КОРМУШКА - Андрей Саргаев

Мостик через Кишму. Рядом рыжий от ржавчины остов "Уазика", въехавшего в киоск и сгоревшего вместе с ним. После моста узкая улица с чуть покосившимися, но вполне добротными домами дореволюционной постройки, вела к парку. Маленькому, как и всё в этом городке. И тишина. Такое ощущение - тварёныши попрятались. Или испугались. Что из области фантастики. Или готовят какую-то грандиозную гадость. Тоже маловероятно - ну не могут они…

Память услужливо подсунуло картинку из вчерашнего боя у озера - два десятка зверьков целеустремлённо и, главное, вполне осмысленно строят плот из веток. Нет, ерунда, случайность! Этого не может быть просто потому, что не может быть!

- Вот бля-а-а! - Андрей резко ударил по тормозам и я чуть было не треснулся башкой в лобовое стекло.

Огромный, в несколько обхватов тополь упал, обламывая под собой ветки, и перегородил дорогу. Сзади тоже послышался треск - второй такой же великан, высотой не меньше девятиэтажки, повалился, отрезая путь к отступлению.

- Вот жопа какая!

- Или две, - поправил я сына.

- Посмотрим! - Андрей зло сплюнул в сторону, прямо в поднятое стекло, и выкрутил руль до упора влево. - Держись!

Машина радостно взревела двигателем, завизжала, выбрасывая колёсами асфальтово-щебёночное крошево из выбоин. И рванула. Сильный удар заставил клацнуть зубами не хуже любого тварёныша… "Тойота" вынесла деревянные ворота в ближайшем заборе и теперь скакала по огороду, собирая кенгурятником бруски сминаемых парников. Пролетели сквозь теплицу (сбитый асбестоцементный столб грохнул на прощание по крыше) и, чуть задев правым бортом угол какого-то сарая, выскочили на параллельную улицу.

- Что это было? - я дрожащими руками нащупал в кармане заветную флагу и сделал три больших глотка. - Будешь?

- Буду.

- Только закусить нечем.

- Плевать. Закуска, она градус крадёт.

Андрей взял ёмкость и надолго приложился к ней, скосив глаза на дорогу и удерживая руль левой рукой. Надо же, и его нахлобучило - обычно только по большим праздникам позволяет себе рюмочку, да и то не всегда. А тут единым духом граммов двести крепчайшей самогонки выдул и не крякнул. Ну, не совсем самогонки - она ближе к ракии, так как делается из сливы и ячменного солода с небольшим добавлением виноградного сока. Уж что-что, а технологии приготовления крепких спиртных напитков человечество не потеряет, даже окончательно впав в дикость. Жалко только, ячменя всё меньше и меньше. Тот, что вырос самосевом на заброшенных колхозных полях, уже заканчивается, а сеять его мы не можем. Расточительно тратить драгоценный бензин при мизерной урожайности, а пахать на себе как-то не хочется.

- Спасибо, - сын резко выдохнул и вытер губы рукавом. И замолчал, сосредоточенно глядя на дорогу.

Я тоже такой, и после выпитого становлюсь неразговорчивым и мрачным, будто на похоронах. Наверное, потому до сих пор и не спился - в одиночестве не могу, а в компании не хочу. Трезвенник, блин…

Часы на панели показывали одиннадцать, когда чёртовы кривые улочки частного сектора закончились и наконец-то вывели к нормальной асфальтовой дороге. И что самое главное - без приключений вывели.

- Ну что, пап, на юг, как перелётные птицы?

- Ага, и на тапочку!

Машина выскочила на шоссе, и мне даже показалось, что она отряхнулась по-собачьи, скидывая с себя налетевший во время скачек по огородам мусор.

- Споём, или ещё по одной?

- Не, я пас. Вот спеть могу. Тебе марш какой или что-нибудь лирическое?

- Гитары нету.

- Обойдусь, - Андрей выключил всё ещё работающий проигрыватель и набрал полную грудь воздуха. - Абыр… абыр… абырвал…

- Абырвалг?

- Не отвлекай. Абыр… Абырвалась любви струна, и ни звинит типерь ана…

Вот же дал бог голосище! Орал с душой, заменяя громкостью отсутствующий аккомпанемент, и старательно копировал дворовый стиль. И где такой гадости нахватался? Потом было про крылатые качели, прекрасное далёко и резинового ёжика с дырочкой в правом боку. На облаках, которые ещё и белокрылые лошадки, поперхнулся смехом и глотнул из фляжки, так и оставшейся в руке.

- А ты представь, пап, как мы будем объяснять детям, кто такие лошадки, - и совсем не в тему добавил. - С-с-суки!

Угу… тот самый смех, что сквозь слёзы. Потому что практически всё живое чуть крупнее мыши, осталось только на картинках. За исключением человека, конечно. Эта живучая скотина сама кого угодно переживёт. Надеюсь, и тварёнышей тоже. Птицы, правда, остались. Мелкие. Ещё шумиловцы хвалились уцелевшим свинарником. Козы у нас и в Грудцино. Вот, пожалуй, и всё.

Гадство… сейчас пока живём на старых запасах, только овощи да рыба свои. Остальное - наследие предков. И что будет твориться через пару лет? Заглядывать в будущее - страшно. Даже думать о нём не хочется. Только вот приходится. Пусть через немогу, через бессонные ночи, но приходится. Надо! Вот только как? Я не гений, не вождь, не семи пядей во лбу - обычный старый прапор, в своё время со скандалом изгнанный из строительного института. И всё что могу - выживать. В любых условиях… но не строить светлое настоящее.

Но ведь не помню же нифига! Даже школьный курс физики. Единственное радует - учителей у нас и без меня в избытке. Как-то так оказалось. Или образовалось само собой. Порой ощущаю себя рабоче-крестьянским разведчиком в штабе интеллигентской армии. Количество умников на один квадратный метр деревни значительно превышает численность просто умных людей. Причем, как только чуть перестали пухнуть с голодухи, так каждый в обязательном порядке выдал проект возрождения цивилизации. Это в первый год. Теперь планы спасения человечества выдвигаются ежеквартально. Каждым!

Тем временем Андрей убавил громкость, но продолжал напевать в полголоса. Я прислушался:

Нет мудрее и прекрасней

Средства от тревог,

Чем ночная песня шин.

Длинной-длинной серой нитью

Стоптанных дорог

Штопаем ранения души.

А дорога летела под колёса сама - пустынная, свежеотремонтированная перед самым Нашествием. И ей абсолютно наплевать на чьи-то там переживания и страхи. Её дело - просто быть. Начинаться, заканчиваться, куда-нибудь приводить. Кто там едет, министр ли, олигарх или запойный тракторист - безразлично. Она - дорога, все остальные - козлы.

Вот и Павлово показалось - вдалеке торчат трубы автобусного завода. И снова пошли домики частного сектора. Их особенно больно видеть заброшенными, с тёмными провалами выбитых окон. Странная особенность стёкол - бьются даже при полном безлюдье. Сами собой? Ну некому же их здесь расколотить. И, тем не менее,… мистика с полтергейстами.

В боковом зеркале что-то промелькнуло и я обернулся, чтобы получше разглядеть это "что-то". Только резиновая лодка в салоне загородила весь обзор, пришлось высовывать голову из окна. Проклятье, лучше бы этого не делал, так оно спокойней - за машиной летела большая стая тварёнышей. В смысле, бежала, но с такой скоростью, что на первый взгляд разницы и нет. Быстрые, целеустремлённые и, скорее всего, очень голодные, они преследовали нас, совсем немного отставая. Метров на сто, не больше.

- Андрюш, на хвосте погоню ведём.

- Сколько?

- Не считал. Или тебе примерно, в сотнях?

Андрей поправил зеркальце и со знанием предмета громко выматерился. Потом, чуть помолчав, спросил, не требуя ответа:

- И где же мы этих блядей подцепили? Десять минут назад никого не было, я смотрел.

И я смотрел, а толку? Остаётся одно - давить на газ и постараться как можно раньше добраться до Оки. Там заедем прямо в воду и хер с ними, пусть скачут по пляжу и щёлкают зубами до морковкина заговенья. Дно рядом с наплавным мостом твёрдое и достаточно мелкое, на десяти метрах от берега только по пояс, если не меньше. Жалко что "Тойоту" придётся бросить. Да ладно, перетерпим и эту потерю. Мелочи…

Но повернуть на дорогу, ведущую к реке, нам не дали - вдруг прямо на перекрёстке обнаружилась стена, сложенная из бетонных блоков и мешков с песком. Она перегораживала улицу от угла одного дома до другого и не имела даже намёка на калитку. Люди? Откуда, к ебеням собачьим, люди? Их не должно здесь быть! Насколько знаю, в крупных городах жизни нет. Имеется в виду - человеческой жизни.

Но в опровержение моих мыслей из амбразуры ударил крупнокалиберный пулемёт. Предупреждающе, с большим упреждением. Но всё равно неприятно, когда двенадцатимиллиметровые пули чертят ограничительную линию на асфальте. М-да… в аналогичной ситуации я поступил бы точно так же. Пусть гости едут с самыми добрыми намерениями, но вот сопровождение несколько… э-э-э… компрометирующее. Так что если и есть здесь ворота, нас всё равно не пустят.

- Разворачивайся!

- А я что делаю? - машину протащило юзом и крепко приложило правой стороной о металлический заборчик. - Вот бля…

- Не переверни, - я потрогал ушибленную о дверку голову. - Сматываемся!