Звезды нового неба - Илья Шумей

Я устроился на табурете, обхватив его ногами. Не то, чтобы сидишь, но, по крайней мере, никуда не улетаешь. Отсюда, конечно, вид был лучше. Здоровенные пальцы Гильгамеша легко касались виртуальных веньеров на панели, управляя работой бура, и при этом он что-то бормотал себе под нос: «Бурум-бурум». Наверное, примерно так похрапывает спящий вулкан.

– Ага, попался! – воскликнул вдруг техник, подавшись вперед и всматриваясь в бегущие по экранам цифры.

– Кто? – не понял я, но тут же прикусил язык, поскольку Гильгамеш повернулся и так недовольно на меня посмотрел, что мне захотелось немедленно провалиться сквозь землю, – то есть… я хотел сказать…

– Да спрашивай ты, не бойся! Я не кусаюсь.

Я закашлялся, давясь смехом, и техник, расслабившись, гулко рассмеялся вместе со мной. То ли он уже давно истосковался по нормальному собеседнику, то ли я чисто случайно сумел сказать нужные слова, но после этого лед между нами был растоплен окончательно.

– Что там видно?

– Углерод пошел.

– Углерод? А в каком виде? Здесь и вправду можно алмазы добывать? – осмелев, спросил я.

– Я так понимаю, и сами астрошизики не очень-то хорошо представляют себе, что именно творится в звездах на большой глубине. Посмотрим – узнаем, – проворчал Гильгамеш и снова взялся за веньеры. Силовые шкафы за моей спиной запели на новой высоте, и цифры на экране возобновили свой бег, отслеживая перемещение портала, – Ха! Если раньше нас называли «Потрошителями планет», то теперь мы, получается, «Потрошители звезд».

– А какие богатства, вообще, здесь добывать можно?

– Тут у нас есть водород, гелий, азот, кислород, кремний, железо и так далее, вплоть до трансурановых. Но главная наша цель – углерод, до которого мы только что докопались.

Мне пришлось изрядно напрячь глаза, чтобы разглядеть в центре обруча темно-красный волосок.

– Хм, странно, – пробормотал я.

– Что не так?

– Я ожидал, что он будет черным.

– Не забывай о температуре, – проворчал Гильгамеш, – разве угли в костре черные?

– Да, я уже сообразил. Но почему струя такая тонкая? Каков диаметр портала?

– Десять микрон, – техник усмехнулся, увидев выражение моего лица, – ты умножь его площадь на нашу орбитальную скорость, а потом еще учти, что плотность вещества там, под нами, – он ткнул пальцем в пол, – сотни кило на кубический сантиметр. У нас сейчас из этой дырочки несколько тонн в секунду вылетает.

– Аргх! – я уставился на экран, пытаясь уложить в голове, каким образом могут проскакивать тонны вещества через отверстие, в которое даже человеческий волос не пролезет.

– Не переживай, – успокоил меня Гильгамеш, – при загрузке лихтера мы открываем окошко пошире.

Он коснулся веньеров, и струя заметно прибавила в толщине и плотности, став похожей на раскаленный докрасна железный лом. Сейчас ее свечение уже не терялось на фоне ярко освещенной рамы портала. На другом мониторе, транслировавшем картинку с камеры, направленной назад, можно было видеть, как бесформенное черное облако густой угольной пыли будто пожирает искорки звезд.

– Вот. Специально для тебя. Сто пятьдесят тонн в секунду.

– То есть лихтер можно загрузить буквально за пару минут? – я лихорадочно пытался представить себе груженые углем железнодорожные вагоны, гурьбой пролетающие перед нами.

– Не-е-е, – протянул Гильгамеш, – не так все просто. Струю надо поймать, затормозить, потом охладить, а на все это нужно время и масса энергии. Так что загрузка производится порциями. Забросил – подождал, забросил – подождал. Думаю, не менее суток получится, – он крутанул веньер и вернул портал в исходное состояние, красное свечение померкло, – хватит баловаться, а то Боров с нас шкуру спустит.

– За что?

– Так ведь все это дерьмо уже через несколько витков осядет на нашей «Берте». На всех иллюминаторах и камерах. Будем чумазые как самые настоящие шахтеры. Боров потом нас же с тобой отправит наружу, тряпочками все оттирать. До блеска. Хочешь?

– Не-а.

– То-то же! – Гильгамеш отвернулся к пульту, продолжая ворчать, – хоть и выбрасываем все назад, против хода, но все равно, что-то да остается мотаться на орбите.

Я решил больше я не теребить его расспросами, и молча наблюдал за происходящим на экранах, пытаясь сообразить, какая цифра что означает. И даже добился в этом занятии определенных успехов, но меня прервала истошно заверещавшая на поясе рация.

– Да? Алло? – бодро крикнул я, зажав кнопку ответа.

– Какое еще «Алло»!? – послышался разгневанный голос Бориса, – ты кто, старушка на телефоне или юнга на боевом посту?

– Э-э-э, четвертый на связи, – отрапортовал я.

– Так-то лучше. Где тебя черти носят?

– Я… это… камеры проверяю. На причальном уровне.

– Ну да, конечно. Вижу я, как ты их проверяешь. Уже битый час ваши с Гильгамешем затылки рассматриваю.

– Кхм, виноват, – я почувствовал, что краснею, – больше не повторится.

– Мне плевать, чем ты там занимаешься, пока связь работает. Но если еще раз мне соврешь – отправлю на пробежку вокруг станции без скафандра. Ты меня понял?

– Так точно!

– Сворачивайте лавочку и тащите свои задницы сюда, да поскорее.

– А что случилось? – обеспокоено спросил я.

– На часы посмотри. Жан обедать зовет.

– Обед – это серьезно, – Гильгамеш выключил установку и, оттолкнувшись от консоли, плавно перекувырнулся в воздухе, – опоздавшие рискуют остаться голодными. Побежали.

Я еще не успел проникнуться общим трепетом перед ритуалом приема пищи, но все равно решил от него не отставать. А то чем черт не шутит? Вдруг твою порцию и впрямь другие съедят, если ты замешкаешься! Так что к лифту мы поспели почти одновременно, только я по дороге пополнил свою коллекцию синяков парой новых экземпляров.

Не стану дразнить вас подробностями, скажу лишь, что обед стоил того, чтобы на него торопиться. В дальнейшем я не буду больше отвлекаться на гастрономические темы, а для того, чтобы вы хотя бы немного представляли себе, как мы питались, приведу простое сравнение. В столовой орбитального отеля меню строится по недельному графику, а кормежка у тех, кто взял первый класс, повторяется через десять дней. Жан же за первый месяц нашей вахты умудрился не повториться ни разу! И мы, кстати, никогда не ели у него из консервных банок и не выдавливали себе в рот сок из пластиковых пакетиков. В какой-то момент я даже начал беспокоиться за свою комплекцию и взял за правило хотя бы через день навещать тренажерный зал. Вот так-то!

Покончив с обедом, все снова разбрелись по своим делам. Я прокатился с Гильгамешем на лифте до причального уровня, а потом отправился дальше, на уровень реактора, чтобы закончить с камерами и сигнализацией. Здесь, среди гула турбин и жужжания высоковольтных трансформаторов, я провозился больше часа. К счастью, имевшаяся на этом конце мачты искусственная сила тяжести надежно удерживала только что съеденный харчо в желудке, а потому я никуда и не торопился. Мысль о том, что я здесь болтаюсь один-одинешенек, подвешенный над огненной геенной на тонкой двухкилометровой ниточке, немного щекотала нервы, но не страшила.

Я бы мог торчать у теплого реактора и дальше, мне даже пришла в голову идея найти укромный уголок, который не виден с камер наблюдения, и слегка вздремнуть, но Борис вызвал меня на мостик.

Гильгамеш закончил, наконец, сканирование внутренностей звезды, и от меня требовалось сочинить соответствующую депешу для Гершина.

Кроме того, надо было еще подать заявку на разработку недр и оформить все сопутствующие документы. Так что прикорнуть у меня не получилось, и я просидел перед монитором почти до самого ужина.

– Имей в виду, юнга, – наставлял меня капитан, – мы подцепили чертовски лакомый кусочек, и в желающих отобрать его у нас недостатка не будет. Малейшей оплошности с нашей стороны может оказаться достаточно, чтобы отозвать нашу лицензию и отдать разработку кому-нибудь другому. Так что будь предельно внимателен!

В общем, возможности расслабиться мне так до самого вечера и не представилось. Направляясь в столовую на ужин, я еле волочил ноги, а перед глазами у меня плясали таблицы и формы, которые я заполнял несколько часов кряду.

Ужин, однако, пришлось немного задержать, поскольку Борис почему – то застрял в рубке. Мы с Гильгамешем молча сидели за столом перед пустыми тарелками и буквально спиной ощущали источаемое Жаном недовольство, нараставшее с каждой минутой. Когда же капитан, наконец, явился, вид у него был озадаченный. Он, не сказав ни слова, прошествовал к своему месту и сел, взяв в руки вилку и нож.

– Que s'est-il passe, Боров? – осведомился Жан, подавая ему салат, – что– то серьезное?

– Похоже, у нас появился первый клиент, – проворчал капитан в ответ и, продолжая пребывать в задумчивости, едва не промахнулся вилкой мимо тарелки.

– Ну, это не настолько страшное ЧП, чтобы опаздывать к столу! – повар облегченно перевел дух.