Чудеса и чашка чая (СИ) - Элина Литера

— тихо. Вздохнула. Уныло повертела в руках тревожник. Как же не хочется…

Мышцы после ночных прыжков неприятно тянуло. Ильда провела рукой по волосам — н-да… Сначала надо привести себя в порядок. А то явится кто-нибудь вроде Питрака, и будет потом годами всем рассказывать, как Ильда сидела замызганная и помятая у поломанного мастодонта.

Совершив утренние процедуры, она утоптала площадочку, чтоб размяться. Встретит спасмагов причесанная, бодрая… хоть и мало в том утешения.

Ильда разогрелась так, что даже ветер ей был нипочем, и, развернувшись в прыжке, наткнулась взглядом на две бородатые рожи в полудюжине шагов. Из-за ветра не услышала, как из леса выехала лошадка с волокушей, а в ней — два селянина. И что неприятно, у одного из них было ружье, дулом развернутое в сторону Ильды.

— Я курьер, — на всякий случай крикнула она, будто кто-то еще мог ездить на гусеничном пневмотраке с гербом королевских служб.

— Да уж вижу, что не Снеговиха.

Ей очень не понравилось, как глазки бородачей ползали вверх вниз по ее штанам и жилету.

Ах ты ж… мстительный старикан! Обиделся Старший, что милость его отвергала. Завывавший в ушах ветер явно его работа. Но и она сама хороша, потеряла бдительность, оставила тревожник в кабине.

— Тут, значить, наша земля, не королевская, за проезд, значить, платить надоть. Чего с тебя, курьер, взять можно?

По закону курьеры могли ездить где угодно, но мужики явно собирались покуражиться. Это не бандиты, это обыкновенные селяне. Убить — не убьют, за убитого курьера королевские маги всю округу перевернут, на поисковики не поскупятся. Но подгадить мужички могут. Как? А кто их знает, на что фантазия толкнет.

Можно, конечно, их заболтать, подпустить поближе, и есть все шансы положить эту парочку отдохнуть. Курьеров хорошо готовят, и против селянина, который только морду бить по пьянке умеет, она выстоит. Против двух… наверное, тоже. Старший не дает испытаний не по силам.

Но можно и по-другому.

Ильда повела вокруг рукой:

— Ничего не замечаете?

Мужики завертели головами и увидели ровный круг — снега на месте купола лежало заметно меньше.

— Это ж… Ледяной Брат был? Да? Да-а-а?

Ильда широко улыбнулась и вытащила монету. Даже на солнце было видно, как бегают искры по ее граням. Убедившись, что две пары глаз понимающе округлились, Ильда размахнулась. Сверкнул золотой, улетая в белое от снега поле. Ругаясь и отталкивая друг друга, увязая в сугробах, падая и тут же поднимаясь, мужики погнались за подарком Старшего Брата.

Присев на подножку, Ильда смотрела, как селяне зарылись в снег. Ветер донес до нее вопли на два голоса; мешанина из рук, ног, кожухов и сапог шевелилась, будто клякса на чистом листе. Наконец, один мужик поднялся, и не глядя на Ильду, бегом вернулся в сани. Заорал, затряс вожжами и погнал лошадь вперед. Второй кучей остался лежать в снегу. Ильда пошла по протоптанной тропе. На буром кожухе вокруг пореза расплывалось темное пятно, остановившиеся глаза смотрели в голубое небо. На всякий случай приложила пальцы к шее — нет, ничего. Вернулась к мастодонту, причесалась и сжала тревожник.

Не успела выйти из кабины, как открылся портал и выпустил двух спасмагов в плотных комбинезонах со множеством карманов, артефактов, с рюкзаками за спинами и магикмётами в руках. Оглядевшись, они опустили оружие.

— Поломалась?

— Поломалась. Привет, Имгар. Тебе стажёра дали?

— Ага. Знакомься — Гар. А у тебя, смотрю, гости были.

Пока спасмаги снимали капот, Ильда пересказала ночные события.

Имгар хмыкнул:

— Не понимаю. Ты не могла этих бородачей подманить и вырубить?

— Имгар, тебе мама в детстве сказки не читала?

— Это ты о старых байках, что ли? За желание на медяк накорми нищего досыта хотя бы мясной похлебкой, не то желание впрок не пойдет; за серебряный — месяц лекарям помогай, выноси горшки за убогими, мой их да подтирай, не то заболеешь вновь… эти?

— Ну да. А за желание на золотой рано или поздно придется выбирать между двумя дорогими тебе людьми. А не выберешь — потеряешь обоих. Пусть лучше он выбирает, — Ильда махнула в сторону уходящих вдаль следов от полозьев.

— Ты в это веришь?

— Знаешь… проверять не хочется.

Имгар хмыкнул, Гар качнул головой, и оба углубились в работу. Вскоре Имгар разогнулся:

— У тебя крисатрутер полетел. — Он опустил на лицо гоглы, которые мигом потемнели. — Отвернись, жарить будем.

Через полчаса все было готово. Спасмаги утрамбовали вещи в кабину и влезли следом. Ильда завела фурытор — загудел ровно, без перебоев, как ни в чем не бывало.

— Куда путь держишь?

— В Листукс. Часов шесть еще.

Маги о чем-то посовещались и постановили:

— Пересаживаться на поезд резону нет. Пока ты до станции доедешь, пока платформу найдем, пока ждать… Поехали после Листукса напрямую, будем по очереди вести, чтоб без остановок.

Ильда улыбнулась. Хоть что-то хорошее — проведет напоследок время в приятной компании.

— С тебя Особый Спасательский в “Белой мраксе” за доставку и развлечение, — добавил Имгар.

— Не получится, — Ильда пожала плечами, не отрывая взгляда от заснеженной дороги.

— Почему это?

– “Белая мракса” только для полных курьеров. Младшим ходу нет. А у меня это третий вызов.

— Это когда ты успела? — голос Имгара звучал донельзя удивленно.

— Один весной, другой летом.

Спасмаги захохотали.

— Ты, Ильда, точно головой подморозилась. Какой ночью ты тут куковала?

— Этой…

— Этой! Что этой ночью было?

— Длинночь была.

— И…? Год только начался!

— Но я же вчера поломалась.

— Вызвала ты нас когда? Сегодня. Так и запишем, а подробности им знать необязательно. Отсчет пошел заново. Так что, Особый Спасательский за тобой.

Сказка VI. Гордость короля

Хрусь. Хрусь.

Хрусь — половина подрамника. Хрусь — крышка от ящика красок. Хрусь — мольберт. Верней, то что от него осталось — ломкие горелые доски, превратившиеся в угли. Только покореженные ножки из пепла торчат. Огнеборцы не выбирали, куда ступать, стараясь затушить пламя, пока стропила не выгорели, и на другие этажи не перекинулось. Дом они спасли. Мастерскую — нет. Осталось пепелище, обрывки холстов, вещи, разбросанные между закопченных стен…

— Господин Чаркол, — огнеборец тронул Редмонда за рукав испачканного пеплом сюртука. — Хозяин пришел, говорит, закрывать окна фанерой будут, чтоб, значит, снег не попал. А то вьюга, вроде как, ночью обещается.

Редмонд кивнул. Он уже собрал то немногое, что уцелело в пожаре: пару карандашей, ластики, куски замши в пенале и коробку с палочками угля, будто вокруг его было недостаточно. Какая насмешка судьбы! Надо признать, у этой дамы интересное чувство юмора. Столько лет