Манро (ЛП) - Коул Кресли

— Дада! Страшно!

Смертные ненавидели тьму так же сильно, как бессмертные наслаждались ею. И сейчас его пара не смела даже моргнуть. Хотя он всё ещё был в ярости из-за того, что она покушалась на его жизнь — осознала ли Керени вообще их супружескую связь? — в Манро проснулось сочувствие.

— Я разведу огонь. — Видимо недавно случилось наводнение, и в пещере были разбросаны ветки и брёвна, а высокий свод пещеры не даст им задохнуться от дыма. Манро отпустил Керени, помогая встать на ноги. — Пока стой, где стоишь. — Когда он отошёл, её сердце гулко забилось, и стаккато било по острому слуху Манро. — Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. Не надо бояться…

Он замолчал при виде неё. Мокрый шёлк оборванного платья облегал каждый изгиб тела, а вызывающая кожаная кобура сжимала стройное бедро.

Манро чувствовал себя чудовищем из-за того, что хотел с ней сделать — задрать платье до талии, отстегнуть кобуру, прижаться носом к нежной коже между мягких бёдер и облизывать сладкую плоть, пока Керени не закричит. Затем он обхватил бы свой налитый ствол, подвёл к расщелине и вонзился бы глубоко во влажную сердцевину, навсегда заявляя права на Керени…

Но не мог, пока она не захотела его так же, как он её, и пока он не сделал её бессмертной. Процесс спаривания Ликанов может убить человека.

Керени прищурилась и опустила руку к кобуре — мышечная память. А затем выругалась, вспомнив, что кинжала нет.

— Фантастика. Чудовище таращится на меня в тёмной пещере. Я чувствую на себе твой извращённый взгляд.

— Мокрый шёлк. Привлекательные изгибы. Я не евнух.

— Пока, — отрезала она. — Давай быстрее.

Мегера. Он начал собирать дрова.

— Я несколько месяцев с нетерпением ждала свадьбу, — проговорила Керени. — Но верный себе ллореанец нападёт именно тогда, когда ты меньше всего ждёшь. Это ваши излюбленные средства и методы.

— Нападение? Повторяю, я пытаюсь спасти твою жизнь. — Он бросил охапку брёвен на землю в центре пещеры. — Ллореанец, которого ты собиралась обезглавить, никогда в жизни не причинил вреда смертному.

И как только слова слетели с языка, Манро понял, что это не совсем правда. Он вздрогнул, вспомнив человеческую плоть под клыками и горячую кровь, тёкшую по горло. Внезапно он снова оказался в камере, а колдуны втолкнули внутрь молодого мужчину в футболке с надписью: «Лучший папа в мире».

Когда человек упал на колени, Ормло приказал Манро:

— Его кусай сильно.

Словно марионетка на верёвочке, Манро схватил человека, задыхаясь от запаха его страха.

— У м-м-меня семья, маленькая дочка. Пожалуйста, сэр, не убивайте меня, — умолял мужчина. — Она всё для меня. Я им нужен. Пожалуйста, мистер, нет!

Безжалостный колдун приказал Манро быть послушным псом.

«Боже, я таким и был».

После столетий свободной воли и несравненной силы такой гордый воин, как Манро, стал игрушкой для заражённых магией ублюдков. Он содрогнулся от отвращения. Больше такого не будет.

— Чего ты так долго? — Керени отжала волосы и то, что осталось от платья.

Манро стряхнул воспоминания о Квондоме и принялся за дрова. Найдя два камня, он принялся высекать искры, и через некоторое время растопка загорелась.

— Наконец-то. — Она едва слышно выдохнула, испытывая облегчение даже от слабого проблеска света. — Я уже собиралась помогать.

— К-хм.

Когда её глаза привыкли к свету, она немного расслабила плечи. Керени восхитительная охотница не из-за отсутствия страхов, а потому, что она справлялась с ними.

Манро раздул пламя и добавил дров, которых хватит на несколько дней. Хотя у Манро нет столько времени. Он повернулся к Керени и спросил:

— Как долго я был без сознания?

Она изогнула рубиновые губы в улыбке.

— Чересчур мало.

Мегера! С этой великолепной улыбкой, точно мегера. Он хотел, чтобы Керени улыбалась так после того, как он жёстко трахнет её и заставит кончить. Шансы на то, что это произойдёт в ближайшее время, не могли быть меньше. Она смертная, замужем, и презирала таких, как он. Его охватило отчаяние.

— Жених не возражал, что ты убиваешь бессмертного? Делаешь грязную работу?

— Мой муж предлагал убить тебя, но такой работой занимаюсь я.

Манро взрослый мальчик — если он выплёскивал горе, стоит быть готовым принять его, — но факт, что Керени замахнулась на него, как удар под дых. И за себя он не переживал. Керени лишила бы себя лучших шансов на выживание.

— Даже если ты простая смертная, должно быть какое-то чувство нашей связи.

— У «простой смертной» нет никаких чувств. — Её раздражение стало осязаемым и покалывало кожу Манро. — Ты заблуждаешься. Пытки, которые ты пережил от чернокнижников, исказили твоё восприятие.

— Ничто не могло повлиять на мой инстинкт. Как я уже говорил, ты — моя пара, и это истина.

— Даже будь у меня хоть какая-то склонность жить с монстром — чего нет, — факт остаётся фактом: мы на войне. Ты мой враг.

— Клан Ликанов не воюет с людьми. Это напоминало бы борьбу льва с муравьём

Она вздёрнула подбородок, а в глазах сверкнула отвага.

— Мы, ничтожные муравьи, можем быть опасны, если объединимся. Такими и будем против новообращённых… твоего вида.

От блеска в её глазах всё внутри Манро сжалось от желания, а зверь желал освободиться. Её храбрость афродизиак, — что нехорошо, поскольку у неё так много храбрости, а он с трудом контролировал себя рядом с ней.

— Новообращённые — не Ликаны, они, как бешеное животное среди своего вида, — сказал он, хотя его зверь лаял, желая взять контроль. Манро вдохнул, чтобы успокоиться, и спросил: — Ты замахнулась бы на любого бессмертного, которого захватила в плен? Всех нас ненавидишь?

— Мы целимся на монстров, которые охотятся на людей.

— Как и я. Я всю жизнь был воином, и сражался с вампирами, чернокнижниками и демонами. — Сначала он получил множество шрамов в роли Стража, защищая Мрачный лес. До кровавых столкновений он и Уилл были грозными солдатами. После близнецов было уже не остановить. По крайней мере, в бою. — Теперь я воюю против альянса Правус — бессмертные, которые уничтожают смертных. Мы с тобой на одной стороне.

— Демоны? — Керени закатила глаза. — Будто они существуют.

Разочарование продолжало нарастать, а вместе с этим зверь бесился сильнее. Хотя Манро с юности сохранял абсолютный контроль над своей первобытной половиной, теперь едва мог заглушить рёв. С его удлиняющихся клыков капала слюна.

Неужели Уилл чувствовал это на протяжении веков?

Впервые в жизни у Манро появилась причина больше беспокоиться о собственной судьбе, чем о судьбе своего близнеца. Керени опытная и умная, и если бы направила остроумие против него, могла бы создать громадные проблемы. Ему нужно, чтобы их интересы совпадали. Стоит ли ему всё ей рассказать и попытаться убедить пойти с ним? Нет. Если он расскажет правду, что пришёл из будущего, она усомниться, став ещё подозрительнее по отношению к нему. Может, ему стоит соблазнить её, заставив усомниться в чувствах к жениху? Манро посмотрел на своё исхудалое, полуприкрытое тело. За время плена он потерял немалую долю мышечной массы. Неужели в делах с представительницами прекрасного пола он всю свою долгую жизнь полагался на внешность? Да. Веками он пользовался одним, никогда не подводящим, методом — выгнуть брови и спросить: «Хочешь потрахаться?»

Обольщение — иная игра, тем более, когда сложно, а обольстить необходимо. Но как только он приведёт Керени в Новый Орлеан, соберётся с мыслями. Пара действовала как бальзам на беды Ликана, и он уже чувствовал себя лучше, просто находясь рядом. После исцеления он использует всё немалое обаяние, чтобы Керени не могла перед ним устоять. Ему лишь нужно время и пространство для действий. Манро оказался в ловушке в прошлом, а над головой тикают часы с обратным отсчётом.

Огонь затрещал, привлекая внимание. Манро взглянул на Керени. Хотя она с тоской смотрела на пламя, не подошла ближе. Он нашёл бревно чуть больше, чтобы она могла на него сесть.