Королевская кровь-4 - Ирина Котова

— Мотив будет другой, — ответила она спокойно. — Но вас это не должно волновать, — и добавила настойчиво: — Помните, Лукас. Безукоризненно. Никаких публичных выходок, даже тени скандала. Иначе, — добавила она непринужденно, — я уничтожу вас.

Он улыбнулся почти с восхищением.

— Теперь я верю, что вы можете, Ангелина.

— Могу, — она сухо улыбнулась в ответ, встала и протянула руку для прощания. — И еще. Не дай Боги вы обидите мою сестру, Кембритч.

— Поверьте, — сказал он мягко и коснулся губами пальцев старшей Рудлог, — Марина может постоять за себя. Ничуть не хуже, чем вы.

Первая Рудлог с сомнением качнула головой.

— Возможно, вы многого про нее не понимаете, Лукас.

— Я учту это, — пообещал он. — До свидания, Ваше Высочество.

— До свидания, лорд Кембритч, — произнесла женщина, сделанная из стали, и холодным взглядом проводила его до дверей кабинета.

Герцог Дармоншир вышел в коридор в немного ошеломленном состоянии. Глянул в окно, ухмыльнулся и вытащил из кармана пачку сигарет.

Да уж, вот это выволочка. Тандаджи и не снилось.

Дракону, унесшему ее, надо будет при случае пожать лапу, как нечаянному спасителю. И выставить лучший коньяк, если ящеры пьют, конечно.

— Ваша светлость, — он оглянулся. За его спиной стояла секретарь первой Рудлог и протягивала тоненькую папку. — Здесь расписание ваших встреч и другая необходимая информация. И текст заявления для прессы. Если вы согласны, то наша пресс-служба распространит его для СМИ.

Люк иронично улыбнулся, с любопытством глядя на каменное выражение лица помощницы своей невесты, взял план действий по сопровождению, быстро прочитал заявление, пролистал папку дальше. Поднял брови.

— Все предусмотрено. Почти, — добавил он с сарказмом, — не увидел наименование цветов, которые любит Ее Высочество.

— На последней странице, — невозмутимо ответила секретарь, — там же список уместных подарков.

— Очень предусмотрительно, — пробормотал он весело. — Очень.

— Я провожу вас к выходу, если позволите, ваша светлость, — твердо сказала помощница.

Люк понизил голос, склонился к ней и вкрадчиво спросил:

— Думаете, я могу заблудиться? Или свернуть куда-нибудь не туда?

И с удовольствием увидел, как ресницы невозмутимой дамы чуть дрогнули. Ну слава Богам. А то после визита в кабинет старшей Рудлог он уж начал сомневаться в своем воздействии на женщин.

Настроение после разговора было на удивление хорошим, и он, с некоторым сожалением покосившись на свою конвоиршу и удаляющийся проход в Семейное крыло дворца, бодро зашагал за аккуратно одетой женщиной. Это и к лучшему. Два месяца публичного лицедейства не такой большой срок в оплату за личную свободу. И, честно говоря, он еще легко отделался.

Марина, суббота

В конюшне тепло и хорошо пахло зерном, прелым сеном, травой и лошадьми, маленькие окошки в стойлах и стеклянная крыша были запотевшие, мутные, а я, разогревшаяся после пробега, снимала со своего Пастуха седло, проверяла, нет ли где потертостей. Осмотрела копыта — жеребец послушно поднимал ноги, похрапывая несколько высокомерно, словно говоря «Ну чего ты беспокоишься, хозяйка?»

Я не могла сказать доброму и величественному коню, что беспокоюсь я не о нем и не из-за него. С утра просто не смогла оставаться в постели — вчерашний салют до сих пор заставлял меня нервничать и улыбаться, поэтому позавтракала быстро, раньше всех, и улетела на стадион. И совершенно забыла о том, что сегодня Вася с Марианом уезжают на Север, и что надо бы попрощаться.

Может, дело было в том, что я не могла, не хотела ждать встречи Ани и Люка. Она обязательно все сделает правильно, это же Ангелина. Но вот будет ли это «правильно» приемлемым для меня?

На телефоне, когда я переоделась и залезла в сумку, оказалось несколько непринятых звонков от Ани. Но я почему-то боялась перезванивать. Лучше уж приеду домой и обо всем сама расспрошу.

День выдался замечательно сухой и солнечный, и снега было совсем немного, и тротуары были вычищенные, и город казался нарядным, радостным. Время быстро шло к обеду, и я, одетая в полумаску, рулила по улочкам старого центра Иоаннесбурга, разглядывая гуляющих по морозу людей и не без удовольствия слушая выпуски новостей.

Девушки — глупые создания.

Зазвонил телефон, и я потянулась к нему, взглянула на экран, улыбнулась.

— Да?

— Мне с ним не тягаться, — загробным голосом сказал Март, — я, оказывается, очень скучный парень. Хотя могу изрисовать стены дворца из баллончика. Надписями «Марина, я тебя люблю».

— И через сто лет к этим стенам будут водить экскурсии, — засмеялась я. — Ты уже слышал, да?

— Девочка моя, — произнес он проникновенно, — весь континент об этом гудит. Не слышали только глухие. И блаженные, типа нашего Макса, — добавил он весело. — Что теперь?

— Понятия не имею, — сказала я честно. — Но очень хочу узнать. Подожди-ка, Март.

Краем уха я слышала бормотание радио, и потянулась, сделала погромче. Еще громче.

«…долгожданная новость из королевского дома Рудлог. Принцесса Ангелина и ее жених, герцог Лукас Дармоншир, подтвердили помолвку и заявили, что намерены чаще встречаться, чтобы лучше узнать друг друга…»

Я молчала, молчал и Мартин, слышавший все через трубку.

— Ну что же, — сказал он после некоторой паузы отвратительно жизнерадостным тоном, — я только хотел спросить, не боишься ли ты, что теперь, когда нет никаких препятствий и все сладко до приторности, тебе станет неинтересно. А сейчас я даже не переживаю. Лучшей вожжи тебе под хвост и представить невозможно.

— Март, — произнесла я сдавленно, — замолчи, а?

В глазах все расплывалось от обиды и злости, и я моргала, пытаясь уследить за дорогой. Рука на руле дрожала, и я замедлила ход — кто-то истошно засигналил мне сзади. Ну за что ты так со мной, Ангелина? За что?

— Тшшш, — сказал Март мне на ухо — как согрел, — Марина, тихо. Ты в машине? Припаркуйся сейчас же. И выйди на тротуар.

Я вывернула руль к обочине, остановилась. Посидела немного.

— Выйди, девочка, — говорил он спокойно, — выходи, ну?

Я щелкнула ручкой двери, оказалась на улице, сделала несколько шагов — и уткнулась лицом в его грудь, повернулась и прижалась щекой к колючему шерстяному свитеру. Люди вокруг неодобрительно озирались на нас, кто-то испуганно ругался. За Мартом медленно таяло Зеркало.

— Раз уж я нарушил из-за тебя все нормы безопасности при открытии проходов, — сказал он смешливо, — придется требовать компенсации. Ну что? — я подняла на него глаза, зажмурилась, прижалась теснее — было холодно. — Во дворец тебя? Или устроить реабилитацию с вином и битьем бутылок?