Жизнь Софи - Винс Смит

Несколько дней спустя мне позвонила Джейн Гудолл. Она хотела, чтобы я на два месяца слетал в Конго, помог перевезти большую группу шимпанзе-сирот в новый заповедник на побережье. Время для поездки, казалось бы, самое неподходящее. Но в глубине души я надеялся, что в мое отсутствие как-то разрешится кошмар с Софи. И я принял предложение. В последний вечер перед отлетом я просидел с Софи дольше, чем обычно. Она лежала у двери рядом со мной, а я ждал, когда она начнет засыпать. Потом я шепнул ей: «Спокойной ночи» — и потихоньку вышел.

ГЛАВА ПЯТАЯ

И снова в Конго

Гразиэлла встречала меня в аэропорту. Я привез ей обещанный шланг, и она была очень довольна. Он был здесь просто необходим. Большинство животных зоопарка были живы и здоровы, включая старого шимпанзе Грегуара. Гразиэлла и другие сотрудники, судя по всему, прекрасно работали.

Но за оградой зоопарка все было уже по-другому. Я расстроился, когда узнал, что политический климат в стране поменялся. В Конго выбрали нового президента. Я приехал как раз в разгар борьбы за власть, Республику Конго охватила гражданская война. По дорогам ездили танки, всюду были расставлены блокпосты. На три дня правительство объявило город «мертвой зоной», и по Браззавилю нельзя было передвигаться на машинах. Но мы в зоопарке работали как прежде.

Охотники продолжали поставлять осиротевших обезьян. Оба приюта зоопарка были переполнены. Охота на крупных обезьян в настоящее время ставит выживание этих животных под угрозу. Есть опасение, что если это не прекратится, то через пятьдесят лет на воле в Африке их вообще не останется. По некоторым подсчетам, в Африке ежегодно потребляется до одного миллиона тонн мяса диких обезьян.

Как-то днем я зашел перекусить в ресторанчик неподалеку от зоопарка. Ко мне подошли двое мужчин. Они сказали, что видели, как я работаю в зоопарке, и предложили купить у них обезьянку. Один из них открыл сумку, и моему взору предстала несчастная маленькая шимпанзе. Это была молодая самка, примерно трех лет, слабая, кожа да кости. На голове у нее был длинный шрам. Когда я спросил, откуда шрам, они мне прямо ответили, что убили ее мать, но малышка так сильно вцепилась в ее мертвое тело, что им пришлось отсекать ее мачете.

Я ответил, что им придется прийти в зоопарк на следующий день, так как я сам не могу принимать такое решение. Они согласились, а я прямиком отправился в Отдел по охране дикой природы и рассказал о том, что случилось. Офис этой организации находился на территории зоопарка. Сотрудники отдела предложили мне встретиться с охотниками на следующий день. Они притворятся моими начальниками и арестуют браконьеров. Я неохотно согласился, хотя и понимал, что впутываюсь в довольно опасную авантюру.

На следующее утро эти мужчины пришли, когда я кормил шимпанзе. Я очень волновался, но все-таки пожал им руки и позвал сотрудников Отдела по охране дикой природы. Те пригласили охотников пройти с ними в офис, где и предъявили свои удостоверения и конфисковали шимпанзе. Дело все кончилось тем, что охотников отпустили, сделав строгое предупреждение.

Гразиэлла назвала молодую шимпанзе Ритой. Малышка была совсем слаба, по ее блуждающему взгляду было ясно, что она получила серьезную травму головы. Мы кормили ее и лечили, но через два дня она умерла.

А тем временем на политическом фронте обстановка становилась все более напряженной. По Би-би-си передали: всем иностранным гражданам следует немедленно покинуть страну. Мы с Гразиэллой позвонили Седрику Дюмонту, врачу американского посольства, чтобы посоветоваться с ним, что нам делать (он будет позже помогать нам с переездом). Было решено начать перевозку шимпанзе на следующий день, не то будет уже поздно. Мы договорились встретиться в зоопарке в шесть утра.

Все пришли вовремя и приступили к работе. Нам предстояло разместить двадцать пять молодых шимпанзе в пяти длинных клетках. Каждую обезьяну приходилось заманивать по отдельности при помощи еды, а потом быстро закрывать за ней дверцу.

Все это заняло у нас почти восемь часов, мы все страшно устали. Рано утром мы отправились в путь, на побережье. Взрослых шимпанзе оставили в зоопарке, так как они были слишком агрессивны, и держать их вместе с детенышами было нельзя. Мы намеревались перевезти их позже.

На следующее утро мы снова встретились в зоопарке. Он опустел, так как большинство сотрудников благоразумно предпочли не выходить на работу. Но Жан и Людовик, смотритель зоопарка, были, как всегда, на месте. Людовик согласился работать в заповеднике. Жан собирался остаться в Браззавиле и ухаживать за тремя взрослыми шимпанзе и остальными животными. Мы погрузили клетки в кузов грузовика, доехали до аэропорта и сели с нашим грузом в самолет. В этой поездке меня сопровождали Гразиэлла, Седрик и его жена Рут, Людовик и Дэвид Бауэрман, журналист, который снимал все на пленку. Седрик, Гразиэлла, Людовик и я держали каждый на руках по крохотному шимпанзе. Людовик признался, что летит на самолете в первый раз. Когда моторы взревели, обезьянки прижались к нам, а Людовик еще крепче — к ним. Потом один за другим все наши малыши уснули.

В Пуэнт-Нуаре нас уже ждал грузовик, мы отправились дальше.

Ехали мы долго, дорога была вся в выбоинах, солнце пекло нещадно. Все мы стояли в кузове рядом с клетками. Не было ни тени, ни облачка, и я скоро совсем изжарился.

Последний час нашего пути проходил по эвкалиптовому лесу. Эти деревья родом из Австралии, и большой участок джунглей был расчищен и готов для посадки эвкалиптов. Эвкалипты растут быстро, они идеальны для лесной промышленности. Помимо охоты одна из самых страшных опасностей для шимпанзе — это уничтожение естественной среды их обитания. В то время как лесов становится все меньше, а культивируемые площади все возрастают, сообщества шимпанзе разбредаются. Некоторые из этих сообществ становятся слишком малочисленными.

Где-то часа через два мы наконец приехали в Мпили — усталые и обгоревшие на солнце. Всех нас замучила жажда. Мпили — это маленькая отдаленная деревушка, окруженная девственным лесом. Местные жители были страшно удивлены, увидев такое количество шимпанзе и незнакомых людей. Вскоре разнеслась весть о нашем приезде, и к нашему лагерю стали сходиться местные люди — кто в поисках работы, а кто и просто из любопытства.

В заповеднике было десять просторных клеток, а в центре — площадка для игр. А вокруг простирались непроходимые джунгли, огражденные электрической проволокой. В ста метрах от заповедника стоял домик управляющего.

Пол, заведовавший заповедником, заказал местное пиво, а его конголезский повар приготовил вкуснейшую еду — тушеную говядину, маниоку и бананы, так что мы засиделись допоздна. Седрик и Рут спали на кровати, а остальные провели ночь на матрасах в гостиной. Яркий свет от генератора привлекал множество насекомых. Они влетали из-под двери в комнату, где я спал. Эта комната была просто раем для ученого-энтомолога. Некоторые из муравьев, которые забирались ко мне в кровать, были в горошек, длиной около пяти сантиметров. Я намазал лицо и руки жидкостью от насекомых и, убедившись, что их в кровати нет, лег спать. Наутро я увидел, что мои ступни и лодыжки искусаны.