Наследница. Корона. Тайны Отбора - Кира Касс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вот уж никогда бы не подумала, что ты считаешь меня такой испорченной. – Я встала, собираясь уйти.
– Идлин, я совсем не то имела в виду.
– Именно то. Вот и отлично. – Я направилась к двери. Ее обвинения меня настолько разозлили, что перехватило дыхание.
– Идлин, дорогая! Мы лишь хотим, чтобы ты стала образцовой королевой, только и всего, – умоляюще произнесла мама.
– И стану. – Одной ногой я уже была в коридоре. – И я определенно не нуждаюсь в том, чтобы какой-то парень с улицы стал меня учить, как это делается.
Я попыталась успокоиться. Мне вдруг показалось, будто весь мир ополчился против меня и теперь наносит удар за ударом. Я продолжала мысленно повторять, что надо потерпеть только три месяца, только три месяца… И тут до моих ушей внезапно донесся чей-то плач.
– Ты уверена? – Голос вроде бы генерала Леджера.
– Я говорила с ней сегодня утром. Она решила его оставить, – всхлипнула мисс Люси.
– А ты сказала, что мы сможем дать ребенку абсолютно все? Что у нас больше денег, чем мы сможем потратить? Что мы будем его любить, невзирая на изъяны? – торопливым шепотом говорил генерал Леджер.
– Ну да. И даже больше того, – вздохнула мисс Люси. – Ведь это такой редкий шанс для ребенка с нарушением умственного развития. Я сказала ей, что мы в состоянии удовлетворить его потребности, что сама королева позаботится о нем. А она ответила, что говорила со своими родственниками, и что те согласились ей помочь, и что ей вообще не хотелось отдавать ребенка. А на усыновление согласилась исключительно из страха остаться одной. Она извинялась, словно это может хоть как-то исправить дело.
Мисс Люси втянула носом воздух, пытаясь остановить рыдания. Я подошла поближе к повороту коридора и прислушалась.
– Люси, прости.
– Мне не за что тебя прощать. Тут нет твоей вины, – ласково сказала она. – Думаю, нам надо смириться и понять, что все кончено. Годы лечения, выкидыши, три несостоявшихся усыновления… Пора отпустить ситуацию.
Повисла длинная пауза. Затем генерал Леджер нарушил молчание:
– Хорошо, если ты считаешь, что так будет лучше для всех.
– Да, считаю, – отрезала мисс Люси и снова разрыдалась. – У меня до сих пор не укладывается в голове, что мне не суждено стать матерью.
И уже через секунду плач ее стал звучать глуше. Генерал Леджер наверняка прижал мисс Люси к своей широкой груди.
Все эти годы я считала, что Леджеры просто не хотят иметь детей. При мне никто ни разу не заводил разговоров об отчаянных попытках мисс Люси стать матерью, а она, казалось, с удовольствием играла с нами, когда мы были детьми, но не более того. В жизни не подумала бы, что их семья стала жертвой столь прискорбных обстоятельств!
Быть может, мама права? Быть может, я не такая заботливая и внимательная, какой себя мнила? Ведь мисс Люси была одной из тех, кого я любила больше всех на свете. Тогда почему я оказалась настолько черствой, что не смогла понять всей глубины ее страданий?
Глава 6
В кабинете стояло тридцать пять огромных корзин с десятками тысяч заявлений, оставленных ради сохранения конфиденциальности в конвертах. Перед камерами я попыталась напустить на себя вид счастливого предвкушения, хотя, по моему ощущению, меня в любую минуту могло вырвать прямо в одну из этих корзин.
Что ж, неплохой способ уменьшить число кандидатов.
Папа положил мне руку на спину:
– Ладно, Иди. Просто подойди по очереди к каждой корзине и вытяни конверт. Я подержу их, чтобы у тебя были свободными руки. Сегодня вечером мы вскроем конверты в прямом эфире студии «Вестей». Все просто как дважды два.
Если все так просто, то почему я совсем пала духом? Хотя, с другой стороны, чему удивляться? Ведь на меня столько всего свалилось после объявления об Отборе.
Я надела свою любимую тиару и расправила переливающееся серое платье. Сегодня мне хотелось быть особенно ослепительной, но, увидев девушку, смотревшую на меня из зеркала, я даже немного опешила.
– Итак, я в прямом смысле слова смогу сама выбирать каждого претендента? – прошептала я в надежде, что на звукозаписи этого не будет.
– Да, такой привилегии у меня не было, – тонко усмехнулся папа. – Дерзай, родная!
– Что ты хочешь сказать?
– Потом объясню. А теперь вперед. – И он махнул рукой в сторону бесконечных кип писем с заявками.
Я глубоко вдохнула. Я сделаю это. И пусть себе бедняги надеются. У них свои планы, у меня – свои. Причем железобетонные. Надеюсь, мне удастся выйти сухой из воды. Всего-навсего несколько месяцев жизни – капля в реке времени, – а затем я снова вернусь к своей основной работе – учиться править страной. В одиночестве.
Тогда почему ты трясешься как овечий хвост?
Заткнись!
Я подошла к первой корзине с заявками, если верить наклейке, из Клермонта. Под вспышки кинокамер вытащила с краю первое попавшееся письмо, и все присутствующие в комнате зааплодировали. Мама обняла Арена за плечи, а тот исподтишка состроил мне рожу. Мисс Марли восторженно вздохнула, но мисс Люси почему-то рядом с ней не было. Остена, само собой, тоже не было, а вот Кейден с интересом следил за происходящим.
Из разных корзин я вынимала письма по-разному. Из второй корзины я взяла верхний конверт. Из третьей выудила заявку из самой глубины, пошарив хорошенько рукой. Зрители пришли в крайнее возбуждение, когда я подошла к корзине с заявками из Каролины, маминой родной провинции, вытащила два конверта и, демонстративно взвесив их в руках, положила один назад.
И вот под шумные аплодисменты и фотовспышки я вручила папе последнюю порцию писем. Затем наградила наводнивших комнату репортеров чем-то вроде восторженной улыбки, и те радостно отправились делать эксклюзивные репортажи. Арен и Кейден удалились с шуточками и прибауточками, а мама, на ходу чмокнув меня в лоб, последовала за ними. Мы с ней снова разговаривали, хотя нам нечего было сказать друг другу.
– Ты была великолепна, – когда мы остались одни, заявил папа с искренним восхищением в голосе. – Я ведь отлично понимаю, какая это нервотрепка,
