Заговор - Сергей Сергеев

Американцы требуют ударить по талибам. Но это взорвет Пакистан изнутри! И все же Первез пошел на сделку. У него не было выбора. Вся военная машина была повернута против исламистов.

В талибских районах на пакистано-афганской границе развернули свои операции американские коммандос из «подразделения 121». Это они нашли Саддама Хусейна в Ираке и теперь охотились за бен Ладеном.

Впрочем, безуспешно. Иногда казалось, что американцы и не хотят найти «террориста номер один». Неудивительно. Он же превратился в отличное пугало для всего мира.

Первез провозгласил священную войну с экстремизмом. Вряд ли это можно назвать сделкой с совестью – он действительно убежден, что фанатики могут погубить страну.

Казалось, равновесие было найдено. В благодарность за решительные действия против террористов американцы предоставили финансовую помощь и позволили закупить самое лучшее оружие. Более того, Вашингтон даже закрыл глаза на создание ядерной бомбы. Его предупреждали, что следует насаждать демократию, но при этом подмигивали – делай что хочешь, только дави террористов.

Американский дьявол был понятен и предсказуем. Но был и его сиамский близнец. Первез понял, что ему не прожить и дня, если не успокоить исламистов. С террористами и «Талибаном» заигрывать уже бесполезно. Теперь они ненавидят его и всех военных, считая их предателями ислама.

Но в стране много и других людей, которые могут переметнуться к экстремистам, если не пойти на уступки. Поэтому он пошел на сделку: исламисты признают его власть, а он разрешит применение шариата для вынесения приговоров.

А что вы хотите? В духовных школах обучается почти два миллиона молодых людей. Там открыто восхваляют джихад. И в любой момент могут объявить «священную войну» правительству. Что тогда делать? Кто его спасет? Американцы? Напрасные надежды.

Казалось, его американские «друзья» понимают, что ему приходится лавировать между молотом и наковальней. А теперь как с цепи сорвались. Его обвиняют, что он потакает экстремистам, а пакистанская разведка кормится взятками и вообще состоит на содержании у «Талибана». Требуют разорвать соглашение с племенами на границе с Афганистаном и перейти к крупным военным операциям.

Он мог бы понять все, даже самые жесткие требования, и вновь попытаться договориться. Но Вашингтону и этого мало. Предъявили ультиматум: он соглашается на возвращение Беназир Бхутто, мятежной и дрожащей от жажды возмездия, или его просто уберут.

Непонятно – зачем им это? Нельзя одновременно бороться с экстремизмом в исламской стране и «внедрять демократию»!

И разве Беназир демократ? Кто придумал эту чушь в Вашингтоне? Да они просто издеваются и лгут ему в глаза! Как будто он только вчера появился на свет!

Беназир – безумно красивая женщина, хитрый политик и абсолютнейший диктатор. Если ей удастся прорваться к власти, она будет мстить – за повешенного отца, за годы изгнания и унижений.

А это гражданская война!

Первез хотел улыбнуться, но только нервно поморщился. Он вспомнил беседу с одним из советников Беназир, которого его военной контрразведке удалось завербовать.

– Каков результат ваших дискуссий с Беназир? – спросил Первез этого ценного агента, которого привезли в бронированном джипе для конспиративной встречи на одной из военных баз.

– Если вы думаете, что существуют какие-либо дискуссии, то глубоко заблуждаетесь. Никаких дискуссий никогда не было и не будет. Беназир выслушивает всех, а потом сама принимает решение. И никто не знает, что она будет делать. Иногда она и сама этого не знает. Интуитивный политик – так, кажется, это называется.

Получалось, что шансов выиграть в покер с дьяволом не было никаких и он обречен. Или все же попробовать? Сдаваться он не привык. Решение нужно было принять сегодня. Иначе не избежать «удара кобры». Это его пугало, хотя он никогда не признался бы, что ему знакомо чувство страха.

Телефон правительственной связи, стоящий на отдельном столике, прервал уютную тишину дома.

Первез аккуратно положил белых болонок на ковер – одну за другой – и взял трубку.

– Господин президент! Экстремисты захватили Красную мечеть.

– Сколько их, как вооружены, требования?

– Точное количество вооруженных лиц нам неизвестно, но в Красной мечети заперлись две тысячи студентов медресе.

– Сколько?

– Более двух тысяч.

Одна из болонок подняла голову и озабоченно посмотрела на любимого хозяина. Он был явно взволнован. Ей хотелось помочь, но подобраться ближе и прижаться к его ногам она постеснялась.

«Так и не успел принять решение. Жаль. Это уже не ультиматум, а открытый вызов, – обреченно подумал Мушарраф. – Союзников нет, я остался один».

– Ничего не предпринимайте, сейчас приеду. – Бросив трубку, он направился в спальню, где на плечиках висел военный костюм «сафари».

Июль 2007 года,

Германия,

Берлин – Ахен

Каждое лето Европа превращалась в жарко натопленную сауну или во влажную турецкую баню. Этот июль не стал исключением. Днем обещали не менее тридцати пяти градусов.

Начальник управления по борьбе с терроризмом Федерального министерства внутренних дел Германии Лутц Вайсзеккер опять не спал всю ночь, забывшись только к утру.

От жары обострилась экзема на руках, которую он с горькой иронией величал «сувениром», подаренным нервной работой и постоянными стрессами.

«Невольно позавидуешь этому парню», – подумал Вайсзеккер, представив, как курьер «Аль-Кайеды» Клод Сейрак приближается к городу Ахен.

Вайсзеккер часто бывал во время отпусков в этом благословенном месте, где лечил экзему и прочие недуги целебной водой из минеральных источников – самых горячих во всей Германии. Вода оказывала чудодейственный эффект. Пропадали даже следы экземы. Не зря эти воды ценились еще древними римлянами. А ран и увечий от постоянных походов и битв у них хватало.

После лечения Вайсзеккер несколько месяцев чувствовал себя как новорожденный с нежной кожей. Но потом болезнь возвращалась, и зуд становился нестерпимым.

На вопросы Вайсзеккера его лечащий врач только разводил руками:

– Нужно бросать свою каторжную работу, Лутц. Советую преподавать в университете или в крайнем случае пойти в корпоративные юристы. А еще лучше поселиться в Ахене. Строгая диета, свежий воздух, прогулки, воды – проживешь до ста лет.

Вайсзеккер охотно воспользовался бы этим советом. Ему нравился Ахен, расположенный поблизости от границы Германии с Бельгией и Нидерландами.

Вот уж действительно перекресток Европы – конечная станция городского автобуса находилась уже за границей – в Нидерландах.

Не случайно именно здесь похоронен Карл Великий, император Священной Римской империи и Королевства франков, первый, кто объединил Европу.

Спокойный буржуазный город с остроконечными шпилями собора и городской ратуши, солидными серыми домами, лечебным воздухом и прекрасными минеральными источниками – что еще нужно полицейскому генералу, чтобы встретить старость?

Но начиналась очередная операция, и мечта об Ахене становилась мутной и тусклой, как запотевшее стекло, а затем и вовсе исчезала, словно ночное видение.

Вайсзеккер прекрасно понимал, что откажется от работы, ставшей для него необходимым допингом и смыслом жизни, только в одном случае – если не останется никаких сил заниматься этим промыслом. Пока силы еще были, несмотря на надоевший зуд кожи обеих рук.

Оперативный центр Федерального министерства внутренних дел гудел, как растревоженный улей. Через огромное окно во всю стену было видно – над Шпреей легкий туман или даже скорее испарина, сквозь которую пробивается беспощадное, несмотря на раннее утро, солнце. Сюда, в самый центр Берлина, стекалась вся самая свежая информация о происшествиях, преступлениях и полицейских операциях.

На экране, расположенном в глубине зала, красная точка резво продвигалась к окраине Ахена.

Вайсзеккер хорошо знал это место – заросшая деревьями и кустарником возвышенность, с которой просматривается весь город. Потом федеральная трасса повернет на север – прямо к Кельну.

«Куда он поедет дальше? В город или сделка будет проходить в другом районе?»

– Объект направляется в объезд Ахена, на север, – доложил дежурный.

– Скорость передвижения?

– Обычная. Едет в потоке.

– «Наружке» приблизиться к объекту. Бригады захвата перебросить на участок Ахен – Кельн.

Красная точка стала сбрасывать скорость, словно раздумывая, что делать дальше. Затем быстро побежала в северном направлении.

«Он едет в Кельн или сейчас свернет на сельскую дорогу? Если свернет, его нужно брать».

Однако красная точка не прислушалась к внутреннему голосу опытного Вайсзеккера и внезапно остановилась, а затем стала медленно сворачивать направо.