В пещерах мурозавра - Наталья Суханова

Мартышки сидели в клетках по двое, по трое, чистили друг другу и детенышам шерстку, а когда им это надоедало, прямо-таки летали по клеткам. Только макака Марианна сидела одна. Увидев Фиму, она сердито закричала, и Нюня объяснила, что Марианна не любит мальчиков и мужчин.

- Она же не знает, что ты хороший! - прибавила Нюня, чтобы Фима не обиделся.

- Все понятно, - сказал Фима. - Ухаживал за ней какой-то плохой человек, она теперь и думает, что все мужчины такие.

Потом смотрели тигров и львов.

- Звери - это что! - сказал Фима. - Возьми, скажем, тигра - стал нападать на селение, бывают такие тигры-людоеды. Значит, что делают? Выделяют охотников и тигра убивают. Так? А если на поля индейцев приходят муравьи, тогда что?

Нюня хотела крикнуть "а я знаю", но не решилась. А Фима торжествующе, словно сам был муравьем, сказал:

- Тогда индейцы просто бросают поля, бросают селения и уходят на новое место. Или вот в поле валяется труп лошади...

- Ой, лошади! - сказала испуганно Нюня, до этого она как-то не очень думала, а тут ей ужасно стало жаль лошадь.

- Труп! - успокоил ее Фима. - Кто, ты думаешь, быстрее всего справится с этим трупом?

- Лев! - крикнула Нюня.

- Куда там твоему льву! Мухи!

Нюня грустно смотрела в землю, потом подобралась вся и крикнула:

- А я знаю! Нужно всех насекомых уничтожить!

- Уничтожить! Ты бы хоть думала, прежде чем говорить, - сказал презрительно-презрительно Фима. - Ну, ответь, может ли человек без насекомых жить?

- Ну, пчелу оставить, - робко предложила Нюня.

- Пчелу! А комара? В одном вот месте комаров уничтожили, и сразу рыба пропала. Рыбные-то детеныши чем кормятся? Ага! А муравьи? В лесу если нет муравьев, считай, лес совсем пропал. А знаешь, что такое лес? Без него и урожая не будет, и дышать людям станет нечем.

- Значит, насекомых терпеть надо? - грустно, но все-таки с готовностью сказала Нюня. - А как же эти муравьи... ну от которых все бегут?

- Господи, какие все-таки малограмотные растут дети! - со взрослой скорбью сказал Фима. - Не терпеть, а знать их нужно.

- Ага! - рассеянно сказала Нюня. Ей уже надоела Фимина лекция, и она увидела что-то очень интересное. - Смотри, Фима, что это такое?

За оградой возле будки, похожей на собачью, сидело, привалясь к стенке, такое необычное животное, словно его и на свете-то быть не могло. Его мохнатое тело было похож и на медведя, и на человека. Оно сидело, точь-в-точь как какой-нибудь уставший от жары старик, однако вместо головы у животного была какая-то трубочка. Трубочка, да и все - ни мозгов, ничего такого, кажется, там и не могло помещаться. А между тем животное так же явно чувствовало жару летнего дня, как Нюня или Фима, оно явно было таким же настоящим и живым, как они. Нюне это показалось унизительным. И она сказала:

- Но человек умнее, правда?

- Это ты к чему?

- Человека нельзя уничтожать, правда?

- А кого можно? - подозрительно спросил Фима.

Что насекомых нельзя, это Нюня уже знала.

- Ну, разных неумных животных, - сказала неопределенно она.

- Вот ты и есть неумная, - с грустной убежденностью ответил Фима. "Неумных"! Считать себя лучше всех и остальных всех давить и уничтожать - это, что ли, ты называешь умом? Это фашизм, а не ум! Ты лучше всех, да? Ну, а вот скажи, можешь ты звезды видеть днем, как маленький мурашик!

Нюня подумала и сказала:

- Могу.

Ей и в самом деле показалось почему-то, что может.

- Можешь! Как же! Сказала тоже! А можешь ты слышать, как рыбы разговаривают?

- Ну, вот если опуститься под воду... - начала деловито Нюня, но Фима ее перебил:

- Ты даже мышь не услышишь, не то что рыбу или дельфина! А ты можешь слышать ямкой под коленкой?

Нюня подумала и почесала под коленкой - ей показалось, что она может слышать этой ямкой, только она у нее не привыкла и чешется.

А Фима продолжал, как из пулемета:

- Можешь ты ощутить тепло в восемь десятитысячных градуса? Можешь заморозиться и не умереть? Сколько запахов ты можешь различить? Семьдесят пять, как Шерлок Холмс? Или двести, как японцы? Так они - просто первоклашки в сравнении с собакой или той же пчелой.

- Или бабушкой Тихой, - вставила уважительно Нюня.

- А если бы тебя самолетом перевезли на восемьсот километров, а потом выпустили бы в пустынной местности, нашла бы ты дорогу домой? Можешь ты видеть ухом? Или носом? Или кожей? Много чего ты не умеешь, а животные умеют! Ученые и инженеры учатся у животных. А ты - уничтожить! Уничтожить - для этого ума не надо, одна глупость нужна. "Могу"! Фантазировать ты можешь - больше ничего!

- А как же, если на тебя нападают? Ручки кверху поднимать, что ли?

- На вас нападешь! - пробормотал Фима. - А то, смотри, кого-нибудь убьешь, а окажется, что себя.

Нюня покосилась на него недоверчиво: не шутит ли он, или, еще чего доброго, может, свихнулся от своих книжек и опытов. Но на лице Фимы не было ничего такого. К тому же он вдруг указал на животное, про которое чуть не забыла в пылу спора Нюня:

- А это муравьед.

Посмотрели Фима с Нюней еще попугаев, которые пожимали друг другу лапы и кричали, не раскрывая клювов: "Наташ! Наташ!"

- Зоосад - это что! - сказал Фима. - Вот если бы устроили энтомосад.

- Чего? "Этого сад"?

- Да не этого, а энтомосад, и показывали бы всяких насекомых - вот это было бы да!

- Фимочка! - подхалимно сказала Нюня. - А как же насекомых? Их бы сквозь телескопы надо было смотреть?

- Увеличительные клетки, - важно и кратко ответил Фима.

- Как это? - обрадовалась Нюня. - Вместо стенок увеличительные стекла, да? Фух, я бы испугалась!

- Когда интересно - не страшно, - объяснил Фима. - Зоосад - это что! Этих зверей уже почти всех занесли в Красную книгу.

- В ка-кую?! - удивилась Нюня.

- В Кра-сну-ю! Книга, куда заносятся звери, которых такие люди вот, вроде тебя, скоро совсем уничтожат.

- А я знаю! В нее на память помещают, да?

- На память! Что это тебе, фотоальбом, что ли? Помещают, что нельзя трогать. Чтобы сохранить, понятно?

От всех этих разговоров Фима так раздобрился, что Нюня решила ему напомнить о том, о чем помнила с самого начала, на что намекала еще у входа в зоопарк. Но сейчас она уже не намекнула, а прямо так и сказала:

- Фима, а Фима! Давай купим мороженое!

Фима, однако, сразу же нахмурился:

- А тебе баба Ныка разрешает?

- Она и сама любит.

- Вот пусть она и покупает!

- Может, лимонаду? - уступила немного Нюня.

- Ну, что ты, как попрошайка! - совсем рассердился Фима."

Может, он забыл? - подумала Нюня. - Может, ему напомнить, что говорил дядя Люда?"

Но пока она думала и не решалась, стало уже поздно - они вышли из зоопарка и направились домой.

Нюня сама видела в приоткрытую дверь, как Фима, войдя в комнату, вынул из своего сундучка коробочку и ссыпал в нее оставшиеся деньги - и в коробочке зазвенело. Увидев, что Нюня смотрит, Фима вернулся и изо всей силы захлопнул перед ее носом дверь.