Танец души:Стихотворения и поэмы. - Владимир Щировский

БЕС

В рощах, где растет земляника,По ночам отдыхают тощие бесы,Придорожные бесы моей страны.Бесам свойственно горние вздоры молоть,И осеннего злата драгую щепотьБес, прелестной березы из-за,Агроному прохожему мечет в глаза.

Несусветица, лай отдаленного пса,Балалайка ночная, песенка ль девья..Вырубают младые леса,Тяжело упадают деревья…Но, влюблен наповал,Иногда воплощается бес.Вот он, с рожками, через забор перелез…И, кудрявый конторщик, он числит посевы…Щеголь бес — полосатая майка,И конторщикова балалайка,Под умелою пястью дрожа,Дребезжит, холодна и свежа,Уговаривает звонкоНаучает познанью добра и зла…Согрешившая скотница,Произведя ребенка,Нарицает его Револьт Иванович…А конторщик беретВ колхозе расчетИ в бесовской МосквеНаходит поприще и необходимый уют.

Матросская Тишина, Сивцев Вражек, Плющиха, Балчуг,Живут себе люди тихо,Вожделеют, жаждут и алчут.Здесь во вшивом своем плодородии,В хохотке уголовной грустиПроживают мрачно плазмодииИ порхают веселые тьфусти.

Научившись тачать сапоги,В переулке живет генерал.Персть и твердь он старчески ценитИ, будучи вкладчиком сберегательной кассыИ членом объединения кустарей,Он читает мемуары Палеолога,Записки Шульгина и письма Гаврилы Державина.

Гордостью тьмутаранских времянИ генуезскими мраками взоровДочь генерала одарена.Милую школьницу учит весна…

Ах, московские вешние дни,Внемлешь – легкие крылья захлопали,Это голуби, это ониОблетают высокие тополи.Детское солнце за крыши закатится,Настанет ночь.А по ночам, в рощах, где растет земляника,Отдыхают тощие бесы,Придорожные бесы моей страны.

Румяный бес легко процвел в Москве,Полувоенный френч, рейтузы, крагиИ английский картуз на голове…(Одни лесные боги ходят наги.)Он посещал ряды библиотек,Милый и стройный молодой человек,Он приобрел некоторую начитанность.Я не знаю точно, как он попалК старичку генералу,Но вот он входит в мирный мирНаследник варяжских древних кровей,С поклоном представляется «Иванов»И добавляет: «entre nous, я князь Барятинский».Князь сдружился с маститым сапожником,Приводил заказчиков, доставал иностранные журналыИ к вечернему чаю бывал…Иногда князь ходил на ЛубянкуВ то самое учреждение,Которое все отлично знают…

И легко и надменно смеясь,Царь-Девица и Пламенный Князь,По московским прогуливаясь улицам,Заходят в кондитерский трест,Телекис выбирает пирожное,Алкиноя женственно ест…

Как-то ночью дрогнул звонок,Царь-Девица открыла дверь…Испугалась, метнулась… Пред нейКацап, латыш, еврей…Покинув теплый подвал,Заспанный дворник зевал…По углам порылись в пылиИ отца с собой увели…

С тех пор прошло немало времени,Ходили дожди и трамваиИ всё шло к лучшемуВ этом лучшем из миров.В комнате чистой и жалкой – полумрак.Бес, конторщик, а ныне князь,Полузакрыв ужасные очиИ пленительно медля в словах, говорит о любви:«Гунивера, я твой Ланселот,О, Франческа, с тобою печальный Паоло…»И тогда, задрожав, окрыляясь,Протянуло ручку дитяИ коснулось синего френча.

Лопнул бес.Преисподним рассыпался прахом,Только желтые крагиОстались на нищем полу.

В эту ночь расстреляли старичка генерала…А в дальней деревне чернеет изба,В ней ветхую люльку качает судьба,В люльке лежит,Насосавшись на ночьСкотницыным материнским молоком,Со своими дядьями по отцу незнаком,Сын беса — Револьт Иваныч…

А.Н. Доррер. Владимир Щировский (1909-1941). Биография (1990)/

Владимир Евгеньевич Щировский был, может быть, последним из плеяды русских писателей, выросших в дворянской усадьбе:

Вблизи лесов и нив у ветреной реченки,Средь сада нежного стоял прекрасный дом…Тот дом во мне живет, как роковая завязьВсех склонностей моих…

Родился Щировский в Москве летом (июль?) 1909 г., но рос в усадьбе под Харьковом.

Родоначальником фамилии считался запорожский казак Савка Щирый, от которого пошел их род. Отец Владимира, женившийся уже далеко не молодым, был сенатором в отставке. Он очень любил и баловал своего единственного сына. Других детей у них не было.

Я в детстве был любим. Лелеяли меня.Лилеями меня моя река встречала.

Мальчика стали рано учить музыке, и он

узнал могущество рояля.Я в звук ушел, как в грех – ликуя и страшась.

И неразрывные между собой музыка и поэзия навсегда завладели им.

Время шло. Он поступил в первый класс Харьковской мужской гимназии. Затем началась революция, гимназию закрыли. «И пронеслась над нами гражданская война». Отец умер.

А после всё прошло, утихло понемножку.

Торговкой стала мать. Я в школу стал ходить.

Одновременно со школой В.Е. учился в музыкальном училище. В школе он подружился с Ал. Вл. Науманом, их объединяла любовь к стихам, к размышлениям «о красоте и суете». Эта дружба сохранялась до гибели обоих.

После окончания семилетки Щировский уехал в Ленинград и поступил на «Ямфак» – факультет языко-материальных культур. Вскоре умерла его мать и материально ему было очень трудно:

«Дрова сгорели. Денег нет.И Музе говорит Поэт:Мне холодно, моя квартираМеня страшит, во мгле застыв…» –

пишет он в эти годы. Помогла ему только харьковская двоюродная сестра Любовь Ниловна Васильковская. Однако учился он хорошо, был на виду. Много читал, интересовался философией. Разносторонность его интересов была очень велика. Появился у него новый близкий друг – поэт Владимир Свешников, печатавшийся под псевдонимом Кемецкий. Им нравилось изображать эдаких буршей – веселых, беззаботных студентов…

Но в 1927 году один из студентов, некий Шулика (тоже харьковчанин) донес куда следует, и Щировского из Института «вычистили за сокрытие соцпроисхождения» (А если бы он не скрыл своего дворянства, его бы просто не приняли в Институт).

В том же году был арестован и сослан в Соловки и Свешников. Но и тогда они переписывались и обменивались своими стихами.

Некоторое время Щировский работал сварщиком на строительстве Балтийского вокзала. Но в рабочей среде он себя чувствовал белой вороной. Тогда написаны им стихи «Нынче суббота, получка, шабаш». Уйдя с завода, он живет то у одних, то у других друзей в Ленинграде или Харькове. В 1928 году знакомится с будущей женой Екатериной Николаевной Рагозиной и летом 1929 г. они вдвоем отправились в Коктебель к М.А.Волошину. У Вл. Евг. была к нему рекомендация от харьковских поэтов и Волошин принял их очень гостеприимно (как обычно он принимал и многих других). Щировский читал свои стихи, был одобрен. Пробыли они десять дней и на прощание М.А. подарил Владимиру свою небольшую акварель с коктебельским пейзажем, надписав ее: «На память Вл.Щировскому, за детской внешностью которого я рассмотрел большого и грустного поэта».

Внешность Щировского, особенно в те годы, когда ему едва минуло 20 лет, действительно производила впечатление мальчика. Небольшого роста, худощавый, слегка сутулый, он выделялся какой-то подчеркнутой вежливостью, воспитанностью петербургского толка, был остроумно ироничен, одевался очень тщательно и пользовался неизменным успехом у женщин.

В 1930 г. они с Ек. Ник. поженились, обвенчавшись в одной из ленинградских церквей.

В Ленинграде Вл.Евг. встречался с Н. Тихоновым, которому он отдал на прочтение свои стихи такие, как «Идет он по бульвару chevalier sans peur et reproche» и другие. Тихонов сказал, что это «стрельба из пушек по воробьям», советовал разглядеть положительные стороны новой жизни и писать по-другому. Печатать не обещал.