Охотники на мутантов - Лев Жаков

– Умираю, – сообщила Настька слабым голосом. – Истекаю кровью… – Она моргнула, две крупные слезинки скатились с мокрых ресниц на щеки.

Все существо Лесника кричало: беги, спрячься в темноте, затаись… Но он оставался сидеть у костра, хотя на первый взгляд такое поведение казалось неестественным.

– Дай гляну, – сталкер попытался поднять тонкую руку девушки, однако Настька только сильнее сжалась. – Ну, покажи! Чего я там не видел?

– Это у других, может, видел, а у меня не видел! – неожиданно зло огрызнулась она. – Пусть я лучше умру! Тогда вы все поймете…

– Да у тебя нигде нет крови! – разозлился Лесник. – Опять играешься.

– А вот и есть, есть! – Настька быстро села, отняла ладонь от груди. На куртке темнело мокрое пятно. – Вот, видишь? – для убедительности она ткнула в него пальцем. – Кто-то пытался меня убить.

– Мне надо знать, – настойчиво повторил сталкер, нависая над ней. – Хотя бы артефакт достань. Да не руками!

На вот, этим возьми, – он снял с топора толстую брезентовую рукавицу. Настька, хлюпнув носом, надела ее, сунула руку в кожаную сумку и вытащила влажный грязно-бурый комок. Они уставились на остатки артефакта – девушка с опаской, Лесник с тревогой. «Ночная звезда» превратилась в истекающую слизью неопрятную губку.

– Сработала, – хмуро пояснил Лесник, убедившись, что девчонка ничего не выдумала. – Кто-то в тебя стрелял.

Настька вытерла слезы рукавом.

– Ну правильно! Ведь я же говорила, а ты не поверил…

– Поверил, – ответил сталкер и сел. Подтянул за ремень ружье, вновь исподтишка оглядываясь. За границей света было слишком темно^, ничего не видно. Стараясь не делать резких движений, он взял оружие, поднялся и шагнул от костра. Взгляд рыскал из стороны в сторону.

Он уже точно решил, что убегать нет смысла – если за ними все еще следят, сразу подстрелят. Кто пытался убить девчонку? И, главное, теперь, когда стрелявший увидел, что она жива, – почему не пробует вновь? Это было бы проще простого. Наверное, все же решил, что сделал дело, и ушел?

Настька улеглась обратно, свернулась калачиком. Ей было больно и обидно. Расстегнув куртку, заглянула под рубашку – нет, крови нет, только ссадина и синяк темнеет.

Лесник тем временем занимался костром, все более убеждаясь в том, что неизвестный стрелок убрался восвояси. Дерево потрескивало; ольха почти не давала дыма, это хорошо, но она быстро сгорала, все время приходилось подбрасывать новые ветки.

Вскоре аппетитно запахла гречка с тушенкой, и у На-стьки забурчало в желудке. Она подняла голову.

Сталкер сидел возле костра, подняв руку, по которой прыгали три синицы и воробей, стараясь подобраться поближе к лежащим на ладони крошкам и крупе. С ножки каждой птицы свисала леска.

– Ой! – воскликнула девушка, сразу забыв о своих обидах и ранах. Осторожно, чтобы не спугнуть птиц, она перевернулась на другой бок, чтобы лучше видеть. – Сколько у тебя их, дядя Василь?

– Все тут, – вполголоса ответил Лесник. Вертлявые синицы оттерли воробья, сталкер взял его и посадил на ладонь. Птица глянула на Настьку одним глазом, клюнула крошку и упрыгала сталкеру на плечо.

– А можно мне потрогать? – девушка заглянула Леснику в глаза.

– Потрогай, если не боишься.

Настька, сдержав возмущенное фырканье, придвинулась ближе и медленно протянула руку. Птицы отреагировали на удивление спокойно, не разлетелись. Девушка погладила сидевшую на колене у Лесника синичку по спинке. Та встопорщила перья и закрутилась на месте. Настька хихикнула.

– Птички, – вздохнула она. – И звери всякие… Очень я их люблю.

Сталкер искоса поглядел на девушку, которая села у его ног, подтянув колени к груди, и зачарованно рассматривала пичуг.

– Обычно в Зоне их боятся, – негромко заметил Лесник. Он стал ■по очереди брать поевших птиц и класть в мешочки на поясе.

– Им там удобно? – встревожилась Настька.

– Нормально, – пожал плечами Лесник. – Бобловка твоя в центре Могильника, так?

– Ага. – Девушка отвернулась к костру. – Хотя я не знаю точно. Что такое Могильник?

– Это то, куда мы идем. – Подняв голову, он прислушался, как бы невзначай положив руку на двустволку. – И теперь вопрос: почему одной из самых сильных группировок Зоны понадобилось, чтобы какая-то никому не известная барышня из городского интерната попала туда?

– Там, под Бобловкой, были подземелья, – сказала Настька.

– Знаю. Их называют Крепостью. А почему – неизвестно. И что такое эта Крепость, тоже никто не знает. Могильник опасен, а Крепость считается еще опасней. – Лесник помолчал, ему было непривычно говорить помногу. – Что ты про все это знаешь? – наконец заключил он. Настька развела руками.

– Ничего. Честное слово, дядя Василь! Я только ходила там по Крепости…

Она смолкла, будто сама удивилась своим словам. Сталкер глядел на нее.

– Ходила по Крепости? Девушка кивнула, закусив губу.

– И почему ты до сих пор жива?

– Мне Борг помогал! Я много раз там бывала, он мне всякое показывал в тех подземельях… ну, в Крепости этой под Бобловкой. Туда никто, кроме меня, спуститься не мог, а я могла, потому что Борг мне говорил, куда свернуть, чтоб не заблудиться, защищал, двери передо мной открывал…

– Кто такой Борг? – перебил он.

– Не знаю.

– Врешь.

– Дядя Василь, он невидимый! – горячо зашептала Настька. – Я клянусь! Я теперь плохо помню, давно ведь, но… Он там… ну, прямо в воздухе как бы живет, его слышно – но не видно. Хотя он способен всякие предметы двигать, переставлять, даже из оружия может стрелять. Но его нет – нет тела! Он добрый был, любил меня. Может, Борг… это душа чья-то, сталкера какого-то, который в Крепости погиб?

Настька положила подбородок на колени, обхватила ноги.

– Борг добрый, – заключила она. – Он мой друг.

На ее лице плясали отсветы пламени, щеки раскраснелись от жара. Каша исходила ароматным паром, из котелка доносилось тихое бульканье воды.

Лесник покачал головой и сказал:

– «Долг» хочет, чтобы ты попала в Бобловку. Зачем? Теперь ясно – чтобы опять спустилась в те подземелья. Но для чего им это?

– Не знаю я. Хотя они сказали…

Сталкер поднялся, вскинув ружье.

– Ложись за мной и не высовывайся, – резко произнес он.

Испуганная девушка упала на четвереньки и поползла вокруг костра. Прижав приклад к плечу, Лесник сделал шаг вперед.

С треском и шипением за их спинами, метрах в десяти ниже по склону, вспыхнула «Жарка», осветила опушку леса. Воздух вокруг аномалии потек, задрожал. Настька вскрикнула, закрыв голову руками. Лесник не успел обернуться: из темноты на него выскочила стая крыс.

Рамир попятился, опуская руку к ремню. Огромная крыса издала низкий утробный звук, припала к земле и прыгнула.

За сталкером был освещенный луг, туда выходить нельзя – заметит Лесник. По сторонам заросли, кусты и бурьян. Запутаешься, упадешь, тут-то они тебя и…

Решение пришло быстро. Развернувшись к твари левым боком, Цыган выставил руку, и зубы сомкнулись на локте, почти пропоров крепкую кожу дорогой походной куртки.

Именно на это «почти» он и рассчитывал. Правой рукой выхватив из кобуры «ТТ», рукоятью врезал крысиному волку по темечку. Хрюкнув, зверюга обмякла, повисла на локте – но зубов не разжала.

– Минжа!!! – выругался Рамир. Схватил тварь за мохнатый жесткий загривок, дернув, шагнул к рюкзаку.

Но тут на него налетели еще две крысы. Со всех сторон Донеслось шуршание, в траве замелькали темные тела. Стая окружала, одна тварь вгрызлась в ботинок, другая подпрыгнула и прокусила кожаные штаны. Зарычав, Цыган саданул её кулаком по голове – она свалилась на землю, суча лапами. Сбросив вторую, наступил каблуком на башку, с размаху Ударил носком ботинка третью, отшвырнул далеко в сторону. Сорвал крысиного волка с локтя и крепко зажал жилистую шею под мышкой. Остальные крысы разбежались по кустам и оттуда уставились на человека, поблескивая глазками.

– Тяжелый, тварюга, – процедил Рамир, вновь делая шаг к рюкзаку и суя пистолет в карман куртки. Крысы шипели, шуршали в траве. Сталкер присел. Пришедший в себя вожак захрипел, заизвивался, попытался вцепиться в бок… Опять схватив его загривок, Рамир оторвал зверя от себя, поднял двумя руками, с размаху шмякнул о землю. Рванул клапан бокового отделения рюкзака, с мясом выдрав «молнию».

Крысы сходились со всех сторон, шелестя кустами и травой, в темноте поблескивали глаза. Вожак вскочил, зашипел и прыгнул. Цыган, так ничего не успев достать из рюкзака, врезал ему кулаком по морде. Тварь извернулась в воздухе, будто кошка, и упала на все четыре лапы, но сразу повалилась на бок, оглушенная. Сталкер рывком подтянул к себе рюкзак за лямку и сунул пальцы в боковое отделение. Сразу три крысы прыгнули на него с разных сторон. Рамир, отмахиваясь одной рукой, другой достал решетчатый железный ящичек с верньерами и кнопками, ладонью хлопнул по одной – на верхней крышке зажглись лампочки. Сквозь мелкие ячейки.виднелась электронная начинка устройства, внутри мерцали диоды. Сталкер перевернулся на живот, вжав голову в плечи. Крыса вцепилась в воротник, другая взбиралась по ноге, третья пыталась прокусить куртку на плече. Со всех сторон грызуны бежали к нему, воздух наполнился шипением. Рамир крутанул верньер – на стеклянной панели датчика тонкая стрелка перескочила к другому краю шкалы. Он буквально вонзил палец в широкую круглую кнопку, одновременно на его спину вспрыгнул крысиный волк.