Соблазн в сапфирах - Рене Бернард

— А где остальной багаж? — спросила миссис Кларк, повесив в шкаф последнее платье, сшитое из бледно- голубого шелка, который особенно шел Кэролайн.

— Еще саквояж с книгами, но… — Кэрол взглянула на миссис Кларк и замолчала. Ясно, она пропустила критическое замечание в разговоре. — Нет, это все мои вещи…

— Вы хотите сказать, что у вас нет вечерних платьев? А где же платья для бала, для прогулок в парке, мисс? Или я что-то не так поняла? Хозяин сказал мистеру Годвину, будто вы приехали сюда, чтобы принять участие во всех мероприятиях сезона. И, судя по пачке приглашений в его кабинете, только на следующей неделе вам предстоит дюжина разных выходов. — Миссис Кларк снова посмотрела на только что разобранный чемодан, словно в надежде, что там спрятано что-то еще. — А я насчитала только два капора и две пары перчаток.

— Да, — кивнула Кэролайн. — Одни для вечера и вторая пара для выхода.

— О Боже! — Миссис Кларк покачала головой, ее глаза наполнились сочувствием. — Ну что ж, не сомневаюсь, что хозяин возьмет решение этого вопроса в свои руки. А я тем временем подыщу вам персональную горничную. У меня уже есть на примете милая девушка. Думаю, она вам подойдет. У нее есть голова на плечах, и она никогда не доставляет каких-либо хлопот. Мистер Годвин упоминал о приглашении француженки, но… — Ее взгляд снова остановился на пустом чемодане. — Я думаю, Дейзи вам больше подходит.

Кэролайн понимала, что любая горничная ждет чаевых от своей госпожи, а содержимое ее чемодана никак не заинтересует новую горничную. Кэрол лишь надеялась, что Дейзи не покажет своего разочарования, как это сделала миссис Кларк.

— Да, спасибо, миссис Кларк, хотя, должна признаться, у меня никогда не было персональной горничной. Так что я надеюсь на понимание Дейзи.

— Не может быть, дорогая! — воскликнула миссис Кларк. — Я сообщу ей об этом завтра утром. А сейчас посмотрю, где ваша ночная сорочка, и оставлю вас. Туалетная комната на другой стороне. Ванну я приготовлю вам завтра утром, вода у нас проведена только на кухню, а в остальной части дома пока отсутствует. У мистера Блэкуэлла большие планы на этот счет, но я-то знаю, что на такие вещи нужно время.

— Вполне согласна. — Кэрол улыбнулась экономке, пока та возилась с простынями. — Вы давно служите у него?

Миссис Кларк кивнула:

— В течение многих лет, с тех пор как этот дом перешел к нему, и горжусь этим. Моя тетя долго служила в Беллевуде, и я была счастлива, когда потребовалось мое присутствие. Мистер Эш — лучший из хозяев, никогда не сердится и не особенно требователен. Не то что другие, о которых я слышала. Нет, не подумайте, что я трачу время на сплетни с другими экономками. — Ее лицо слегка покраснело. — Ужасная вещь эти сплетни.

Кэрол отвернулась, не уверенная, что сказать, ибо любимый хозяин миссис Кларк наверняка снабжал своих соседей сплетнями о себе, даже если его слуги не говорили ни слова.

— Вы производите впечатление мудрой женщины, которая не станет пускаться в злословие и болтовню, миссис Кларк.

— Неужели, дорогая? — Экономка смутилась от комплимента. — Что-что, а секреты я умею хранить…

— Вы очень умны.

Кэролайн подошла к туалетному столику и разложила те богатства, что хранила все эти годы. Щетка для волос в серебряной оправе, черепаховый гребень, зеркало — все это принадлежало ее матери — приметы прошлой жизни, простой и богатой, которую она даже не могла сейчас вспомнить. Кэрол была слишком мала, чтобы оценить щедрость своего деда, и вместо этого невинно верила, будто все живут так, как жили они. И только позже, уже после смерти деда и потери родителей познала трудный урок о несправедливостях мира.

— Помочь вам приготовиться ко сну? — предложила миссис Кларк, стоя за ее спиной.

— Да, спасибо, — ответила Кэрол робко, скорее стараясь польстить экономке, нежели из-за необходимости.

Она так долго была сама по себе, что не привыкла злоупотреблять чьим-то вниманием. Но время, проведенное в Беллевуде, уже научило ее ценить добро других рук, и Кэрол понимала, что будет сожалеть об отказе от этих благ, когда ее приключение закончится.

Миссис Кларк достала ночную сорочку из шкафа, и через секунду дорожное платье было снято, Кэролайн сидела за туалетным столиком, а миссис Кларк расчесывала ее густые волосы.

— О Боже! — не могла удержаться экономка. — Какие роскошные локоны! Я обязательно попрошу Дейзи подумать, нельзя ли уложить их так, чтобы не прятать их красоту.

Кэролайн покраснела, убежденная, что женщина просто льстит ей. Но, бросив взгляд в зеркало, не могла не заметить, что ее волосы действительно выглядят сегодня красивее, чем обычно. Ощущение медленных, мягких касаний щетки было необыкновенным и словно пробудило к жизни волны ее волос, которые заблестели при свете лампы.

— Заплести их в косу, мисс?

Кэролайн покачала головой:

— Нет, спасибо.

Она не любила просыпаться среди ночи от того, что коса веревкой закрутилась на шее, и ей приходилось ворочаться и крутиться, чтобы избавиться от этого.

— Что ж, тогда все. Красиво, как на картине! — Миссис Кларк отложила щетку и отошла назад убедиться, что постель готова. — Как приятно, когда в доме гости! Уверена, не я одна радуюсь вашему приезду.

— Спасибо, миссис Кларк. Вы так добры, надеюсь, я не доставлю вам много хлопот и не стану обузой для персонала.

Кэрол подождала, пока экономка покинет комнату, потом забралась в постель и уютно укрылась одеялом. Ее немного укачало в карете, но это было всего лишь небольшое неудобство по сравнению с присутствием ее компаньона, который добавил напряжения этому дню. Он умышленно проделывал это во время путешествия из Беллевуда, хотя Кэрол предвидела подобный ход событий и всю дорогу читала книгу.

А потом они снова спорили, их второй спор за эти несколько дней…

«Интересно, возможно ли быть шапероне мужчины, не разговаривая с ним? Он провоцирует меня, и, что хуже всего, я, кажется, постоянно попадаюсь на крючок».

Усталость сделала свое дело, и, когда Кэролайн погрузилась в сон, в ее сознании возникло лицо бедной миссис Кларк, держащей в руках платье из зеленого поплина… «О, я здесь не для того, чтобы состязаться с прелестными леди английских пэров или изображать кокетку, и даже не собираюсь пробовать. Я шапероне. И завтра докажу это. Не важно, что будет говорить этот мужчина, я сдержу гнев и обуздаю язык!»

Когда глубокий сон принимал ее в свои объятия, последнее, что возникло перед мысленным взором Кэрол, был Эш с присущим ему блеском, словно жеребец, вырывавшийся из узды, тянувшей его назад, — и поводья в ее руках.