Пятое правило дворянина - Александр Герда

— Что же, Владимир Михайлович, вижу вы и в самом деле выглядите как огурчик, — улыбнулся мне Император. — Поначалу я даже не поверил, все-таки несколько пуль... Но теперь вижу, что вы и в самом деле молодцом. Врачи говорят, что у вас какая-то особая регенерация, верно?

— Да, что-то такое слышал, — кивнул я. — Но с чем это связано — не имею ни малейшего понятия.

— Любопытно... Ладно, я вас сюда не за этим позвал. Виконт, я хочу, чтобы вы знали — сегодня были арестованы отец и сын Салтыковы. Старший уже в Бутырской тюрьме, ну а младший на подъезде.

Новость для меня была весьма неожиданной. Учитывая, как развивались события в этом направлении, я думал, что до задержания Салтыковых дело не дойдет и мне придется все делать самому.

— Судя по вашему лицу вы чем-то удивлены? — спросил Николай Александрович.

— Ваше Императорское Величество, зная, как долго велось следствие...

— Оставим это, — нахмурился он. — Кое-кто в тайной канцелярии слишком перестраховался и вместо того, чтобы проявить решительность, посчитал правильным немного выждать. Лично я рассудил немного иначе, так что пришлось внести некоторые изменения в этот следственный процесс.

Романов налил себе из хрустального кувшина еще немного морса.

— Рад слышать об этом.

— Не сомневаюсь, — улыбнулся он и подмигнул. — Хотя Екатерина девушка очень интересная, так реагировать на вашу связь — это, конечно, перебор. Ну и пользоваться вашим беспомощным состоянием, чтобы попытаться завладеть активами... Такие вещи не делают чести любому дворянину, тем более, если речь идет о столь древнем роде как Салтыковы.

Понятно. Значит Император считает, что нападение на меня связано только с этим. Хорошо, спешить пока не будем. Если я сейчас скажу про Морозова и Болотова, это может показаться попыткой воспользоваться ситуацией. Что-то мне подсказывало, сейчас не самый лучший момент для этого.

— Но это только половина дела, — продолжил тем временем Романов. — В самое ближайшее время кое-что изменится и в самом ведомстве. Так что, вы принесли с собой свежий ветер.

— Знать бы еще что этот ветер к лучшему.

— В данном случае думаю да. Когда слишком сильно привыкаешь к сторожевому псу, порой и не замечаешь, как у него стачиваются зубы с возрастом. Кусает реже, зато вот лает чаще...

Интересные новости. Выходит, Романов решил сменить верхушку тайной канцелярии. Вот только знать бы еще хорошо это для меня или плохо? При старом руководстве мою компанию никто вроде бы особо со стороны государства не трогал, а как будет теперь? Перемены не всегда к лучшему.

— Ну а вообще я рад, что вы вновь в строю, Владимир Михайлович, — обрадовал меня Император. — Кроме всего прочего, вы отличный Мироходец и мне было бы жаль вас потерять. У вас прекрасно получается сражаться с тварями из иных миров.

— Благодарю за комплимент, Ваше Императорское Величество, приятно слышать.

— Бросьте, виконт. Какой к черту комплимент, если это правда? Пока вы пребывали в коме, мы попробовали отправить вместо вас другого человека, но из этой затеи ничего не вышло. Лишь потеряли нескольких парней...

Вот как? Выходит, ребята ходили в иной мир, пока я был в отключке? Странно. Почему мне Василиса ничего об этом ни сказала?

— Жаль это слышать, Николай Александрович.

— Ничего не поделаешь, война есть война. В общем, в связи с этим у меня к вам небольшая просьба. В ближайшее время вас вызовут в Департамент и кое-что предложат.

Как интересно разговаривать с человеком, который уже знает, что с тобой будет через несколько дней, а ты об этом не имеешь ни малейшего понятия.

— Мне бы хотелось, чтобы вы ответили согласием.

— Ваше Императорское Величество, не могу вам ничего обещать, не зная, о чем пойдет речь. Но я припомню наш разговор, когда окажусь в Департаменте, — заверил я его.

— Я на это надеюсь, — улыбнулся он и посмотрел на блюдо с олениной, стоящее в центре стола. — Но это потом, а сейчас предлагаю еще по кусочку оленины. Вы как?

— С удовольствием, Ваше Императорское Величество.

Глава 5

После того, как я вновь вернулся к полноценной жизни, активность вокруг меня и компании «Ермолов и партнеры» заметно снизилась. Казалось, все ждали ответа лишь на один вопрос, что будет дальше? По сути, интерес заключался в моем физическом состоянии — остался ли я прежним или что-то изменилось?

К сожалению моих врагов, обрадовать мне их было нечем — существенно ничего не изменилось. За исключением одного — тех, кто решил воспользоваться моей временной слабостью, определенно ждут большие неприятности. Я лично прослежу за этим.

Хах... Похоже, я очнулся в очень подходящий момент — огромный шар неприятностей уже был на краю пропасти. Оставалось лишь немного его подтолкнуть, чтобы все полетело в тартарары.

Я стоял во дворе владения и наслаждался ярким утренним солнышком. Даже не верилось, что я был близок к тому, чтобы навсегда этого лишиться.

— Владимир Михайлович, чего это вы спозаранку? — спохватился Никодим, который занимался обрезкой кустов.

Бывшего жандарма выписали два дня назад, и мы с Тосиком были очень рады его видеть. Особенно плюшевый, который целый день от него не отходил.

Хромота у него и в самом деле осталась. Но обходился старик без трости. Так, подтягивал правую ногу немного, да и все на этом.

В честь возвращения я выдал завхозу пару упаковок пива, так что думаю они там неплохо провели вечер вместе с Бьянкой. Наглая черная морда по имени Тосик тоже был вместе с ними, но уверял меня, что пил «Байкал».

Ага, как же, нашел кому сказки рассказывать. Когда пьют «Байкал», то наследующий день не глушат апельсиновый сок пачками и не смотрят на хозяина тоскливым взглядом. Алкоголик малолетний...

— Да вот решил свежим воздухом подышать. Скоро в Департамент ехать, так что нужно хоть немного проветриться. Задолбался уже из кабинета в кабинет шастать.

— Это да, — со знанием дела ответил Никодим. — Лучше хорошей прогулки ничего не бывает.

Со стороны кухни потянуло ароматом свежезаваренного кофе и сдобными булочками. Хорошее утро. Запах свежей травы, кофе, хлеба — разве бывает что-то лучше?

Кстати, как ни крути, а вот над заменой Варвары нужно подумать. Тяжело итальянке одной со всем справляться. Она-то молчит, но я ведь не дурак —