Порочная королева - Троицкая Ольга

— Выпей, Лара. Глотни.

Однако хозяйка нетерпеливым жестом ударила по руке сострадателя, и янтарная жидкость плеснулась на ее дорогой салатовый халат. Женщина подскочила. Сильная, ненавидящая, обличающая.

— И ты позволил!

— Они нарушили правила, — устало и бессильно повторил Андрей.

Лара застонала.

— Но я найду ублюдков, которые это сделали. Клянусь.

— Ты уже клялся мне, что спасешь мальчика. Подонок! Трепач! Не-на-ви-жу!

Карину поразило, что женщина ни разу не назвала сына по имени. Наверное, ее сердце уже принялась терзать вина: ты не все сделала для спасения своего ребенка.

— Я говорил: нужно было пойти мне, — опять встрял плейбой. — Это семейное дело. Уж я бы уладил.

Карина внимательнее присмотрелась к говорившему. Самоуверенности мужику, чем-то похожему на актера, сыгравшего роль Цезаря в знаменитом «Гладиаторе», конечно, не занимать.

Даже сейчас он не растерял снисходительности и наглости. Но если бы Кара попала в опасную переделку, то предпочла б, чтобы рядом оказался не этот хвастун, а ее некрасивый молчаливый спутник.

Женщина нервно коснулась выреза халата.

— Но Николай сказал мне тогда — незадолго до смерти: "Если что-то случится, обратись к нему", — Лара кивнула на застывшего с видом преступника Андрея. — Он взял с меня слово. Я не могла нарушить его…

Женщина говорила быстро, горячо, словно выступала с собственной защитой в суде или пыталась оправдаться перед Богом.

— Он верил тебе, как себе, — слова разрезали воздух, как взмах нацеленной в лицо руки.

Андрей дернулся. А женщина, не медля, нанесла ему новый удар:

— Николай утверждал, что ты сделаешь и невозможное., Брюнет плеснул себе еще коньяку. Но, так и не пригубив горячительное, опустил фужер на туалетный столик рядом с медведем. Приподнял плечи:

— Он, наверное, так и не собрал выкуп.

— Нет. Я нашел недостающие деньги. — Андрей обернулся к Карине, и та непроизвольно кивнула. И тут же черные глаза красавца-мужчины уставились на ее спутника:

— А где же они тогда?

— Отдал их похитителям. — Андрей беспомощно развел руками. — Я выполнил все условия.

— Гм. Неудобно, конечно, говорить… У сестры горе, и она плохо соображает. Но-о-о для ее пользы… шестьдесят тысяч зеленых — это не шутки!

— Какие деньги! — взвизгнула хозяйка и упала в кресло, закрыла ладонями уши. — Вы!

Оба! Замолчите! В такой момент…

Салатовый шелк сполз вниз, обнажив идеальные руки, покрытые импортным загаром.

— Это я виновата!.. Я… Надо было заявить в милицию. Зачем только послушалась вас? Но мне не с кем было посоветоваться. — Женщина снова говорила испуганным голосом пытающейся избежать наказания девочки.

— В любом случае они бы Ванюшку не отпустили. Смерть его в их плане первым пунктом стояла. Теперь я это точно знаю. Ты можешь меня ненавидеть, презирать, но прошу: помоги найти убийц мальчика.

Женщина вытерла нос кружевным платком; пахнущим нашатырем, и заморгала:

— Как? Я ничего не знаю. Абсолютно! Я никогда не лезла в дела Николая.

Лара рванула платок, и воздушная ткань затрещала. Лощеный тип наклонился к хозяйке:

— Скажи ему про Осадчего.

— Он тут ни при чем.

— А я думаю, при чем, — голос звучал настойчиво, с нажимом. — Я и тогда говорил.

— О ком ты? — спросил темноволосого Андрей.

— Об Осадчем Аркадии Никитовиче — бывшем партнере ныне покойного господина Неверова. Такая гнида скользкая. Еще когда зятек разбился, я смекнул: что-то тут нечисто. Но ментам лишь бы не возиться, затрещали: обычная авария! А теперь еще похищение приплюсовалось.

Нет, граждане начальники. Не обычная здесь карусель.

— Это Осадчий виноват, что Коля прогорел, — обронила женщина.

— У него сейчас фирма «Вирджиния» на Кирова.

— Туда лучше не соваться, — предупредила Лара. — У Аркадия хорошая охрана. Это Николай мог запросто сесть в общественный транспорт. Коля гордился тем, что так и остался человеком из народа.

— Простота его и погубила. О жене и ребенке не думал. — Темноволосый словно выговаривал покойному за его раннюю гибель.

Хозяйка покорно молчала.

— Но у Аркадия есть уютное гнездышко — дачка в Залесном. С фонтанчиком во дворике.

Обычно дружок там по выходным гульванит.

Очень любит старый козлик молоденьких девочек, — впервые темноволосый удостоил своим вниманием Карину: пробежался взглядом по ее стройным ногам и остановился на уровне груди. — Вот там его и надо валить.

— А почему ты так уверен, что заказчик Осадчий? — Андрей ждал каких-то догадок, доказательств.

— Так он же его кинул! — напомнил брюнет.

— Да ненавидел Осадчий Колю, — поморщилась Лара. — Не-на-ви-дел.

Эта простая аргументация, как ни странно, сразу убедила Андрея в виновности "старого козлика". Он, правда, спросил: "Еще кто-то?" — но Карина чувствовала, что вопрос задан так, на всякий случай. Господину Осадчему уже вынесен приговор. Кажется, это поняли и хозяева.

Они никак не отреагировали на попытку гостя запастись еще парочкой подозреваемых. Брюнет гипнотизировал фужер. Женщина, не поднимая глаз, с силой накручивала на палец кружевной платок.

— Николай и Осадчий давно расстались?

Хозяйка застонала:

— Да оставьте!.. Оставьте меня, наконец, в покое! Мучители!

Брюнет скривился и замахал Андрею на дверь: уходи! Тот очень тихо сказал:

— Отловлю его и убью. Обещаю. Но у меня одна просьба…

Женщина перестала стонать.

— Не давай мою фотографию ментам. Мне нужно время.

Тишина в комнате стала еще осязаемее, пронзительнее. Женщина слегка побледнела, но пообещала твердо:

— Хорошо.

— Ты к Осадчему? — спросил брюнет.

— Сперва заеду на Южную, отвезу девочку.

— Мы будем ждать… звонка.

Карина резко повернулась к выходу. Она-то сбежит, а вот эти двое останутся в "каменном мешке" горя. Лощеный тип напьется уже до безобразного состояния, и Лара лишится даже его не слишком ощутимой поддержки. Сейчас несчастная мать колеблется на спасительной грани полубессознательного состояния. Но настанет. утро, и реальность сделает еще один страшный скачок. Привезут тело. В дом набьются менты…

Девушка вздрогнула, выплывая из черного варева мыслей. «Жигули» давно уже мчались по ее району. Андрей, выполняя слово, данное Великоцким, возвращал свою пленницу обратно.

— Останови мне здесь, — резко сказала Карина. — До дома близко. Я добегу, — и добавила, кривя губы:

— У нас ведь тебя теперь менты дожидаются.

Минуту мужчина молча смотрел на дорогу.

Наконец, затормозил. Карина чувствовала: ему немного неловко перед ней. Однако девушка уже не главная фигура в затянувшейся опасной игре, и от того, где и как она исчезнет, ничего не изменится ни в его жизни, ни в душе. Мимо промчалась вишневая «Лада». Девушка не спешила покинуть машину, точно ждала напутственных слов или прощального рукопожатия. Однако Андрей не придумал ничего лучшего, как сказать:

— Я тут еще пару минут постою. Если что-то случится, кричи.

Полуанекдотическую фразу он произнес совершенно серьезно. Карина, не ответив, вышла.

Не оборачиваясь, устремилась вперед, свернула за угол. В тишине спящего города ее шаги раздавались очень громко и немного страшно.

Серая, как нерадостный рассвет, усталость давила Карине на плечи. В голове кружился рой беспокойных мыслей. "Я его прямо тогда кокнуть хотел…" Ну в чем ее вина? Она просто спасала себя, родителей, брата от смерти! "Когда ты с нами разговаривать не стал…" Все! Она не может больше помогать этому неудачнику! У нее нет ни сил, ни желания, ни прав на гонку за тенью. Хватит уже!

Карина остановилась. Она задыхалась. Перед глазами возник плюшевый мишка, раскрывший объятия своему маленькому хозяину. По щекам девушки побежали слезы. Слабым голосом она крикнула: "Андрей!" Повторить фразу громче Карина не решалась: стыдно звать по имени мужика, который ей в отцы годится. А вдруг он уже оставил свой пост? В новом взлетевшем высоко крике сплелись ее страх и отчаяние: "Андре-еей!" Девушка резко развернулась и бегом бросилась назад. Как только Карина заскочила за угол, увидела знакомую машину, мчащуюся ей навстречу. Великоцкая заскочила в «Жигули» и, пряча глаза, забубнила: "Эти, на «Ладе», пытались ко мне пристать. Ты не поверишь! Просто кошмар! Нет, я домой пойду, когда совсем светло станет. Пока с тобой побуду. Ты моего присутствия даже не заметишь. Отец знает, что я задержусь…" Карина тараторила, не останавливаясь, боясь посмотреть на спутника. Вот сейчас он нетерпеливо оборвет сбивчивый лепет холодным:

"Не верю" а потом внесет коррективы в ее планы. Однако Андрей слишком вымотался, чтобы начинать новый спор с заложницей, которая его уже порядком достала. Спросил только: