Лорд. Небесные дороги - Николай Степанов

– Тогда давай.

– Три декады назад Каара отправила за Мембрану Варио. Вчера он вернулся. Доложил о прибытии и бесследно исчез в Долине Гроз. Само по себе событие довольно ординарное, если бы не реакция на него принцессы. Леди развернула небывало кипучую деятельность, чтобы найти пропажу. На поиски Варио отправлены лучшие ищейки и егеря, хотя я не вижу в этом смысла. Если он жив, то сам доберется до столицы, если мертв, мы вряд ли его обнаружим.

– Значит, дело не только в посланнике, – пришел к выводу высокий лорд.

– Вот и я так решил, а потому провел небольшое расследование. Выяснилось, за Мембрану в то же время отправились еще два посланника. – По дороге к вельможе Шрео изучил отчет дознавателей и теперь знал гораздо больше, чем накануне вечером. – Оба всегда действуют в одиночку, совершая успешные переходы за Мембрану с частными заказами, характер которых не разглашается. Резонно предположить, что Каара хотела достать нечто редкое даже для мира чужаков. Однако всплыло одно странное обстоятельство: все трое отправились за Мембрану на челноках. Честно говоря, до сегодняшнего дня я вообще не знал о существовании законсервированного причала на восточной окраине Долины Гроз. Откуда о нем известно принцессе, понятия не имею.

– Я рассказал, – негромко произнес Дио. – Этот причал – дело рук моего прапрадеда. В годы его молодости наиболее отчаянные лорды еще летали за Мембрану. Некоторым даже удавалось вернуться. Однако после того, как один из путешественников принес оттуда неизвестную заразу и стал виновником разразившейся эпидемии, унесшей тысячи жизней, переходы людей запретили, а информацию о причале засекретили. Пожалуй, о нем известно только следственному отделу. Выходит, то, за чем посылала принцесса, в клюве не уместится. А сама она ничего не говорила?

– Нет.

– Странно, раньше Каара тебе доверяла.

– И я так думал, а вчера случайно узнал, что принцесса наняла милорда Прао.

– Следопыта?

– Да. Лучшего специалиста по островам Долины Гроз.

– Скажи, Шрео, где с момента гибели матери чаще всего пропадала леди Каара?

– Я не имею возможности отслеживать каждый шаг принцессы, но ее часто видели в архивах королевской библиотеки.

– Все-таки докопалась до мемориальных записей рода Руххов…

– Я должен об этом что-нибудь знать?

– К сожалению, нет, первый министр. Не хотелось, чтобы и Каара об этом знала, но тут уже ничего не поделаешь. Одно могу сказать определенно – она в еще большей опасности, чем я думал.

– И что в связи с этим делать мне?

– Выполнять свой долг. А я через два дня обязательно с ней встречусь. Предупреждать о моем визите не стоит.

– Как скажете, высокий лорд.

Благодаря первой победе статус Царькова изменился. Из дикого зверя его определили в домашние. Клетку сменил тесный шалаш, напоминавший Леониду собачью будку. Руки связывать не стали, однако на ногу надели цепь.

«Пригласили к некой леди, а попал в деревню амазонок, да еще рабом. Грозят учинить сексуальное насилие, но перед этим объект должен показать себя в драке. Они, видать, считают, что если в трех схватках не покалечат физически, то моральные пытки выдержу тем более. А вдруг у меня душа тонкая, возвышенная, и от сказанного вслух слова «ягодица» на другую букву я краснею. Нет, из этого дурдома нужно делать ноги. И чем быстрее, тем лучше. Не знаю, что там себе надумала старушенция, но ей я живым не дамся».

Утром бабка заходила проверить состояние раба после первого боя. Осмотрела зубы, уши, снова пыталась играть в гляделки, однако на этот раз Звереныш не рискнул с ней состязаться. На прощанье гостья дернула Царькова за галстук, ехидно подмигнула и приказала Ортиане привести добычу вечером для проведения каких-то процедур.

Сразу после ухода старухи Леонид снял галстук, обмотал его вокруг левой руки и завязал узлом. Это была единственная вещь, которая осталась у него от родного мира. Серебряную цепь, скорее всего, прикарманила нынешняя хозяйка вместе с кошельком, мобильником и часами. Похоже, все вещи пойдут в дело. По крайней мере, сегодня Ортиана на рассвете вышла в новом топе, сшитом из его пиджака, и нацепила еще одну юбку, в которую превратилась его рубашка.

Зверенышу надоело валяться в «будке», и он выбрался на небольшое пространство возле шалаша рабовладелицы. Подворье было огорожено вбитыми в землю деревянными колышками, соединенными между собой длинными, тонкими жердинами. Высота забора не достигала и метра, поэтому перескочить через него не смог бы разве что ребенок, но тому не составило бы труда пробраться и между кольями. Ограда здесь лишь обозначала границы земельных владений амазонки, не являясь препятствием для кого-либо.

– Смотри-смотри, выполз. Как он тебе?

– Не очень. Мне нравятся крупные самцы, а этот…

– Зато у него лицо нестрашное.

– Подумаешь, лицо у дикаря – не самое важное.

Когда Леонид сообразил, что обсуждают его девчонки, которым едва исполнилось двенадцать, стало не по себе. Очень захотелось ответить, но набор из пяти слов не позволял донести до пигалиц нужную информацию, а тут…

Около забора собралось пятеро. Две постарше вели обсуждение достоинств и недостатков нового раба, остальные просто смотрели, причем одна держала на плече крупную ворону и пыталась той что-то объяснить шепотом.

– Огсиена, перестань болтать с птицем, все равно он никогда не заговорит. Лучше из него суп сварить.

– Он мой. Я его нашла и… и… все! – Девчушка для убедительности топнула ногой.

– Ну и ладно. Мяса там все равно мало, да и невкусное оно.

Одеяние детей мало чем отличалось от костюмов взрослых. Разве что юбок носили по две, и свободные топы доставали почти до пояса, видать, шились на вырост. Ворона с ромбовидным пятном сидела поверх мешковины. Глаза закрыты, клюв опущен. Казалось, птица спит, а чтобы не улетела, ее привязали веревкой к руке ребенка.

– Дай мое, угу? – произнес Царьков, указав на пернатого.

– Нет! – Огсиена еще раз топнула ногой.

– Чего приперлись? – вышла из шалаша Ортиана. – На раба поглазеть?

– А что, нельзя?

– Смотрите, если других дел нет.

Леонид повернулся к хозяйке и приблизился к ней почти вплотную.

– Сейчас точно ударит, он же дикий, – испуганно донеслось от ограды.

– Мне нужна та птица, – совсем тихо произнес Звереныш. – Или я не буду драться в следующий раз.

– Звереныш, а ну на место! – прикрикнула амазонка, и раб побрел к своему шалашу.

– Огсиена, хочешь погладить Звереныша?

– А он не укусит?

– При мне – нет, он меня боится.

– Хочу.

– Могу устроить в обмен на пернатого.

– Тогда… тогда, – девчушка разволновалась, – два раза. Сейчас и в полдень. – Она опять топнула ногой.

– Договорились, заходи, если не боишься.

Превозмогая страх, девчушка зашла за ограду. Ортиана поманила раба пальцем и приказала ему опуститься на четвереньки. Леонид спиной почувствовал прикосновение дрожавшей ладони.

– Ах! – не выдержал кто-то из зрителей.

Царьков бросил мимолетный взгляд на подружек обладательницы вороны. Не надо считаться физиономистом, чтобы прочитать зависть на их лицах.

«Если сейчас рявкнуть, визгу, наверное, будет… Не стоит экспериментировать. Во-первых, ребенок мне ничего плохого не сделал, а во-вторых, уши жалко. До чего я докатился! Стою на четвереньках, дети гладят, как пса. А впрочем, почему как? Цепь есть, забор имеется, будка – пожалуйста. Осталось только еще покусать кого-нибудь, чтобы посчитали бешеной собакой да прибили».

– А он хороший. – Девочка осмелела и коснулась ладошкой головы.

– Ну все, хватит. Приходи в полдень. – Ортиана забрала ворону, ловко перерезав веревку тесаком.

– Ага, я обязательно приду. – Девочка вышла с гордо поднятой головой.

Птицу Ортиана отнесла в свой шалаш, пообещав ночью передать в руки раба. Леонид хотел было возмутиться, но хозяйка спешила покинуть дом, разговора не получилось.

В деревне существовала трудовая повинность, и каждая из амазонок должна была ее отрабатывать. Сегодня дюжина аборигенок отправлялась обновлять ограду на северной окраине деревни. Внешний заборчик, как и положено, предназначался для охраны и состоял из трех рядов кольев, опоясывающих селение воинственных дамочек.

Опасных зверей и насекомых на тяжелых островах Долины Гроз водилось немало, а после грозы появлялись еще и гости с нижних ярусов, которые перебирались наверх, используя деревья-гиганты. Хищники с земли были крупнее и прожорливее, наверное, из-за повышенного содержания кислорода в воздухе. Первые дни после разгула стихии они вели себя весьма агрессивно, стараясь насытиться до того момента, как остров начнет подниматься ввысь. Затем твари убегали обратно, а кто не успевал, впадали в спячку, найдя укромное место.