Замкнутый круг - Мария Чепало

Если хочешь, можешь позвонить Лейле или Вике. Это не просто музей, а выставка театрального реквизита, Лейла хочет найти там какой-нибудь антиквариат.

Терентьев все это время стоял рядом, делая вид, что не слушает разговор. Я начал подозревать, что ошибся в догадках, когда понял, что Плешецкий и Терентьев держатся рядом, никак не конфликтуя. Когда страх и шок отпустили, я стал размышлять логически. Какой муж приехал бы к себе домой с любовником жены в одной машине… будь он об этом осведомлен?

— Сколько это все продлится?

— Около часа. В пол десятого я буду дома. Ты даже не успеешь лечь спать.

Он ничего не ответил. Кивнул Терентьеву, приглашая в дом. Мне показалось, или так и было — перед тем как войти Терентьев многозначительно улыбнулся Плещецкой, а она нервно заправила волосы за ухо.

Мой телефон завибрировал. Впервые Плешецкий позвонил мне за все время слежки. Пытаясь унять дрожь в руках, я набрал в легкие побольше воздуха, и постарался успокоить нервы.

— Алло?

— Видел твою машину на улице, ты за ней поехал?

— Да.

— Новостей пока нет?

— Думаю, в скором времени будут. Уже есть зацепка, но пока не добыл доказательств.

— Сегодня она с подругами или с ним?

— С подругами, сомнений нет.

— Понял.

Он бросил трубку.

Мало того, что Плешецкая была замужем за одним из самых богатых мужчин в городе, мало того, что она водила связь со вторым из них, так они еще и работали вместе! Конечно, Плешецкий нанял Терентьева в качестве бухгалтера, а что иначе им вдвоем делать? Ситуация приняла неожиданный оборот. Как Плешецкий с такой чуйкой на любовника, не разглядел его в своем бухгалтере?

IX. Алексей Блонский «Замкнутый круг» Глава 6. «Лучшие подруги» и «любящий муж»

Меня еще немного потряхивало, когда мы с Плешецкой вошли в музей — она в компании своих подруг, а я, держась от них на расстоянии двух-трех метров. Лейла Байрамова оказалась выше, чем на фотографиях. На ней было платье, неудачно подчеркивающее широкие мужские плечи. Зато смуглая кожа приятно гармонировала с темными волосами, собранными в элегантный конский хвост. Вика Сергеева, наоборот, небольшого роста, с мышиными чертами лица. На ней была меховая накидка поверх откровенного платья без бретелек. Большая грудь слишком сильно выпирала, а платье плохо держалось, из-за чего ей приходилось его постоянно поправлять. Мужчины, и, к сожалению, я тоже не стал исключением, весь вечер пялились на ее огромный бюст. В оправдание скажу — человеку тяжело контролировать свои глаза, когда перед ним выставляют открытые части тела.

Вечер намечался приятный. На входе в зал музея стоял фуршетный столик с шампанским и закусками, играла ненавязчивая музыка, и антураж в целом напоминал закрытую вечеринку. Тем не менее людей здесь было полно. Держаться близко к Плешецкой и оставаться незамеченным у меня выходило неплохо.

Признаться, выставка меня даже заинтересовала. Здесь были костюмы, в которых когда-то выступали известные актеры театра, украшения, парики… Некоторые из выставленных декораций были достаточно старыми, например, я нашел подсвечник из цветного стекла, датируемый 1893 годом. Его использовали в постановке «Ромео и Джульетты», когда театр только открылся.

Забывшись, я начал ходить между рядами и изучать экспонаты. В зал зашла женщина и попросила минутку внимания. Она рассказала, что любую понравившуюся вещь можно будет приобрести. Цена обговаривается лично с ней, а через час начнется аукцион в соседнем помещении.

Через весь зал кто-то громко и властно крикнул:

— Семен Аркадьевич! — это был голос Байрамовой. Она задрала свою огромную руку к потолку, привлекая внимание и указывая, где стоит.

На ее зов обернулся не только Семен Аркадьевич — престарелый сухой мужичок в круглых очках и коричневом шерстяном костюме-тройке — но и весь зал. Заметив, что на нее все смотрят, Байрамова ни капли не смутилась, а лишь отхлебнула шампанского. Я незаметно подошел ближе.

— Здравствуйте! Наконец-то нам удалось встретиться! — сказала Байрамова. — Посмотрите своим профессиональным взглядом, за что здесь можно выложить кругленькую сумму?

Старичок принялся за дело, а девушки остались около фуршетного столика.

— Мы разве не будем сами смотреть на декорации? — спросила Плешецкая.

— Зачем? — ответила вопросом на вопрос Байрамова, Вика Сергеева прыснула от смеха, прикрыв рот рукой. — Сейчас он найдет что-нибудь, что можно выгодно перепродать, и пойдем на аукцион. Меня это барахло не сильно интересует.

— Ужасно, — скривила нос Сергеева. — Как можно носить эту безвкусицу? Посмотрите на ту женщину. Эта форма каблука… боже… как у шестидесятилетней старушки!

— Чем планируете заняться после аукциона? — спросила Байрамова.

— Я не смогу остаться. Планирую ухать часов в девять, — ответила Плешецкая.

— Как? Аукцион самое интересное за весь вечер! Неужели не хочешь посмотреть, как старики бросаются деньгами? Я буду повышать ставку, чтобы они брали втридорога! — посмеялась Байрамова.

Плешецкая улыбнулась и обвела глазами зал.

— А что у тебя, какие-то дела? — спросила Сергеева. — Я думала ты ничем не занимаешься.

— У нее, наверное, начинается любимый сериал, ничего ты не понимаешь, Вика! — ответила за Плешецкую Лейла.

Плешецкая взглянула на подругу гневным взглядом, но та была увлечена изучением закусок. Молчаливо переваривая не то насмешку, не то издевку, Плешецкая ничего не сказала в свою защиту.

Уже тогда я понял, что о кафе и своих планах на бизнес Плешецкая не рассказывала подругам. Выходит, никто вообще не был в курсе того, чем она занимается.

— Я собираюсь поехать в клуб. У Вити небольшой отпуск и он уехал за город с друзьями, а я решила тоже немного развлечься, — сказала Сергеева, поправляя платье.

— Клуб неплохая идея! — поддержала Байрамова. — Лика, ты как? Может бросишь свои сериалы на этот вечер?

— Нет, — она фальшиво улыбнулась. — Последний раз, когда я там была, кончился жутким позором.

— Ц-ц… — Байрамова закатила глаза. — Какая ты зануда! Подумаешь выпила лишнего! Это приличное заведение, из которого слухи по людям не расходятся! Давай, отдохни хоть раз по-человечески, — Байрамова пихнула локтем Плешецкую, но вышло это не так, как она рассчитывала. Плешецкая не удержала бокал и тот упал, разбившись вдребезги. — Ой! Ну что ты такая неуклюжая!? — воскликнула Байрамова, поднимая подол платья, дабы не замочить.

— Я? — возразила Плешецкая.

— Ну так крепче держать надо! — расхохоталась Байрамова. — Извините! — крикнула она кому-то из персонала. — Моя подруга тут разбила бокал! Помогите, пожалуйста!

И все вроде было безобидно, но эта излишняя самоуверенность и неспособность почувствовать границы допустимого со стороны ее подруг, отражались в глазах Плешецкой нездоровым блеском. Она нервно закусила нижнюю губу, опустив взгляд в пол, а когда подошла уборщица, Плешецкая два раза искренне извинилась.

И мне стало ее так жаль.