Роковой коктейль - Шерил Андерсон

Когда прибыла тяжелая артиллерия — медэксперт, детективы из окружного уголовного розыска, — миссис Винсент попыталась увести Дэвида в дом, но он отказался, объяснив, что ему нужно присматривать за Лисбет. Он сидел сгорбившись в шезлонге, а его мать сидела рядом, обняв его, чтобы хоть немного согреть и успокоить. Но похоже, она терпела поражение на обоих фронтах.

И не удивительно. Ночной океанский бриз пробирал меня до костей, чудовищность произошедшего потрясла меня, и все же я отчаянно пыталась унять дрожь. Я крепко стиснула челюсти, надеясь, что детектив не сочтет это признаком упрямства и агрессивности. Ему уже досталось от мистера Винсента и тети Синтии, которые разговаривали с ним сквозь зубы, точно завсегдатаи ресторана, недовольные обслуживанием.

Трисия и Кэссиди, прижавшись друг к другу, сидели в другом шезлонге. Кэссиди наблюдала за работой полицейских, а Трисия не сводила глаз с Дэвида. Было что-то странное в ее взгляде, чему я не могла подобрать названия. Не просто тревога, а нечто более мрачное и вызывающее беспокойство. На мгновение она повернула голову и увидела, что я смотрю на нее. Я ободряюще кивнула, но она отвела взгляд. Она не хотела, чтобы кто-то догадался, о чем она думает. А Трисия умеет хранить секреты.

Ричард и Ребекка сидели поодаль от нас, напряженные и молчаливые. Ребекка хотела было сказать что-то в утешение Дэвиду и миссис Винсент, но мать и сын отвергли ее попытки. Тогда она вернулась, села возле Ричарда и стала следить за действиями криминалистов.

— Когда вы в последний раз видели погибшую? — обратился ко мне детектив Майерсон. Длинный и тощий, он напоминал Икабода Крейна[12] со стрижкой ежиком. Я подумала, как он при такой конституции не мерзнет без теплой одежды. Правда, на нем был пиджак, пропахший дымом и чипсами, который я бы с удовольствием набросила на себя, если бы мне предложили. Но мне не предложили.

— Дэвид вынес ее из зала примерно в десять.

Он многозначительно потянул носом и поморщился, будто от боли. Я затруднилась определить, было ли это редакторское замечание или хронический гайморит. Он уже опросил всех, и до его прибытия мы говорили с полицейским в форме, так что ему оставалось проверить, нет ли противоречий в наших показаниях. Но отсутствие противоречий влечет за собой одну проблему — отсутствие зацепок. Не от чего оттолкнуться, чтобы идти дальше.

— И больше вы ее не видели?

— Нет, мы старались развлекать гостей. Из вежливости.

— И вам это удалось?

— Ненадолго.

— И что потом?

— Гости разошлись, а мы поднялись в наши комнаты.

— Все?

— Кроме… — Я запнулась, подыскивая слово. Слуги? Прислуга? С этим понятием я не сталкивалась в повседневной жизни и не знала современного политкорректного термина. — Кроме персонала. Они занимались уборкой, когда мы уходили.

Он сделал пометку и еще сильнее прищурился, глядя в блокнот. Неужели что-то начинало проясняться, что-то привлекло его внимание? Или он просто забыл очки?

— А где мы сейчас?.. — спросил голос у него за спиной, и прищур детектива Майерсона превратился в гримасу боли.

— В самом начале, — ответил Майерсон нарочито приветливо, как говорю я, когда прошу младенца, сидящего за мной в самолете, перестать пинать ногами спинку моего кресла. Неужели передо мной специалист по особо тяжким преступлениям, не любящий убийств?

Или, может быть, он не любит свою коллегу? Обладательница голоса появилась из-за спины Майерсона — высокая, коротко стриженная блондинка с ледяными голубыми глазами. Их подчеркивали высокие скулы и выдающаяся нижняя челюсть. Она напоминала нордического ангела мести, готового разить огненным мечом и осуществлять правосудие повсюду, где сочтет нужным. На ней был простой черный костюм: юбка, в которой не опустишься на колени, чтобы собрать улики, и пиджак — такого покроя, что поверх пистолета его не застегнешь. Нитку серого оникса и лунных камней она засунула под серую шелковую блузку. Ее выдернули сюда с какой-то вечеринки, что отчасти объясняло и юбку, и неловкость Майерсона. В знак приветствия она тронула его за руку, но он, похоже, ничуть не обрадовался.

Она быстро убрала руку и протянула ее мне:

— Дарси Кук, уголовный розыск округа Саффолк.

Я пожала протянутую руку, пытаясь понять, что она за птица.

— Молли Форрестер, гражданский сектор Манхэттена.

Маска девы Валгаллы[13] на ее лице не сдвинулась ни на дюйм.

— Вы имели отношение к погибшей, миз Форрестер?

— Весьма отдаленное.

— Не могли бы вы пояснить?

— Подруга сестры жениха.

— И как вы понимаете то, что здесь произошло?

— Информацию вам скорее предоставит ваш коллега, — сказала я в свою и его защиту, пока детектив Майерсон уныло разглядывал свои записи. Очевидно, это была любимая тактика детектива Кук — я в танке, а кто не спрятался, я не виновата.

— Мне бы хотелось услышать вашу версию.

— Выкладывайте, миз Форрестер, — сказал детектив Майерсон, не отрывая глаз от своего блокнота.

Я прокрутила пленку назад, выделив основные моменты: вечеринка в честь помолвки; Лисбет в качестве живого бокала для шампанского; Дэвид выносит ее из зала… Дэвид приходит за нами.

— Он сказал, что обнаружил ее в бассейне. Он пытался делать искусственное дыхание, а потом позвонил по девять-один-один.

— Вы знаете, что он сказал, позвонив в службу спасения?

— Нет, — произнесла я нарочито медленно и отчетливо, проверяя ее реакцию. — Меня при этом не было.

— Он сказал, что ее убили. Вот почему мы здесь.

Легкий вздох разочарования вырвался у меня прежде, чем я сумела его сдержать. Мне не пришло в голову спросить у Дэвида, что он сказал по телефону. Меньше всего нам нужны опрометчивые заявления, вносящие сумбур. Значит, мне нужно тщательно обдумывать каждое свое слово. Я покачала головой:

— Это преувеличение.

— Почему вы так считаете?

— Он был расстроен и плохо соображал. Прибавьте сюда шампанское, и получите то, что он сказал.

— А что он сказал вам, когда поднялся наверх?

— Что он позвонил по девять-один-один.

— И все?

Детектив Майерсон наконец оторвал свои печальные карие глаза от блокнота. Он уже успел поговорить с Трисией и Кэссиди. А они не стали бы скрывать правды. Так что мне тоже не стоило. Несвоевременное вранье могло только навредить.

— Он сказал, что ее убили.

Детектив Кук сморщила нос, будто учуяв неприятный запах, принесенный бризом.

— По-вашему, это преувеличение?

— Да.

— Несмотря на то, что он повторил это дважды?